Оперативная эскадра "Нибелунг" (СИ) - Фомичёв Сергей Александрович

— Сделал запрос, сэр, — доложил Коллинз.

Постепенно тактическая схема заполнялась отметками: ярко-зелеными — боевых кораблей и бледно-зелеными подопечных судов. Все отметки сгрудились в одном месте и определить точную дистанцию лишь по схеме Ивор не мог.

— Все корабли на месте, сэр, — доложил Коллинз. — Их системы в норме.

— Максимальное удаление — торговое судно «Саламанка» — пятьдесят тысяч километров, — добавил Райт.

— Терпимо.

На самом деле такой разброс превышал существующие нормативы. Когда корабли движутся ордером они попадают под одни и те же флуктуации, а значит и в районе прибытия как правило появляются рядом. С другой стороны, «Саламанка» не относилась к боевому флоту и не имела прецизионных приборов военного образца. Для гражданского судна такая неточность не имела значения.

— Понизить уровень готовности. Ли,рассчитайте торможение и коррекцию вектора с выходом на нулевую скорость возле станции «Бородин-Скромник», — распорядился Ивор. — Сбросьте информацию остальным.

Проходить систему Скромника транзитом эскадре не имело смысла. Поворот на девяносто градусов съел бы всю энергию предыдущего разгона. Так что проще было выйти в ноль, а потом начать разгон в нужном направлении. А уж если останавливаться, то не лишним будет дозаправиться под самые клапаны. И дать людям передохнуть.

— Мы сделаем этой станции кассу, — сказал Маскариль.

Скромник являлся сравнительно ярким красным карликом. В оптическом диапазоне он выглядел скорее оранжевым, нежели красным. Вокруг него вращалось несколько планет, но большинство находилось слишком близко к звезде, чтобы посещать их без риска, в том числе одна настолько близко, что светилась от нагревания и оставляла за собой ионизированный хвост атмосферы.

В обитаемой зоне планет не имелось, зато подходящая для разработки планета из-за приливного воздействия синхронизировала собственное вращение, отчего одной стороной всегда была обращена к Скромнику. На её темной стороне имелись большие запасы метана. Там располагался перерабатывающий роботизированный комплекс, и этот ресурс использовала заправочная станция сети Бородин. Сама она находилась подальше от нестабильной звезды, во второй точке либрации самой дальней из массивных планет. Считалось, что во время вспышки, планета примет на себя большую часть потока. Однако не весь — слабое магнитное поле позволяло частицам огибать планету и атаковать станцию. Поэтому её строили с расчетом на подобные катастрофы.

— Вроде бы первый этап прошел без проблем, — Ивору захотелось постучать по дереву и он с трудом удержался, не желая показаться суеверным обитателям мостика.

Совсем без проблем, однако, не обошлось.

— Капитан, это Кормак Хакетт, — прозвучало по корабельной связи.

— Да, док, что у вас?

— Мне бы хотелось переговорить. Приватно. Могу зайти к вам, если удобно.

— Я сам заскочу в медотсек. Минут через… десять.

— Отлично, я буду ждать.

Ивор ещё раз проверил состояние корабля, эскадры. Всё выглядело неплохо. Он передал мостик Ломке, как вахтенному офицеру, а сам отправился в медотсек.

Хакетт сидел в закутке, отделенном от аппаратуры и госпитальных коек подвижной перегородкой. Здесь в его распоряжении имелся стол, компьютер и кресло, а так же шкаф с обычными препаратами и сейф с препаратами представляющими опасность или соблазн. Кресло явно не подходило росту корабельного хирурга, его колени торчали вверх, как пики Майрхофена. Поэтому время от времени он вытягивал ноги, отчего перегораживал проход.

— Тесновато тут у вас, — оценил закуток хирурга Ивор. — Может передать вам биолабораторию? Мы её всё равно не используем.

— Надо будет подумать, — кивнул бритой головой Хакетт. — Но я хотел поговорить вот о чём. В гипере, пока было время, я провел стандартную диагностику членов команды. К сожалению у двух матросов новобранцев тесты выявили ранние признаки лейкоза.

— Рака крови? — переспросил Ивор. — Но ведь вы можете их подлатать?

— Не с корабельным оборудованием, — покачал головой Хакетт. — На самом деле их требуется вернуть назад. Пребывание в космосе только ускорит развитие болезни. Как вы знаете, жесткое излучение одна из основных её причин.

— Да, понимаю. Мы, конечно, можем высадить их на заправочной станции и они вернуться с попутным судном на Барти. Но! Попутного судна можно будет ждать долго. У нас всё же блокада, док, как вы понимаете, а станция защищена от излучения немногим лучше военного корабля. Я бы предоставил выбор им самим.

— Сомневаюсь, что это будет правильно, — нахмурился доктор. — Наш полет займёт полгода не меньше. К тому времени болезнь может перейти в терминальную стадию. Особенно если нас будут обстреливать ядерными зарядами.

— Они оба наверняка из Соппеля?

— Так и сесть, — доктор взглянул на экран. — Оба из Соппеля. Как вы узнали?

— Только в Соппеле у людей не хватает средств на регулярную диагностику. И даже если средств хватает, там как-то привыкли обходиться малым. Так вот. Если эти парни вернутся сейчас на Барти, то потеряют контракт с флотом. И значит им никто не поможет. А вот если прослужат на «Нибелунге» до конца операции, то по возвращении их поместят в городской госпиталь за счёт флота. Поэтому, давайте спросим у них самих. Как решат, пусть так и будет.

— Не думаю, что этично ставить их перед подобным выбором, — упёрся доктор. — разумеется деньги для бедных людей будут иметь решающее значение.

— Это не вы их поставите перед выбором, и даже не я. Вопрос закрыт.

Доктор остался недоволен. Но, как заметил Ивор, он вообще редко бывал доволен.

* * *

Станция Бородин-Скромник вращалась, создавая искусственную силу тяжести. Но при относительно комфортных условиях, развлечений на ней имелось немного. Большей частью они состояли из игровых автоматов, боулинга и бара. Имелась также сауна и небольшой плавательный бассейн. Но основная проблема оказалась не в этом. Станцию строили в расчете на экипажи торговых кораблей. Поэтому в любом из её заведений могла поместиться лишь малая часть персонала эскадры, не говоря уже о невольных пассажирах тюремных кораблей.

— Дастис, разделите увольнения на четыре смены, каждая по шесть часов, — распорядился Ивор. — Пусть так же сделают остальные корабли эскадры.

Такого наплыва посетителей, станция не видела, наверное с самого своего основания.

Четыре боевых корабля с полными экипажами, четыре тюремных со освобожденными зеками. Этих не выпускали, но позволяли делать заказы (каждый из них имел в распоряжении небольшую сумму подъемных после освобождения). Экипажи трех танкеров и шести быстрых грузовиков стали для работников станции приятным бонусом — они просто терялись среди военных и охранников.

— Зеки арендовали на станции всех секс роботов, — рассказал один из шкиперов. — Даже устаревшие модели, даже те, что требуют ремонта. И все равно не хватило. По одной штуке на сто рыл получилось.

— У них есть двенадцать часов, — ответил ему коллега. — Управятся. Лишь бы не бунтовали.

— Как вы с ними справляетесь? — спросил Ивор у обоих.

— При транспортировке заключенным дают тардиотик, — ответил первый. — Подмешивают в рацион. Это что-то вроде вроде седативного комплекса и анабиоза в одном флаконе. Клиенты находятся в сознании, но как бы в полусне. Ни на активные действия, ни на хладнокровное обдумывание ситуации в таком состоянии они не способны. Зато хорошо переносят перегрузки и невесомость. Последствий, вроде привыкания, никаких.

— Это законно? — удивился Ивор. — Ведь на обратном рейсе они считаются свободными людьми? А свободным запрещено подмешивать в еду препараты.

— Не совсем. Мы могли бы довезти их до первой же планеты со свободной миграцией и там выгрузить. Но, поверьте, это не вызовет восторг у тамошних обитателей. Поэтому мы обычно развозим всех по домам. Всё равно корабли летят туда за новой партией. А родные миры обязаны принять их обратно. Учитывая весь комплекс проблем, мы стараемся начать транспортировку еще до истечения срока.