Комбат Найтов - Сталь с голубым узором
Постоянные заморочки с переменным составом и дрязги вокруг самого аэродрома и Центра переучивания съедали львиную часть времени Сергея. Аэродром шумел, это стали активно муссировать в городе, особенно после катастрофы, в которой пострадало несколько домов. Жители требовали от военных уменьшить шумность на взлете и повысить безопасность полетов. То есть выставляли взаимоисключающие условия. Как назло, после краха СОИ американцы выползли на переговоры по РСМД и разрядке в отношениях. Сами раскрутили маховик гонки вооружений, и когда поняли, что проиграли эту гонку, то пошли на попятную.
«Голос Америки» захлебывался в миролюбии. Снова произошло то, что уже случалось до этого в 1957, в 1961 и в 1971 годах. Как только мы запустили спутник, так сразу переговоры: не бейте нас «рокетами» из космоса! Потом Карибский кризис, убрали ракеты из Турции и с Кубы, после пусков комплексом Д-9 из Баренцева моря по районам чуть севернее Австралии, сразу возник «Договор по ПРО», ОСВ-1 и ОСВ-2. Теперь, в обход ОСВ-2, американцы разместили в Европе оперативно-тактические ракеты «Першинг» и «Томагавк» наземного и воздушного базирования. Наши в ответ разворачивали свои «Пионеры-УТТХ» и «Оку». Часть комплексов прописалось в ГДР и в Чехословакии.
Начав новую кампанию вранья, которую активно подхватили различные «голоса» и большая часть «международных комментаторов» на первом и втором каналах телевидения СССР, в результате они получили отклик в сердцах женского населения страны. «Лишь бы не было войны!» – стал достаточно популярным лозунгом в СССР. Под эту сурдинку агенты влияния, окопавшиеся на телевидении и черпавшие информацию с «Голоса Америки», непогрешимого и достоверного, принялись активно обрабатывать умы людей, что служба в ВС СССР вовсе не так почетна и уважаема. Дескать, грязные отходы гептила «портют» наши бескрайние степи, в войсках процветает дедовщина, аэродромы шумят и загрязняют окружающую среду. То есть враг пошел на те же ухищрения, что и в том времени. Романов почему-то весьма слабо реагировал на это положение вещей. В чем было дело, Сергей не понимал, а возможности встретиться с руководством не было. Приходилось в одиночку отбиваться от нападок местных активисток и печати.
Наконец, в Липецке появился Чебриков, ему понадобилась информация по нескольким темам и людям. И Сергей спросил его, что происходит. Ведь последствия известны, и зачем требуется наступать на старые грабли. «Солдатские матери», у которых никогда не было детей, это филиал ЦРУ.
– А вы, полковник, считаете, что требуется создавать «чрезвычайные тройки»?
– Нет, но я считаю, что этот базар на телевидении пора прекращать. Именно он разрушил страну.
– Здесь вы правы, именно по этому поводу я и приехал. – Чебриков снял на небольшую камеру, явно не пленочную, необходимую ему информацию с экрана монитора. Согласился попить чаю, разговорились о сложностях с активистами-пацифистами. Виктор Михайлович оказался в курсе событий. Сказал, что местное КГБ уже выяснило, откуда растут уши у этого движения. Сам активатор на митинги не ходит, офицер, служил в ГСВГ. Его собираются брать на закладке. Руководят им из немецкого посольства, которое ФРГ. Местные товарищи говорят, что после этого комитет распадется. Слишком разные там люди. И вообще по стране набиралось довольно большое количество таких людишек, и требуется дать им возможность проявить себя.
– Это как раковая опухоль, вырезать надо сразу, и все. Иначе метастазы пойдут. Спасибо за чай, Сергей Петрович, – закончил разговор Чебриков. Когда он уехал, то Галина спросила у Сергея, кто это был и почему они так тихо разговаривали.
– Это председатель КГБ СССР.
– А что он делал в нашем доме?
– Да, так, чайку заехал попить.
– Ты что-то не договариваешь, милый, такие люди просто так не появляются в квартире командира полка.
– Ну, командиром полка я последние несколько дней. Меня переводят, поэтому он и приезжал.
– И куда?
– В Сирию, будем жить в Дамаске.
– Как же так, только устроились! А дети?
– Они с нами, так что в школу они пойдут при посольстве.
Чебриков интересовался «Иджисом», ему требовалась связь с Россией, так как имеющейся информации было недостаточно, чтобы докопаться до разработчиков этой программы отсюда. И хотя Сергею это место службы нравилось значительно больше, чем быть «советником» в Сирии, отказаться он уже не мог. Попал в дерьмо, так не чирикай! Вступив в контакт с высшим руководством страны, он потерял возможность выйти из игры. Его собственная жизнь больше ему не принадлежит.
Чебриков – человек странный, именно он вытащил в той истории Горбачева из нафталина, но не учел того, что, чуть окрепнув и почувствовав свою популярность в народе, тот «старпёра» пинком под зад на пенсию отправит. Разговор о том, что требуется привлечь на свою сторону руководство КГБ, поднял Устинов, которому до жути было страшно выступать против ЦК и бывшего председателя КГБ в лице Андропова. Он и подключил нового председателя, но сразу предупредил того, что в курсе, что именно КГБ СССР, в лице Чебрикова, заблокировало назначение Романова на пост генсека. «Можешь посмотреть, что натворил». И Романов знал, что Чебриков играл против него в той истории, но вот уже более полугода Романов при власти и не снимает Чебрикова. Значит, дело не только в том, кто кого поддерживал тогда. Кстати, две самые одиозные фигуры «катастройки» куда-то исчезли. Нет их ни в Свердловске, ни в Ставрополе, ни в Москве. И тишина… В газетах ничего не было.
В Дамаск добирались порознь: Сергей летел собственным бортом, а Галина и дети добирались через Москву «Аэрофлотом». Квартиру дали при посольстве, четыре комнаты, в том же доме, где раньше дядя Володя жил. Он теперь в Ташкенте, в танковом училище замом начальника служит. Жаль, конечно, что уехал, было бы с кем поговорить.
У Сергея появился куратор. Зовут его Виктор, он из Ленинграда. Фамилия у него Черняев, но явно конспиративная. На несколько лет старше Сергея, вроде как подполковник, но всегда ходит в гражданке. Вместе с ним прибыло еще несколько человек. Теперь при всех передвижениях один из них находится вместе с Сергеем, а трое других перемещаются на второй машине следом. Все они из 9-го управления. В комнате, служащей кабинетом, в стене вделан сейф. Компьютер помещен туда и находится под сигнализацией. В общем, подмяло под себя КГБ этот источник информации. Все это категорически не нравится Сергею, но вопрос согласован на самом высоком уровне. Дескать, слишком важная и опасная информация, поэтому и охраняется как высший секрет СССР. Поэтому и охрана, как у члена правительства.
– Да вы не беспокойтесь, товарищ полковник, привыкните со временем. Все так реагируют поначалу, потом привыкают.
В посольстве есть еще представители КГБ, но их в детали не посвящали. Они охраняют Галину и детей. Тем без охраны тоже выход в город запрещен. Группа Сергея не пользуется средствами связи в посольстве, у нее собственные спутниковые передатчики, расположенные на базе в Тияке. По приезде на базу охрана остается снаружи. Доступа сюда они не имеют. Это епархия военных. Так решило руководство, чтобы разделить ответственность и доступ.
Немного разобрались с разными скоростями времени. Они не постоянны и зависят от того, кто кого догоняет. Замедление у них, значит, мы опережаем свое время, и наоборот. Пока летим вперед семимильными шагами, время у второго Сергея как будто замерло. Дела у них не очень! Огромные осложнения с Турцией и НАТО. Мы-то привыкли к этому противостоянию, а у них экономика к доллару привязана. Поэтому противник наступает с двух сторон и бьет в спину из засады. Сергей передал внуку просьбу предоставить данные о разработчиках системы ПРО «Иджис» и ответить на вопросы, которые задают электронщики. Передал просьбу НПО «Машиностроение» предоставить некоторые технологические карты на изделия 9К338, 9М120-1, 9М120-1Ф, 9М120-1Ф-1.
– Губа не дура у ваших промышленников. Хорошо, постараемся помочь.
Прошло две недели, прежде чем внук появился на связи вновь. За эти две недели куратор Витя его достал хуже горькой редьки, чуть ли не ежечасно спрашивая, нет ли весточки для начальства. Неудобно жить под колпаком у Мюллера. Он еще не был в курсе, что связь здесь работает специфически, это не телефон и не радиостанция. Принцип передачи данных нам не известен. Запрос отправляется в никуда, и ответ приходит ниоткуда. Внук просил не держать постоянное соединение из соображений безопасности. Старый компьютер достаточно слабо защищен, и мог быть подвергнут атаке, как это уже происходило. Благодаря внуку, теперь и на старом компьютере подключен большой жесткий диск, и появилась возможность получать значительные объемы информации, а не только короткие сообщения. Он прислал схему, как выполнить такое подключение. В результате к порту «два» удалось подключить жесткий диск. Работать стало гораздо удобнее. И вообще больше всего вопросов задавали программисты. Визуально ориентированное программирование у нас было слабо развито. Зато более сильно работали с алгоритмическими языками. В итоге родился новый язык программирования «Дракон» – «Дружелюбный русский алгоритмический язык, который обеспечивает наглядность». Сергей-младший дал новую дату выброски, но опять в том же месте, и Сергей-старший задал вопрос о полосе. У него было достаточно сил и средств, чтобы быстро достроить ее.
