Татьяна Саражина - Под знаком Черного Арахна
— И когда же вы меня успели сфотографировать?
— О, вовсе не я, Андрей Петрович любезно передал нам копию видеозаписи, запечатлевшей ваш визит в его дом.
— Вы что, заподозрили меня в инсценировке покушения на Виктора?
— На каком-то этапе, — да. Но, после тщательного анализа от предположения отказались, как от абсурдного. Вы, ведь, не хотите причинить вред Строкову? — и генерал улыбнулся, заметив, как покраснела Марина.
— Конечно же, нет. Задача состояла в более глубокой разработке Григорьеффа, в том числе и с помощью Виктора. Но, события развивались стремительно в непонятном для нас направлении. Правда, некоторые зацепки все же есть. Я уполномочена своим руководством сообщить, что нами выявлена некоторая тенденция в подборе этой организацией большинства своих функционалов.
— И? — Шалимов не смог скрыть своей заинтересованности.
— И Григорьефф, и его предполагаемый шеф, и еще целый ряд тесно связанных с ними людей различных профессий, но все не старше 34 лет, во всяком случае, в США появились на свет не совсем традиционным путем.
— Ну, вы даете! — генерал не смог скрыть иронии, — что, их аист принес, или в капусте нашли?
— Я понимаю ваши сомнения и даже иронию. Но, наши мощные компьютеры по специальным программам нашли одну странную закономерность, — все они зачаты с помощью метода экстракорполярного оплодотворения. Кроме того, за последние годы нами выявлены многочисленные попытки несанкционированного вскрытия баз данных медицинских учреждений, занимающихся этой проблемой, и причем, не только в США. Нет-нет, по России и другим постсоветским республикам у нас таких данных нет. Знаем только, что эта методика у вас развита значительно меньше, чем на Западе.
— Так, минутку, извините, — Шалимов быстро подошел к своему рабочему столу и вполголоса произнес несколько фраз в интерком, затем вернулся в кресло и коротко бросил, — продолжайте, пожалуйста.
— Мы предполагали, что эта информация вас заинтересует. Мое руководство было просто ошеломлено. Кстати, вы можете уже не ждать возвращения Григорьеффа.
— О, вы уже его взяли?
— Да нет! Нам пока нечего предъявить ни ему, ни его предполагаемому шефу. Из Чикаго он вылетел в столицу Боливии Ла-Пас, и в аэропорту Эль-Альто наши «наружники» его потеряли. Предполагаем, что на одном из частных вертолетов Григорьефф улетел в глубину Анд. Ищем его следы. Уверены, что у вас под подозрением находится и некий Серецкий, мы засекли его контакты в Чикаго с теми же лицами, с которыми встречался и Григорьефф.
— Одну минуту, — генерал взял из рук бесшумно появившегося адъютанта лист бумаги, быстро пробежал текст и, отпустив кивком подчиненного, обратился к Марине, — я удивлен, но Строков-старший подтверждает, что его тройня родилась в результате ЭКО. Кстати, Серецкий — тоже. Он уже в Москве, только что прилетел, в его поведении никаких изменений не отмечено, — вышел на работу.
— Сложность заключается, прежде всего, в том, что мы, несмотря на предпринятые усилия, не можем определить ни целей организации, ни причин подключения к ее деятельности преимущественно рожденных с помощью ЭКО. Именно поэтому мое руководство вышло на ваше, а мне предложено оказывать вам максимальное содействие в работе по этой проблеме. Думаю, что с прибытием Серецкого, который явно летал в Чикаго на инструктаж, его подчиненные активизируются.
— Ну, что же, давайте обсудим детали.
И Шалимов с Мариной приступили к анализу уже произошедших событий и планированию совместной деятельности. Уже прощаясь, женщина смущенно спросила:
— Федор Иванович, а как бы мне встретиться с Виктором, — вы его так спрятали, что боюсь, без вашей помощи я его не найду. Телефоны отключены, Андрей Петрович темнит, рассказывая что-то о длительной командировке, один только Стронг, который сейчас живет у него, доверяя мне, пытается что-то сказать, но собакам не дана, к сожалению, человеческая речь.
— Ждал от вас этого вопроса, — генерал засмеялся, — но сам навязываться не стал. Вот его адрес, но учтите, что он пока живет затворником под нашей охраной. Наших людей я сейчас предупрежу, а по телефону пока связываться с Виктором не стоит, мы не знаем технических возможностей наших противников.
* * *
После ухода американки Шалимов связался со своими подчиненными в Южном военном округе и предупредил, что в ближайшее время будет предпринята попытка ликвидации Алексея Строкова, закачивающего курс лечения в военном госпитале ЮВО.
— За безопасность майора отвечаете головой! И постарайтесь хоть кого-то из нападавших взять живым, но ни в коем случае без меня не приступать к допросу, — закончил разговор генерал.
Глава 17
Алексей закончил делать легкую щадящую зарядку, которую ему рекомендовал лечащий врач, сел на кровать и задумался. Ранение, полученное в перестрелке на Карахачском перевале, оказалось не тяжелым, — спас бронежилет. Сейчас он быстро шел на поправку, надеялся, что во время отпуска по ранению сможет съездить к семье в Москву. Ни жене, ни родителям о случившемся с ним он не сообщал и был очень удивлен, когда ему позвонил на личный мобильник, привезенный друзьями из Гюмри, Строков-старший и осведомился, как идет лечение. Попытался было «запудрить» отцу мозги, но тот его перебил:
— Ничего не выдумывай, я все знаю! Мне рассказал Шалимов, ты ведь его помнишь?
— Конечно, помню. Он теперь какая-то крупная «шишка» в Москве. Неужели он заинтересовался нападением? Событие-то почти рядовое.
— Все не так просто, при встрече расскажу. Мой подарок при тебе? Смотри, не расставайся с ним и будь осторожен.
Вспоминая разговор с отцом, Алексей достал его подарок. Аккуратный ПСМ удобно лег в руку. Чего опасается бывший контрразведчик? Да и не только он. Не такая уж «шишка» армейский майор, а поместили его в отдельную палату со всеми удобствами, для перевязки не вызывают в манипуляционную, а почти все процедуры проводят здесь же. Из палаты велено не выходить, а лечащий врач на все просьбы о прогулках на свежем воздухе отвечает коротко: «Пока нельзя». Строков попытался было улизнуть на прогулку без разрешения, но был остановлен двумя внушительного вида санитарами, которые, судя по всему, охраняют палату. Когда он в телефонном разговоре пожаловался об этом отцу, тот ответил: «Так надо! Потерпи немного». Алексей, собираясь пойти в ванную, сунул было пистолет под подушку, но потом передумал и положил его в задний карман спортивных брюк. И, как оказалось позже, не напрасно.
* * *
Два находящихся у палаты офицера военной контрразведки, облаченные в одежду санитаров, лениво переговаривались. Ночь прошла спокойно, наступило утро и с минуты на минуту должна прийти смена. А вот и они. По коридору в сторону контрразведчиков двигались два санитара и медсестра. Не доходя несколько метров до палаты, они открыли огонь из бесшумного автоматического оружия. Оба контрразведчика упали, не успев даже вытащить пистолеты, но один из них успел нажать кнопку тревоги на своей рации. Не обращая внимания на упавших, вся троица лже-медиков бросилась в палату Алексея.
Строков, выходя из ванной, услышал странные хлопки в коридоре и, инстинктивно вытащив ПСМ и передернув затвор, встал за распахнувшуюся от удара ногой дверь.
Нападавшие еще с порога начали поливать свинцом палату. Вломившийся первым, не найдя никого в комнате, недоуменно начал поворачиваться лицом к двери. Алексей не стал тратить время и дважды выстрелил лже-санитару в лицо, — брызнула кровь вперемежку с остатками глаз. Другие нападавшие, мужчина и женщина, не успев разобраться, откуда стрелял Строков, были сражены громкой автоматной очередью и несколькими пистолетными выстрелами, прозвучавшими из коридора.
— Строков, ты жив? — прозвучал из коридора знакомый голос Игоря. Алексей опустил свой ПСМ.
Позже, сидя в разгромленной палате и, наблюдая за работой экспертов, заполнивших всю комнату, старый знакомый Алексея по Гюмри, подполковник Елисеев рассказывал:
— Приехал тебя навестить, захожу в корпус и встречаю однокурсника по школе ФСБ. Оказывается, тебя тут охраняли серьезно, — только внизу дежурили трое, да и здесь — двое. Стали с однокурсником подниматься по лестнице, были уже в конце коридора, когда во время нашего разговора сработал сигнал тревоги. Бросились к палате, увидели у ее входа двух убитых сотрудников, услышали хлопки и выстрелы твоего пистолета, ну и друг дал очередь по незнакомцам, я, естественно, добавил из своей «Беретты».
— Игорь, я ничего не понимаю, ну кому так встал поперек горла обычный армейский комбат?
— Алексей, есть соображения на этот счет, но, поверь, ничего сказать не могу. Твое дело на контроле там, — и Елисеев показал вверх.
