Юрий Леж - Перекресток
— Её этак накрыло, как клуб взорвался… контузия сильная, лежать да лежать надо, а её, видишь, понесло… за что не люблю молодежь — всё геройствуют, горшок попросить, небось, стыдно было…
Никто из гостей не стал уточнять ничего про взрыв, не время было выяснять такие подробности, лишь Мишель подумал, что теперь всё становится на свои места, и те проблемы, на которые пожаловался, было, вскользь пролетарий, когда поверенный первый раз на несколько минут заглянул к нему в квартиру, проявились в полной мере и оказались действительно личными проблемами Максима.
Минут через пять натуженного молчания и быстрых переглядок между Антоном и Никой, пока старушка прибралась в коридорчике и ушла следом за дальним родственником в его комнату, вернулся Максим, уже переодевшийся из домашнего в простенький легкий свитерок и чистую, даже отглаженную явно с любовью и заботой обычную рабочую спецовку буро-зеленого цвета. Не присаживаясь к столу, а просто прихватив с него свои сигареты и коробок спичек, пролетарий кивнул гостям:
— Ну, пошли…
— Куда? — остановил его Мишель.
— Как это? — не сообразил сразу Максим. — В Промзону пойдем, надо людям укрыться… да и у меня теперь там дела срочные образовались… а с Танькой пока тетька посидит, она так сказала…
— Нет, ты не понял, — сухо улыбнулся поверенный. — Куда идем из подъезда — влево, вправо, ну, и дальше…
— А-а-а-а, вот ты про что, — протянул юноша. — Так не беспокойся, я поведу…
— Ты не поведешь, — строго сказал Мишель. — Ты пойдешь с Никой, замыкающим — Антон… поведу я. Итак — куда?
— Раз Мишель говорит, так и пойдем, — поддержала своего поверенного Ника, прихватывая едва не шарахнувшегося в сторону от такого контакта молодого человека под руку. — Мне с тобой, может, приятно пройтись будет… А Антон в таких случаях не ревнивый, правда, ведь?
Карев поморщился на нелепость последних слов блондинки, но списал их на волнение, охватившее их всех в необычной ситуации. Максим пожал плечами, на лице его явно читалось: «К чему такие сложности? Не в кино, небось…», но спорить и возражать он не стал.
— Как выйдем — направо, в соседний двор, — пояснил он, слегка косясь на прижимающуюся к нему Нику. — Потом, дальше, еще вправо, но чуток, через двор пройдем, а там трансформаторная будка, к ней…
…Уже в подъезде, неторопливо спускаясь следом за Никой и Максимом, Антон сказал негромко:
— Что-то это всё мне напоминает…
Это были его едва ли не первые слова за все время пребывания в квартире пролетария. Так мало в компаниях романист ни разу на памяти своей подруги, не говорил.
— Очередную главу твоего романа? — не удержалась, чтобы не съерничать блондинка. — Или сценарий сериала?
— Джунгли… — серьезно ответил романист, отбивая у девушки охоту к дальнейшему обсуждению его слов.
Сказал и — как накликал. Они не прошли от подъезда и пяти саженей, как навстречу, как раз из того самого дворика, куда направлялась их маленькая импровизированная колонна, вышли двое высоченных, широкоплечих парней с черными повязками на левых рукавах почти одинаковых, как униформа, добротных синих костюмов. Шедший позади Антон успел всё понять, сообразить, что не просто так драбанты Анаконды — хоть и не мог знать, что это именно они — появились здесь, а Ника и Максим ни в чем не разобрались, посчитав, наверное, появление парочки анархистов вполне естественным явлением, вроде городских воробьев, бездомных кошек или бродячих собак. Но никто из них как-то среагировать просто не успел. Прозвучали два очень негромких хлопка, будто где-то неподалеку открыли подряд, с замедлением в миллисекунды, две бутылки шампанского, и лицо шедшего первым драбанта брызнуло кровью, и сам анархист стал медленно заваливаться назад и вбок, пытаясь хоть как-то, рефлекторно, задержать свое падение. Второй же упал навзничь без всяких попыток, будто толкнули его сильно в грудь, сбили с ног одним ударом.
— Не смотреть! — строго скомандовал, чуть повернув назад голову, Мишель. — Идем мимо, внимания не обращаем…
«Сильно сказал, — подумал Антон, скашивая глаза в попытках разглядеть, куда же попал поверенный Ники второму инсургенту. — У нас так на весь батальон разве что один ротный мог скомандовать — чтоб даже мысли малейшей не возникало о неподчинении…»
Проходя мимо упавших и старательно исполняя приказ Мишеля, Максим сильно побледнел, будто только сейчас прочувствовав до конца случившееся, а вот Ника простучала каблучками вполне равнодушно, можно было подумать, что при ней едва ли не ежедневно с таким профессионализмом отстреливают инсургентов.
«Кстати, о профессионализме, — задумался на секунду Антон. — Двигается простой нотариус очень умело, а уж стреляет — так и просто слов нет… интересно, его всему этому еще в бухгалтерском колледже выучили, или специальные курсы для поверенных в делах существуют?..» Завершить обдумывание романист не успел, одернув сам себя, чтобы не потерять концентрацию и внимание, ведь если навстречу им попалась парочка анархистов, то в соседнем дворике вполне могли поджидать еще человек пять, и тогда пока еще не побывавший в действии ствол Карева очень даже понадобится.
Но в соседнем, как две капли воды, по мнению приезжих знаменитостей, похожем на предыдущий, дворике было тихо и пустынно. Попытавшийся предсказать дальнейшие действия поверенного, Антон решил было, что он поведет их вдоль стены дома, прячась за густыми, разросшимися без должного ухода в настоящие джунгли, кустами сирени, но — ошибся. Как ни в чем ни бывало, Мишель двинулся через двор напрямую, по протоптанной тысячами ног дорожке. «И верно, чего метаться? В районе тихо, выстрелы вряд ли кто услышал, а услышал, так и внимания на хлопки не обратил. Да и не могли анархисты, если они, конечно, к Максиму шли, выдвинуть сюда взвод, такие дела тайком творят, без многочисленных помощников, с которыми потом делиться надо будет», — опять отвлекся от окружающей обстановки Антон. Хорошо, что его расслабленность и минутная задумчивость не принесли никакого вреда, но сам романист все-таки пожалел об этом, отметив про себя, что стал терять те запасы психологической и физической формы, которые дала ему служба в парашютных войсках.
Массивная, из темного красного кирпича, побитого ветрами, дождями, снегом, изрисованного мальчишками, с высоким цоколем потемневшего от времени бетона, трансформаторная будка выглядела так, будто стояла здесь, за поворотом высокого старого дома, с начала времен и строили её едва не параллельно с египетскими пирамидами. Но самым главным достоинством строения — и Мишель, и Антон это отметили сразу — было то, что ни из окон дома, ни из дворика оно не просматривалось. Со всех четырех сторон, в каждой из стен, были сделаны невысокие арки, прикрывающие тяжелые, когда-то окрашенные в черный цвет металлические двери. Максим уверенно, по-хозяйски, показал влево, а когда вслед за поверенным подошел к дверям, вытащил из кармана штанов прикрепленный к металлической, солидной на вид цепочке плоский белый ключ.
Тяжелая, со слегка проржавевшими петлями защитница промзоновской тайны открылась на удивление легко и бесшумно. Максим шагнул внутрь помещения первым, хозяйским жестом пошарил где-то слева от входа и зажег свет. Следом за ним, почему-то разволновавшись и толкая друг друга, стремясь побыстрее скрыться за стенами, прошли Антон и Ника, а замыкал — Мишель, предварительно профессионально-внимательным взглядом окинув окрестности.
— Дверь просто прихлопни, — попросил его пролетарий. — Там автоматическая защелка…
Антон огляделся. Непонятного для него назначения металлические шкафчики виднелись по углам в слабеньком освещении единственной лампочки «двадцатки» над той самой дверью, через которую они вошли внутрь. В центре маленького зала громоздилось нечто цилиндрическое, снабженное непонятными циферблатами с подвижными или мертво замершими стрелками. Пара огромных рубильников замерла в поднятом, верхнем положении в пазах-прорезях на поверхности металлического кожуха трансформатора. И всё это хозяйство непрерывно тихонечко гудело равнодушным, механическим гулом, а из ребристых вентиляционных щелей тянуло горячим воздухом с запашком разогретого машинного масла.
— Он что ж — рабочий? — с легким удивлением поинтересовался Антон.
— Конечно, — недоумевающе пожал плечами Максим. — Как же иначе? Иначе тут бы давно притон какой организовали… такие помещения в районе не простаивают впустую…
— И… что же дальше? — поинтересовалась Ника, чтобы не смущать пролетария отодвинувшаяся от него поближе к Кареву.
— А дальше — поедем в Промзону, — пожал плечами пролетарий.
— Поедем? Это как? Верхом на трансформаторе? — насмешливо уточнила блондинка, задавая вопросы за своих мужчин, которым показаться технически неграмотными перед Максимом не хотелось.
