Илья Одинец - Импланты
Когда Кайл решил искупаться в бассейне, солнце уже скрылось за горизонтом, а небо стало непроницаемо-черным от туч, даже Луна не могла пробиться сквозь чернильную пелену.
Сад освещался высокими коваными фонарями. Свет был неярким, мягким и приятным, и хотя он не мог полностью выгнать мрак из сада, у бассейна было достаточно светло. Отчасти потому, что фонари отражались от воды, а отчасти потому, что по кромке бассейна с мощным прожектором бегал охранник, которого Кайл купил в «Школе подготовки охраны».
Владислав Сергеевич Белозерцев смотрелся смешно, Кайл фыркнул, едва не наглотавшись воды, и перевернулся на спину. На лице здоровенного бугая читалось искреннее беспокойство.
КАК БЫ КОНЬКИ НЕ ОТБРОСИЛ. НАДО БЫЛО ОТЦА СЛУШАТЬСЯ. ЭХ! ЧЕГО ЖЕ Я ПЛАВАТЬ-ТО НЕ НАУЧИЛСЯ?! СЛУЧИСЬ ЧЕГО, НЕ ВЫТАЩУ ВЕДЬ ЕГО — САМ РЯДЫШКОМ ЗАХЛЕБНУСЬ. ОХ, ЛИШЬ БЫ НЕ ПОТОНУЛ!
Кайл засмеялся. Забота Белозерцева походила на заботу квочки, которая беспокоится, все ли цыплята вылупились из яиц. С другой же стороны, Банан волновался только за собственную шкуру и деньги. Бугаю было плевать, что Кайл, в случае несчастного случая, перестанет существовать как личность, как человек. Банану требовалось, чтобы Кайл не перестал существовать как наниматель, зарплатоплательщик и человек, работой на которого можно похвастаться в будущем.
Актер откровенно веселился, читая мысли импланта. Белозерцев так похож на него самого!
— Подай халат, — приказал он, отсмеявшись.
Банан протянул Кайлу руку, предлагая помощь по извлечению тела суперзвезды из опасного бассейна, но мужчина помощью не воспользовался.
— Принеси лучше почту.
Имплант поспешно удалился, а Кайл неспешно вытерся, набросил на плечи халат, благо ночь, хотя и была непроглядно темной, радовала теплом, и отправился к особняку.
Почтой обычно занимался Голицын, но сегодня он отсутствовал — уехал к какому-то родственнику, который вот-вот должен отправиться на тот свет, поэтому Кайл решил воспользоваться случаем и узнать, что же на самом деле о нем думают его поклонники.
Корреспонденции оказалось очень много — несколько десятков писем, пачка телеграмм, два свертка и большая коробка. Содержимое посылок наверняка тщательно обнюхали собаки и залапали охранники — Голицын полагал, что таким образом сумеет обезопасить нанимателя от бомб, вирусов и других неприятностей.
«Мало ли психов? — спрашивал Борис Игнатьевич, поглаживая черный обсидиан перстня. — Пришлют сибирскую язву, разбирайся потом. А так пусть собачка понюхает, да ребята посмотрят. Если что, первый удар по ним пройдет».
«Первый удар» обычно длился три дня. Именно с такой отсрочкой Кайл получал свою корреспонденцию, да и то не всю. Его не интересовали наивные любовные признания сопливых девчонок, украшенные розовыми сердечками, были безразличны слова похвалы от дам в возрасте, и уж тем более были индифферентны угрозы и возмущенные обещания отправить его на тот свет. Однако кое-какие письма и посылки он все же открывал.
Сегодня Кайла привлекла большая черная коробка. Небрежно перевязанная голубой лентой (вероятно, ребята из службы безопасности не умели красиво завязывать банты и после того, как обстоятельно проверили содержимое посылки завязали бант кое-как), она выделялась своей чернотой, словно обещала удивить и напугать содержимым.
Прямо под голубой лентой к крышке был приклеен небольшой конверт. Суперзвезда знал, какая записка вложена в него: «Кайлу лично в руки, будь ты проклят, мерзавец». Он не стал открывать его, а сразу распаковал коробку.
В коробке, как и прежде, находился гроб — черный, с крестом из серебряной фольги на крышке. Кайл улыбнулся. Псих был в своем репертуаре и снова прислал измазанную кровью пластмассовую девочку.
Кайл едва не рассмеялся, представив, как удивился бы псих, если бы знал, что его посылки доставляют звезде не страх и отвращение, а минуты искреннего веселья.
Он открыл «гроб».
В гробу на красном бархате лежала очередная кукла — голая, измазанная кровью. Только это была не девочка. Это был мальчик.
Часть 2
Могу, но не хочу
Глава 1
Священник
— Кто знает причину, по которой этот мужчина и эта женщина не могут быть вместе, пусть говорит сейчас или не говорит никогда.
Стандартная фраза из арсенала католического священника, совершающего обряд бракосочетания. За свою жизнь отец Арсений произносил ее не меньше тысячи раз, и всегда она являлась простой формальностью, но сегодня священник чувствовал: произойдет нечто из ряда вон выходящее. С самого утра его мучило нехорошее предчувствие. От Бога оно или от Диавола, неизвестно, но отец Арсений привык доверять этому «внутреннему голосу», вещающему о неприятностях, ибо если неприятность может случиться, она обязательно случается.
Внешне, между тем, все было спокойно. Жених — высокий темноволосый красавец в строгом сером костюме и бутоном розы в петлице — нервничал не больше других женихов. Невеста — маленькая хрупкая блондинка, в своем излишне пышном платье похожая на безе, — едва заметно хмурила бровки, ей явно не терпелось покинуть церковь и начать веселиться. Собор, носящий имя Четырнадцати святых помощников, тоже ничем не отличался от того, каким он был вчера, неделю, месяц, пятьдесят лет назад: торжественный, с высоким потолком, который подпирали изящные колонны, большими узкими витражами и старым, не работающим органом.
Тем не менее плохое предчувствие никуда не исчезло.
«Кто знает причину, по которой этот мужчина и эта женщина не могут быть вместе, пусть говорит сейчас или не говорит никогда».
Отец Арсений держал положенную паузу. Прежде чем продолжить, у него было несколько мгновений, чтобы осмотреть собравшихся, может статься, один из гостей задумал какую-нибудь пакость? Но и с гостями на первый взгляд было все в порядке. Максимус, помогавший отцу Арсению вести церемонию, как обычно рассадил родственников невесты по левую сторону центрального прохода, а родственников жениха — по правую. После церемонии толпа смешается, но в церкви, а тем более во время церемонии, лишние разговоры ни к чему.
Публика собралась небогатая, отец Арсений не заметил бриллиантовых зажимов для галстуков и сапфировых ожерелий, однако ради торжественного события нарядились все празднично. У женщин преобладали зауженные платья с декольте и крохотные шляпки, которые походили на заколки, нежели головные уборы, у мужчин особой популярностью пользовались черные наглаженные костюмы и стоячие воротнички.
Вроде, все, как обычно.
Отец Арсений уже хотел произнести следующую фразу, но не успел.
— Я знаю!
Восклицание раздалось со стороны родственников невесты. Отец Арсений моментально напрягся. Кажется, начинаются неприятности. Может, они будут не такими уж и большими? Что может сказать этот плюгавый молодой человек, семнадцати или девятнадцати лет от роду?
— Я знаю! — громко повторил юноша и вскочил со скамьи. — Виктор имплант!
Со стороны родственников невесты донесся возмущенный шепоток, со стороны родственников жениха зашикали.
— А ты мог бы и сказать! — юноша ткнул пальцем прямо в жениха. — Не пара ты ей!
— Не пара! — молодого человека поддержала пышная дама в ярко-желтом платье и такой же шляпке. — Отойди от нее! Святой отец, церемония отменяется.
— Ничего не отменяется! — невеста развернулась к гостям и топнула ножкой.
— Он тебя не достоин! — выпалила дама в желтом. — Сама видела, как лапал в подворотне смазливую официанточку. Чего молчишь? — обратилась она к жениху. — Признавайся!
— Мне не в чем признаваться. Это вы против меня козни стоите.
Со стороны жениха поднялись несколько мужчин.
— Сядь на место, старуха, дай святому отцу продолжить.
— Да какая я тебе старуха?! Хам!
— Дура!
— Ах так!
Женщина сорвала с головы шляпку и ловко швырнула ее в соперника. Тот успел увернуться, но со своего места поднялся еще один мужчина — здоровенный бугай в которого попал ярко-желтый головной убор.
— А ну сядь на место! — приказал он женщине.
— Все импланты уроды и хамы!
— Мама, достаточно! Не порть мне свадьбу!
— Витя, бросай эту дуру! Она вся в мамашу!
Отец Арсений не успел сообразить, что к чему, как родственники жениха и невесты перемешались. Дама в желтом колотила сумочкой даму в зеленом. Здоровенный бугай повалил на пол молодого человека, затеявшего этот бедлам, джентльмен в смокинге охаживал тростью другого джентльмена. В проходе образовалась давка.
Невеста бросила букет и рванула на защиту чести рода, жених немного задержался у алтаря, а потом махнул рукой и пошел растаскивать дерущихся.
