Рэки Кавахара - Sword Art Online. Том 2: Айнкрад
— Спокойной ночи. Надеюсь, завтра утром ты проснешься…
Глава 2
Комната купалась в утреннем сиянии; нежная мелодия проникла в сознание Асуны. Это был ее обычный будильник — игра гобоя. Вся пронизанная мимолетными ощущениями на грани сна и яви, Асуна погрузилась в ностальгическую мелодию. Вскоре на гобой наложились бодрящие звуки струнных инструментов, затем добавился кларнет, тихий голос напевал что-то…
…Голос напевал?
Сама она ничего не напевала. Асуна распахнула глаза.
В ее объятиях лежала, не открывая глаз, черноволосая девочка… и подпевала мелодии будильника Асуны.
Она не пропустила ни единой ноты. Но это же просто невозможно. Асуна ведь настроила будильник так, чтобы он был слышен только ей; никто в мире не способен выкинуть такой трюк — подпевать мелодии, которая звучит исключительно у Асуны в голове.
Как бы там ни было, Асуна решила пока об этом не думать. Потому что важнее –
— Ки-Кирито-кун, да блин же, Кирито-кун!!
Не шевеля ни единым мускулом, она звала дрыхнущего на соседней кровати Кирито. Вскоре раздалось неразборчивое бормотание — Кирито просыпался.
— …Добро’утро. Что-то случилось?
— Сюда, быстрее!
Раздался приглушенный скрип половиц. Переведя взгляд с Асуны дальше на кровать, Кирито тотчас тоже распахнул глаза.
— Она поет?!.
— А-ага…
Асуна легонько потрясла девочку в руках и позвала:
— Эй, просыпайся… открой глазки.
Губы девочки перестали шевелиться. Длинные ресницы задрожали и медленно поднялись.
Ее черные, чуть затуманенные глаза заглянули Асуне в лицо. Несколько раз мигнув, она совсем чуть-чуть приоткрыла рот.
— Аа… уу…
Голос девочки прозвенел, точно серебряные колокольчики — прекрасный, мимолетный звук. Асуна села, не выпуская ее из рук.
— …Слава богу, ты проснулась. Ты можешь что-нибудь рассказать о том, ну, что с тобой случилось?
Несколько секунд девочка молчала, лишь покачивая головой маленькими, короткими движениями.
— Ясно… А как тебя зовут? Можешь сказать?
— З… овут… Ме… ня… зовут…
Девочка наклонила голову, и блестящая черная прядь упала ей на щеку.
— Ю… и. Юи. Меня зовут.
— Значит, Юи-тян? Какое красивое имя. А меня зовут Асуна. А вот его — Кирито.
Асуна повернула голову, и девочка, назвавшая себя Юи, сделала то же самое. Несколько раз переведя взгляд с Асуны на придвинувшегося всем телом Кирито и обратно, она наконец раскрыла рот.
— А… уна. Ки… то.
Губы, похоже, ее не слушались, она говорила отдельными звуками. Асуна ощутила, как к ней возвращаются страхи минувшей ночи. Девочка выглядела лет на восемь; с учетом времени, что она провела здесь с тех пор, как залогинилась, сейчас ей должно было быть около десяти. Но ее нечленораздельная речь звучала словно из уст маленького ребенка, едва осознавшего себя.
— Скажи, Юи-тян. Почему ты была на двадцать втором уровне? Может, твой папа или мама где-нибудь поблизости?
Юи опустила глаза и погрузилась в молчание. Секунда тишины — и она покачала головой.
— Я… не знаю. Я… ничего… не знаю.
Асуна отнесла Юи в гостиную, усадила за обеденный стол и налила подогретого сладкого молока. Девочка взяла чашку обеими руками, словно собиралась отнести ее куда-то, и принялась медленно пить. Приглядывая за ней уголком глаза, Асуна решила обсудить ситуацию с Кирито на некотором удалении.
— Слушай, Кирито-кун. Что ты об этом думаешь?..
Кирито с серьезным видом пожевал губы, затем невесело произнес:
— Похоже, она… ничего не помнит. Но, судя по ее реакциям… похоже, она повредилась рассудком или…
— Угу… значит, ты тоже так считаешь, да…
— Ччерт.
Лицо Кирито исказилось, словно он был готов заплакать.
— В этом мире… я много чего ужасного видел… но это… это хуже всего. Это слишком жестоко…
На глазах его выступили слезы; Асуна тоже ощутила, как что-то рвется у нее из груди. Обняв Кирито, она произнесла:
— Все будет хорошо, Кирито-кун. …Мы с тобой, мы обязательно… что-нибудь придумаем.
— …Да. Верно…
Кирито поднял голову и, слабо улыбнувшись, положил руку Асуне на плечо. Затем вернулся к обеденному столу; Асуна пошла за ним.
С громким стуком подвинув стул, Кирито уселся рядом с Юи и заговорил веселым голосом.
— Ааа, Юи-тян. …А можно я буду звать тебя просто Юи?
Подняв глаза от чашки, Юи кивнула.
— Ясно. Ну а ты, Юи, зови меня просто Кирито.
— Ки… то.
— Кирито. Ки, ри, то.
— …
Юи приняла напряженный вид и несколько секунд молчала.
— …Киито.
Кирито расплылся в улыбке и положил ладонь Юи на голову.
— Возможно, это было малость трудновато. Можешь звать меня каким-нибудь простым именем, каким хочешь.
Юи снова задумалась. Она сидела абсолютно неподвижно, даже когда Асуна взяла со стола ее чашку и наполнила вновь.
Вскоре Юи медленно подняла голову и, глядя на Кирито, робко разомкнула губы.
— …Папа.
Потом, повернувшись к Асуне, добавила:
— Ауна… мама.
Асуну бросило в дрожь. Она не знала, то ли девочка действительно приняла их за ее настоящих родителей, то ли — может, ее родителей вовсе не было уже в этом мире, и она теперь желала быть с Асуной и Кирито; но, вместо того чтобы разбираться со своими предположениями, Асуна отчаянно пыталась сдержать чувства, переполняющие сердце и пытающиеся вырваться наружу. Улыбнувшись, она кивнула.
— Все правильно… Я твоя мама, Юи-тян.
При этих словах Юи впервые по-настоящему улыбнулась. Глаза под ровной челкой, ранее безжизненные, засияли, и кукольное личико словно обрело цвет.
— …Мама!
Девочка потянулась к Асуне руками; Асуна ощутила колющую боль в груди.
— Уу…
Изо всех сил стараясь не пустить наружу слезы, она сумела как-то удержать на губах улыбку. Подняв маленькое тельце Юи со стула и крепко прижав к груди, она почувствовала, как одна-единственная слеза, наполненная самыми разными чувствами, выкатилась из глаза и стекает по щеке.
Покончив с завтраком, состоящим из горячего молока с булочкой, Юи, похоже, снова стала засыпать; она все еще сидела на стуле, но голова начала клониться то туда, то сюда.
Сидя по другую сторону стола и глядя на состояние девочки, Асуна дрожащей рукой вытерла глаза и повернулась к Кирито.
— Я… я…
Она открывала рот, но никак не могла сформулировать нужные слова.
— …Прости, я просто не знаю, что делать…
Несколько секунд Кирито глядел на Асуну с сочувствием, потом вздохнул и ответил:
— …Ты хочешь оставаться здесь и приглядывать за девочкой, пока к ней не вернется память, верно? Я отлично понимаю… что ты чувствуешь. У меня то же самое. Но тем не менее… у нас серьезная дилемма… если мы так поступим, мы какое-то время не сможем вернуться к прохождению игры, а значит, и освободим отсюда этого ребенка тоже позже…
— Угу… так и есть, да…
Отрешившись на время от мыслей о самой себе, Асуна стала думать. Без всякого преувеличения — само существование Кирито как игрока-Проходчика было чрезвычайно важно для всех остальных. Он, хоть и был игроком-одиночкой, составлял карты лабиринтов, причем в количестве большем, чем многие сильные гильдии. Асуна планировала устроить всего лишь небольшой медовый месяц, но из-за того, что она так вот монополизировала Кирито, она уже чувствовала себя немножко виноватой.
— Пока что давай будем делать то, что можем.
Кинув взгляд на задремавшую Юи, Кирито продолжил:
— Для начала давай заглянем в Стартовый город и попробуем найти ее родителей или других родственников. Она настолько выделяется среди игроков, что там просто обязан найтись кто-нибудь, кто ее хотя бы узнает.
— …
Такое решение напрашивалось само собой. Но Асуна внезапно обнаружила, что в ней поднимается нежелание расставаться с девочкой. Она добилась для себя жизни, в которой она была вдвоем с Кирито, жизни, о которой могла лишь мечтать; но мысль, что их может стать трое, почему-то не вызывала у нее отторжения. Может, это из-за ощущения, что Юи будет как бы дочкой ее и Кирито… Добравшись до этой мысли, Асуна вздрогнула и пришла в себя; она почувствовала, что покраснела до ушей.
— ?.. Что случилось?
— Ни-ничего!!
Асуна повернулась к подозрительно глядящему на нее Кирито и лихорадочно замотала головой.
— Все п-правильно. Когда Юи-тян проснется, пойдем в Стартовый город. А по пути сможем еще поместить объявление в газету, в раздел «Пропажи-находки».
По-прежнему не в силах смотреть Кирито в лицо, Асуна тараторила, поспешно убирая со стола. Когда она кинула взгляд на безмятежно спящую на стуле Юи, ей показалось — возможно, просто показалось, — что лицо девочки стало не таким, как вчера, более спокойным.
