Вячеслав Шалыгин - Обаяние амфибий
– Макс, прорежь из пушек, что на вышке, проход в позициях Воинов, а потом начинай снайперскую стрельбу.
– Хорошо, только вы сами не попадите под орудийный огонь…
– Не учи…
Как только пушки прорезали грунт двумя параллельными цепочками огня, мы нестройным клином побежали по огненному коридору прочь от телецентра. Пока Воины из мощных винтовок срезали с вышки наши орудия, мы успели пробежать метров тридцать, затем начался кошмар. Макс и Волкофф били с вышки, как хорошие часы, почти без лишних пауз. Непонятно, когда они успевали менять позиции, но клайры в них попасть пока не могли. Наше положение было более опасным для здоровья. Мы бежали, спотыкаясь о рытвины, оставленные выстрелами штурмовиков, и судорожно жали на спусковые кнопки винтовок, сжигая все справа и слева от себя. Воинов наше поведение не испугало. Они отвечали точными импульсами, стреляя в полусекундных промежутках, когда очередной десантник спотыкался и луч его винтовки уходил в землю или небо. Через сто метров нас стало вдвое меньше. Мы с Гостем и Сергеем бежали в окружении десятка Максимовых подчиненных, которые в прямом смысле закрывали нас собой, принимая предназначенные нам импульсы. С такими солдатами можно было воевать и против клайров. Я пообещал себе пересмотреть теорию о стремлении некоторых солдат к славной гибели как разновидности склонности к самоубийству. Сейчас десантников подстегивал наивысший из вариантов азарта – азарт игры со смертью. Наши винтовки настолько проионизировали воздух, что стало трудно дышать. Я включил фильтр и приказал сделать это остальным. Кто не выполнил приказ, стало ясно через мгновение. Клайры прекратили лазерный огонь, окутав нас облаком отравляющего вещества. Двое десантников корчась упали на землю. Мы продолжали стрелять, вслепую продвигаясь к заветному переулку, после которого начинались разветвления улиц и лабиринты старых двориков. Один из наших снайперов, похоже, замолчал. Я догадывался кто. Жаль немца. Он был занудой, конечно, но как солдат стоил двух.
Последним препятствием на пути нашей ужавшейся втрое группы был примерно полувзвод закованных в тяжелые противолучевые доспехи Воинов. Они стояли в полный рост, перегораживая собой всю улочку. Для очистки совести мы выстрелили, но безрезультатно. Клайры направили на нас оружие, однако не стреляли. Мы сбавили темп, приближаясь к живой стене уже шагом. Я заметил, что Сергей достал из ножен финку, и его примеру последовали все остальные, кроме Стефании. Тяжело дыша, она без конца повторяла в эфир одну и ту же фразу. Начиная с момента нашего окружения, девушка не прикоснулась к оружию. Я приказал ей вызывать открытым текстом Шахрина. Ждать рассвета уже не было необходимости. Поддержка спецназа требовалась именно сейчас.
До Воинов оставалось метров двадцать, когда откуда-то справа, из темноты узкой улочки, грохнул дружный залп. Судя по звуку, это были те самые «зенитки», что раздавал своим «чертям» Шахрин. Оставшиеся в живых клайры мгновенно развернулись и выстрелили в ответ. Мы замерли на месте. Орлов хотел воспользоваться ситуацией и броситься на Воинов, но я поймал его за воротник и грубо осадил. В ту же секунду слева прозвучал залп, аналогичный предыдущему. Он почти добил остатки полувзвода, а несколько беглых выстрелов сделали это окончательно.
– Рассредоточиться! – взревел Орлов. – Уходите быстро! На восток. Все держите направление на восток!
Мы с Гостем, Сергеем, Женей и Стефанией – от взвода Орлова осталась в живых только она – метнулись влево, туда, откуда стреляли спецназовцы.
– Сюда, – негромко сказал один из стрелков, выглядывая из окошка полуподвала.
Втолкнув в сырую тьму Гостя, девушек и Сергея, я оглянулся. В небе все еще кружили в яростной схватке самолеты, а с вышки телецентра одиноко постукивали выстрелы пороховой винтовки. Дым пожаров окутывал панельные пятиэтажки и деревянные сараи. В остатках отравляющего облака корчился бродячий пес. Поваленные тополя и клены врывались внутрь квартир, выбив при падении окна. Из подъезда осторожно выглянул местный житель и сразу же, вскрывая штукатурку рядом с дверью, зашипел боевой лазер. Клайры прочесывали местность. Я вполне допускал, что настроение у них было не самое благодушное.
– Алексей, идем! – Сергей дернул меня за рукав.
Я пригнулся и спрыгнул в подвал, который на поверку оказался служебным входом в метро.
21. Северо-восток. Вчера. Двадцать часов после первой высадки
Стеф вышла из душа, закутавшись в широкое полотенце.
– Моя очередь, – сказал Сергей и направился в наполненную паром ванную комнату.
Чтобы расселить всех прибывших по отдельным комнатам, места в Стратегическом Центре не хватало, и я делил номер с Сергеем, медсестрой Женей, Стефанией и заочно с Максом. В том, что хитрый киборг успел удрать, я почти не сомневался. Двусмысленность такого состава проживающих никого не волновала. Слишком тяжелым было наше положение во вспыхнувшем конфликте с клайрами, чтобы думать о личной жизни.
«Антиречь» Гостя уже записали и пустили по экстренной системе вещания на доступные спутники. Кроме того, Шахрин отправил во все известные зоны высадки курьеров с записью речи на видеодисках. Проблема вторжения амфибий была решена. Оставалась проблема вторжения клайров.
После горячей ванны, плотного ужина и большой кружки крепчайшего чая рассуждать стало легче. Я полулежал в кожаном кресле, просматривая сводки с мест высадки остальных подразделений бригады. На подлокотнике, вытирая полотенцем мокрые волосы, примостилась Женя. Она и во время полета не отходила от меня ни на шаг, а после кровавого прорыва окружения вообще стала моей тенью.
Сейчас уже было ясно, как божий день, что затея кочевников могла увенчаться успехом только через моря пролитой крови. Проекторы Внушения на сто процентов выполнили свою задачу только в наиболее развитых странах. Там, где к телевидению относились более прохладно, десантники сталкивались с серьезным сопротивлением. Сигнал к отмене операции, снявший значительную часть внушения амфибий, поразил и личный состав сил вторжения, и попавших под влияние Дара граждан, как гром среди ясного неба. Почти весь мир был повержен в глубокий шок.
Десант клайров, как оказалось, высадился только в Н-ске. Это наводило на грустные размышления. Зная упорство клайров в деле выполнения приказов начальства, можно было уверенно сказать, что, пока живы Гость и я, Воины с планеты не уйдут. С другой стороны, у меня было подозрение, что Великий Адмирал пошел ва-банк. Смыть позор лучше всего кровью. Конечно же, не своей, что за бредовые предложения? Вполне подойдет кровь нанесшего оскорбление врага. «Вот вам голова дерзкого кочевника, а вот, в довесок, голова предателя! Да, я нарушил карантин, но простая пограничная служба входит в обязанности Флота как второстепенная задача! Первейшая обязанность крейсеров – уничтожать лазутчиков, где бы они ни появились!» Приоритеты расставлены, и Адмирал снова на коне. Сейчас не меньше нескольких тысяч Воинов прочесывали окрестности города, вербовали информаторов, внимательно прослушивали радиопередачи, допрашивали свидетелей и все такое. Когда-то они непременно должны были добраться и сюда. А если учесть, что помешать им никто не в состоянии, то не «когда-то», а очень скоро.
Пока не случилось непоправимого, мы могли подпортить Адмиралу аппетит, опередив его на шаг – доложив Совету Галактики о вмешательстве ударной эскадры во внутренние дела Земли. Теоретически. Практически сделать это нам удалось бы лишь через три дня, когда, если я не ошибся в расчетах, должен был прилететь «Призрак» Хозяина. Без разведбота было крайне тяжело! В том виде Макс был скучнее, но гораздо полезнее.
Итак, вопрос: продержимся мы три дня или нет?
Чистый и румяный Орлов плюхнулся в кресло напротив и, наливая себе чай, спросил:
– О чем задумался, доктор? Знаешь, я заметил, что, когда ты так напряженно размышляешь, следует ждать крупных неприятностей.
– Причем в течение часа, – добавила Стефания, натягивая облегающий свитер. – Давай я тебя отвлеку. Ребята тогда хотя бы выспятся.
Она лукаво взглянула на ревниво покосившуюся Женю и добавила:
– Впрочем, парни на корабле и так все бока отлежали. Пусть бодрствуют.
Женя улыбнулась, но тему развивать не стала. Все устали не на шутку. Пара часов отдыха была нам жизненно необходима. И получить подтверждение правоты слов Сергея и Стефании очень бы не хотелось.
Интерком ожил спустя три часа. Я подскочил на сетчатой койке и нажал кнопку.
– Слушаю.
– Подъем, зеленый человечек, твой робот прибыл, – бодро произнес Шахрин, – ползи в кабинет.
– Народ будить?
– Нет, пока ничего страшного не произошло.
Я укрыл беспокойно разметавшуюся на соседней кровати Женю и, стараясь не шуметь, выскользнул в коридор.
Макс потерял правую руку по локоть. В левом подреберье зияла оплавленная дыра. Он сидел тем не менее улыбаясь и оживленно рассказывал о своих похождениях. Увидев меня, он вскочил и попытался обнять грязной культей. Я хлопнул его по спине и спросил:
