Джеймс Фрей - Вызов
Слышно, как хозяйка хозяйственного магазина орет на кого-то из работников. На пару странных посетителей еще никто не обратил внимания.
Ань, делает два быстрых шага вперед, рассекая воздух. Девушка пятится. Они оказываются у начала ряда, в котором выставлены банки с краской и царит полумрак. Аню приходит в голову, что по идее тут должно быть светлее: иначе как покупателю выбрать подходящий цвет? Но задумываться об этом некогда. Тиёко поставила сумки, и теперь обе ее ладони обращены к нему. При этом она сцепила большие пальцы рук, словно изображая бабочку в театре теней. Правую ногу она завела назад. Ань выискивает хоть небольшой участок на ее теле, в котором его атака сможет пробить ее оборону.
И видит.
Это яремная впадина.
Он поднимает ци из живота и наносит удар с быстротой молнии. Аню кажется, что это был самый стремительный удар за всю его жизнь, но девушка его опережает, успевает поднять руки, поймать его пальцы в расщелину между своими большими пальцами и накрыть их остальными. Ань отводит руку, а она сжимает кулаки так свирепо, что его лицо обдувает ветерок. Если бы он не убрал руку, она бы ее сломала. Ань в этом не сомневается.
Она пытается ударить его по шее, но Ань делает шаг в сторону и скользит ногой вперед, надеясь сбить соперницу с ног. Та легко уклоняется. Такое ощущение, что у нее глаза по всему телу. Любое его движение она замечает даже раньше, чем Ань успевает его начать. Он пытается ударить ее в лицо, но японка прогибается назад – и не останавливается: вот ее ноги летят к его подбородку, и уже ему приходится прогнуться, но у него такое же сальто не получится, поэтому Ань снова распрямляет спину, делая легкий хлопок по рукаву, и в руку падает закрытый нож-бабочка.
Ань прокручивает нож в руке. Все петли и штифты покрыты углеродными нанотрубками, так что нож должен раскрыться совершенно беззвучно. Ань собирается ударить соперницу прямо в сердце, между 6-м и 7-м ребрами слева.
Но прежде чем Ань успевает раскрыть нож, девушка ударяет по нему пальцем, и лезвие поворачивается не в ту сторону, в какую он хотел. Секунды три они оба смотрят на танцующую в воздухе между ними бабочку. Носки их ботинок соприкасаются. Ань тренировался работать с ножом, с этим самым ножом, с пяти лет, но сейчас ему кажется, будто он держит в руках балисонг впервые в жизни.
Еще секунда – и происходит немыслимое: нож переходит к японке, и его острие утыкается Аню под пупок.
Снова раздается крик хозяйки магазина – на этот раз она интересуется, что там за суета.
Ань делает вдох и скользящим шагом отступает от соперницы, но она так же плавно шагает вперед. Он – от нее, она – к нему. Потоки их ци соединяются, и это – что-то невероятное.
Упоительное.
Потрясающее.
И тут Ань понимает, что, с тех пор как эта девушка оказалась рядом, у него прошел тик. Никаких больше «хлоп», никаких больше «СПАЗМ». Не дергается ни глаз, ни голова, ни отдельные мышцы, ни все тело. Ничего не дергается. И впервые с тех пор, как он взялся за тренировки, – с тех пор, как его начали избивать и морить голодом, пугать и сажать на цепь, словно дворнягу, – ему становится спокойно.
– У них нож! – орет кто-то из работников магазина.
– Стой! – приказывает Ань, хватая Тиёко за запястье.
И как по воле Творца, Творца всех Творцов, она подчиняется.
– Как ты это делаешь? – спрашивает он, уже не заикаясь.
Девушка склоняет голову, как бы переспрашивая: «Что?»
– У меня прошел тик. Я чувствую себя… молодым.
Он отпускает ее руки.
Она опускает нож.
В его теле пульсирует энергия.
Какая-то новая.
Уши подсказывают, что хозяйка магазина уже приближается к ним, сыпля ругательствами и угрозами. Не удержавшись, он смотрит на нее. Огромная, жирная тетка, она брызжет слюной и размахивает бейсбольной битой, в которую вбит огромный гвоздь. Ей такой бардак в собственном магазине не нужен.
Аня снова обдувает ветерок.
Он поворачивается.
Дверь уже закрывается. Сложенный нож летит на пол.
Сумки Тиёко исчезли.
И… хлоп… хлоп… хлопСПАЗМСПАЗМхлоп.
И самой Тиёко тоже уже нет.
47,921378; 106,90554[56]
Яго Тлалок
Китай, Сиань, район Чанъань, холл отеля Вэя Биньгуаня
На следующее утро Яго просыпается рано.
Простыни под ним влажные. Кожа горит, а глаза буквально вылезают из орбит.
Он садится со стоном.
Постель Сары пуста.
Дверь в ванную открыта.
Вещи девушки здесь, но ее самой нет.
Яго тянется к прикроватной тумбочке и берет ручку и блокнот.
Вырывает листок с цифрами, которые он вчера записал за Сарой, и бросает на пол. Щелкает ручкой и начинает исступленно заштриховывать чистый лист. Рука движется словно сама по себе, и у Яго возникает чувство, подобного которому ему еще никогда испытывать не приходилось: он будто наблюдает за собой сверху. Его ум отстранен и ясен. Это похоже на глубокую медитацию. Здесь, в настоящем, – всё его прошлое, – все, что привело его к этому моменту.
Всё.
Здесь.
И больше нет ничего. Ничего и нигде.
Рисунок кажется бессмысленным. Неприятным. Абстрактным.
Одни линии – кривые, другие – прямые, как бритва, третьи – изломанные в неестественной перспективе или скрученные, словно завиток волос. Все – короткие. Не длиннее трех сантиметров. И они не связаны между собой, разбросаны по странице случайным образом. Они не складываются ни во что осмысленное.
На мгновение Яго даже закрывает глаза, пока его рука продолжает метаться по странице.
Открыв глаза, он снова смотрит на рисунок и вдруг начинает кое-что различать: контур носа, изгиб уха. Лезвие меча. Складка одежды. Прядь волос, похожая на мазок кисти. Острый край доспехов. Пальцы. Усы и высоко изогнутые брови. Глубоко посаженные глаза, глядящие в неизвестное прошлое.
Яго снова опускает веки.
Отпускает на волю свой разум и руку.
И вот рисунок окончен.
Яго приходит в сознание.
В окно врывается ветер, холодя кожу, и Яго бросает в дрожь. И он открывает глаза.
Рисунок занимает всю страницу. На нем изображен вооруженный до зубов китайский воин в 74 оборота. Его волосы убраны в какую-то украшенную лентами прическу, меч – короткий и реалистичный. Плечи широкие, лицо тонкое и изящное.
В одной руке он сжимает точно такой же диск, какой оказался у Яго. Яго понимает, что непроизвольно зарисовал подсказку, которую вложил ему в голову кеплер 22b.
Яго вылезает из постели, идет в ванную, наполняет раковину и плещет водой себе в лицо. Одевается и берет рисунок. Подхватывает рюкзак с диском и смотрит на часы. 6:47 утра. Яго выходит из комнаты и видит Сару во внутреннем дворике отеля: она сидит спиной к нему, скрестив ноги.
Она абсолютно неподвижна.
Она думает.
Ждет.
Дышит.
Яго не станет ее беспокоить.
Ему нужно добраться до компьютера, чтобы разузнать что-нибудь о рисунке: воин зарисован так подробно и точно, что в Интернете обязательно должно отыскаться нечто похожее. Вэй подметает в холле. Увидев юношу, он бросает свое занятие и распрямляется:
– Ты тоже встал? Я думал, молодые люди вроде тебя спят допоздна.
Яго останавливается:
– Нет, я всегда встаю рано.
– Я тоже. Это хорошо для души. Всегда приятно начать день в мире и покое. Покой порождает покой.
Возможно, Вэй прав, но Яго жаль этого парня: у хозяина отеля такая скучная жизнь, да и та скоро закончится.
– Наверное, – мычит Яго в ответ.
Вэй опирается на ручку метлы и старается рассмотреть рисунок в руке у Яго.
– Что это?
Яго поднимает рисунок повыше:
– Это? А, это я кое-что нарисовал.
Вэй внимательно рассматривает рисунок:
– Незаурядно.
– Ага, – Яго косится на рисунок, все еще слегка удивляясь, что это вышло из-под его руки. – Спасибо.
– Похож на одного из тех. Хотя подобных дисков я у них никогда не видел.
– Вы знаете, кто это? – Яго чувствует, как учащается у него пульс.
– Конечно. Ты очень талантлив.
– Спасибо, – повторяет Яго.
Абсолютная ложь. Яго едва ли сможет нарисовать даже человечка из палочек: уроки рисования не входили в программу тренировок.
Вэй переводит глаза с рисунка на Яго:
– А ты разве не знаешь, кто это? Ты ведь сам это нарисовал?
Под его взглядом Яго вдруг становится не по себе.
С притворным безразличием он пожимает плечами.
– Я просто скопировал это с иллюстрации, которую Сара выдрала из какого-то журнала, – лжет он, не задумываясь. – А что? Кто это?
– Это полководец Терракотовой армии.
– О, точно! Вот я идиот!
Яго ведь знал, что уже видел где-то этого воина. Терракотовая армия известна на весь мир. Более 8000 статуй в натуральную величину охраняют останки первого императора Китая. Его гробница – местная достопримечательность, датируемая II или III веком до нашей эры.
– Сара как раз хотела посетить это место, пока мы здесь.
