Алексей Евтушенко - Минимальные потери
– Так что произошло, ты можешь толком рассказать?
– Говорю же, нас захопили.
– Кто?
– Холера его знает. Певно, инопланетяне. Бильше никому.
– Миша, ты можешь по-русски объясняться? Я не такой знаток мовы, как тебе кажется. Скажем прямо, совсем не знаток.
– Пробачь. То есть извини. Это от волнения.
– Я помню, был шар. Такой… светло-фиолетовый с черной полосой посередине. По ней еще искры бегали. И наши переговоры с базой. Нам приказали немедленно уходить.
– Да. Но мы не успели. Двигатель отказал, словно умер. Я полез назад, проверить контрольную панель, и тут шарахнула перегрузка. Думаю, мы теперь внутри этого самого шара.
– Диаметром одна тысяча шестьсот двадцать девять метров, – неожиданно для самой себя вспомнила Маша.
– Точно. Именно эти параметры «бортач» и доложил.
– А что он сейчас докладывает?
– Я еще не спрашивал, – признался Миша. – Не успел. Сейчас попробуем.
Руки пилота с привычной легкостью запорхали над панелью управления.
– Бортовой компьютер, голосовая связь, – приказал он через секунду.
– Есть голосовая связь, – откликнулся «бортач».
– Живой, – улыбнулся Миша. – Уже хорошо. Доложи о состоянии систем корабля.
– Системы в норме. Связь с реактором восстановлена. Но в данный момент двигатель отключен.
– Нетрудно догадаться, – буркнул Ничипоренко. – Покажи нам, что снаружи.
Мягким привычным светом засветился обзорный экран.
– Я же говорил, мы в плену, – сказал пилот и решительно перепоясался ремнем с кобурой и пистолетом.
Гигантских размеров яйцо. Вид изнутри. Вот на что это было похоже.
– Сканирование, – приказал Миша. – Дай мне размеры этой… полости. По самым крайним точкам.
– Высота – двадцать восемь метров ровно. Длина – семьдесят два метра. Ширина – пятьдесят три метра. Мы висим точно в центре. Судя по всему, силовое поле неизвестной природы.
– Есть ли за бортом атмосфера? И, если есть, каков ее состав?
– Атмосфера за бортом в наличии. Состав практически идентичен атмосфере Земли. Семьдесят девять процентов азота, девятнадцать с половиной процентов кислорода. Остальное – инертные газы, в основном, водяные пары, углекислый газ. Для точного анализа потребуется время.
– Точный анализ потом, пока хватит и этого. Микроорганизмы?
– Не обнаружено. Среда за бортом стерильна.
– Обалдеть, – не удержалась Маша. – Что, вообще никаких бактерий?
– Микроорганизмов за бортом не обнаружено, – индифферентно повторил «бортач». – Если желаете, проведу более тщательный анализ. Но на него потребуется время.
Маша и Миша переглянулись. Маша пожала плечами и сказала:
– Нет, значит, нет. Нам же лучше. Безопасно.
– Пока не надо, – сказал Миша. – Спасибо.
– Пожалуйста.
– Теперь связь с базой. Есть?
– Нет. Идеальное экранирование. Радиоволны не проходят.
– Какое-то специальное покрытие?
– Скорее всего обычная металлическая сетка в стенах. Заземленная.
Миша хмыкнул, уязвленный тем, что эту простую мысль подсказал ему компьютер.
– Именно поэтому сканирование пространства за стенами полости невозможно, – добавил «бортач».
Он ни в коем случае не мог считаться искином – искусственным интеллектом, но был оснащен сложной интерактивной программой, позволяющей предвосхищать вопросы оператора, из-за чего и возникала иногда иллюзия общения чуть ли не с разумным существом.
– М-да, – сказала Маша. – Это я удачно на прогулку слетала. Развеялась, е-мое. Новые впечатления и все такое. По полной программе.
– Извини, – тяжело вздохнул Миша.
– Брось, ты-то здесь при чем? Самой нужно было головой думать, а не… Погоди, – Маша замолчала, пораженная неожиданно пришедшей мыслью.
– Что?
– А вдруг база уже уничтожена, и мы – единственные, оставшиеся в живых? – громко прошептала она. – Тогда получается, что ты – мой спаситель. Ой, мамочки…
Маша не была склонна к бабским истерикам и всегда гордилась выдержкой и самообладанием. Впрочем, будь иначе, она вряд ли попала бы на Тритон. Но тут ее накрыло и заколбасило так, что только держись. Она и держалась. Секунд тридцать. А затем в голос, с подвываниями и всхлипываниями, разревелась прямо на Мишиной груди. Справедливости ради следует отметить, что истерика длилась недолго, и уже через пару минут, приняв легкое успокоительное из корабельной аптечки, врач первой категории Мария Наумовна Александрова вернула себе способность более-менее ясно мыслить и здраво рассуждать.
– Ну, и что мы теперь будем делать? – осведомилась она, отправляя в мусорный контейнер использованную бумажную салфетку.
– Ждать, – ответил Миша.
– Чего?
– Не знаю, – вздохнул пилот. – Но логика подсказывает, что, если нас захватили в плен, то рано или поздно захватчики выйдут на контакт. Инакше… прости… иначе мы бы уже не жили.
– Слушай, а откуда вообще такая уверенность, что мы в лапах злых инопланетян?
– А в чьих тогда? Добрые инопланетяне людей не захватывают против их воли.
– Откуда мы вообще взяли, что это инопланетяне?
– Есть другая версия? С удовольствием послушаю. Одна тысяча шестьсот двадцать метров. Помнишь? На Земле и близко нет ничего подобного.
– Двадцать девять, – машинально поправила Маша.
– Что?
– Одна тысяча шестьсот двадцать девять.
– Тем более. Или ты хочешь сказать, что мы можем чего-то не знать? Я вообще-то пилот, не забывай. Меня профессия обязывает следить за прогрессом в области создания и эксплуатации космических кораблей. Ты пойми, – горячо продолжал Миша, – чтобы построить такую дуру, при наших технологиях потребуется лет десять. Это самый минимум. И строить придется не на Земле, а в открытом космосе, на орбитальных верфях. Или, в крайнем случае, на Луне. Ты слышала что-нибудь о подобном строительстве? Я – нет. Это первое. Второе…
– А Марс? – перебила его Маша.
– Что Марс? – удивленно переспросил Миша. – При чем здесь Марс?
– Вдруг наши марсиане захотели отделиться от Земли? Вот и построили свой военный космический корабль. Тайно. И теперь демонстрируют мощь, чтобы Земля испугалась. Начали с Тритона. А мы – заложники.
– Маша! – воскликнул Ничипоренко, глядя на врача с ошарашенным видом. – Ты что, начиталась древней фантастики? На Марсе пять тысяч человек от силы! Какое отделение от Земли, о чем ты?! И как эти пять тысяч смогли бы построить такого монстра?
– Может, они и не строили вовсе.
– Как это? – опешил Ничипоренко.
– Нашли.
– Не понял.
– Ну, может, это корабль древней марсианской цивилизации. Той самой, о которой так часто грезили писатели-фантасты в позапрошлом веке.
– Маш, ты как?.. Нормально себя чувствуешь? – в голосе Михаила звучала искренняя озабоченность душевным здоровьем врача.
– Да шучу я, успокойся, – вздохнула Маша. – Какие вы, мужчины, иногда прямолинейные и толстокожие – диву даешься.
И довольно засмеялась, глядя, как быстро и причудливо меняются выражения на простоватом лице пилота.
Однако продолжить разговор и обсуждение создавшегося положения они не успели.
– Внимание на экран, – доложил «бортач» в соответствии с заданной программой самостоятельного реагирования на внешние раздражители, – к нам гости.
Это выглядело так, словно в стене само собой образовалось идеально круглое отверстие. Только что его не было и вот, пожалуйста. Как будто невидимый великан ткнул невидимым шилом и сделал дырку. И в эту дырку с легким, едва слышным гулом (внешние микрофоны были включены) свободно влетела треугольная платформа размером с хороший ковер, с прилепленной к нему снизу ячеистой структурой, больше всего напоминающей гнездо ос-великанов. Создавалось впечатление, что как раз «гнездо» и гудит. Вероятно, именно там располагался неведомый двигатель, поддерживающий платформу в воздухе.
Как бы то ни было, двигалась платформа легко, без видимых усилий. Несмотря на то, что прямо на ней стояли две фигуры самого причудливого облика.
Одна своей формой вызывала самые прямые ассоциации с гигантским богомолом. Только аспидно-черным, словно покрытым лаком.
Горизонтальная тяжелая и округлая нижняя часть на четырех лапах, каждая из которых имела по три сустава. К ней, почти под прямым углом, крепилась верхняя часть – более короткая и легкая на вид. С двумя длинными, опять же трехсуставчатыми конечностями и плоской треугольной головой, на которой ярко выделялись два желтых фасеточных глаза.
Вторая фигура напоминала человеческую. Две ноги, две руки, туловище и голова. Только была фигура также абсолютно гладкой, словно голая, без одежды, кукла и отливала тем же глубоким черным цветом, что и «богомол». При этом определить, мужчина перед ними или женщина, было решительно невозможно, вследствие отсутствия у оной видимых половых признаков.
– Хороша парочка, – прокомментировал явление хозяев положения Миша. – Гусь да цесарочка. Это что у нас, содружество разумных видов? Люди и насекомые?
