Николай Бахрошин - Звездный штрафбат
— Цель вижу, расстояние 4 678 метров, пеленг 13-84-17, — объявила она.
Теперь остальные тоже увидели. Сигарообразное тело метра два в длину с ребристыми выступами отражателей, острым носом из сегментов разделяющихся боеголовок и приемной станцией на спине, похожей на плавник рыбы или рубку подводной лодки, неторопливо двигалось метрах в ста над землей, поводя из стороны в сторону антеннами-усиками.
Двигалась она медленно, значит, цель еще не определила, но усики уже насторожились и завертелись. Что-то почуяла, зараза, принюхивается.
«Акула», автономный комплекс-зарядоноситель, образно говоря — ракета-камикадзе, настроенная на технические характеристики вооружения армии СДШ, еще та сволочь, под стать «гайке»! По сути, умная воздушная торпеда, самостоятельно перемещающаяся по воздуху, вычисляющая цель, умеющая тихо, по-кошачьи, подкрадываться к ней или, наоборот, кидаться на нее стремглав, как сорока на консервную банку. Как я уже говорил, уберечься от нее трудно, слишком мощный заряд внутри, слишком широкий радиус поражения. Остается только работать на опережение, не позволить ей слишком сильно приблизиться, а бить ее влет на подходе «рэксом» (ни пуля, ни граната, ни плазма ее не берет), чтоб она взорвалась подальше от тебя.
К счастью, в «акуле» слишком интеллектуальный компьютер с заложенной в нем так называемой «программой приоритетов». То есть, засекая врага, эта микрочиповая гадина еще склонна поразмыслить — стоит ли тратить свой единственный и неповторимый заряд на замеченную шелупонь или поискать цель покрупнее? Подобная философская задержка спасает немало жизней нашей пехоте. Вот на танки и самоходные ракетные установки «акула» кидается без раздумий, как дурная собака на самодвижущийся экипаж, разве что только не тявкает на подлете. Им — сложнее…
— Цезарь, давай свой «рэкс»! — скомандовала Щука.
— Никак нет! — по-военному четко, но непонятно отчеканил тот.
— Какого…?!
— Нет у меня «рэкса»! Не осталось! Сорвало с подвесной системы взрывными волнами! — истошно доложил Цезарь.
— А, черт… И у меня нет!
Пока они перекрикивались, Рваный уже выставлял на земле паучью многоножку «рэкса», ракетно-энергетической катапульты дальне-прицельного радиуса действия, входящей в обычное снаряжение бронепехотинца и расположенной на подвесной системе.
Я прекратил отстегивать свою, некстати заклинившую, и кинулся к нему на помощь.
— Командир, раму! — коротко распорядился он.
Мы в четыре руки потянули назад затворную раму.
Вообще-то для этого в «рэксе» предусмотрен специальный движок, но он маломощный ввиду минимальности габаритов, работает слишком неторопливо. Движок используют, когда активируют установку в одиночку, а вдвоем, вручную, с усилителями броников и растакой-то матерью — получается в несколько раз быстрее. И гораздо надежнее, кстати!
Правда, нужно вместе отдернуть пальцы, иначе так защемит — никакая броня не спасет.
— Пальцы — на счет раз… — натужно прохрипел Рваный, упираясь в затвор.
Я тоже поднажал. Толстых негров через столы кидал, а уж с рамой-то…
Затворная рама отошла до первого огонька, замигавшего на пульте наведения.
— Пальцы… Раз! — скомандовал Рваный. Мы отдернули за полсекунды до того, как на место наших пальцев опустился щит отражателя огня из сверхпрочного сплава титана с какой-то аналогичной дрянью.
— Командир, наводи ты!
— Есть, понял!
Я пробежался по клавиатуре, вводя код наведения с поправками на местность, плотность атмосферы и гравитацию. Компьютер брони услужливо высвечивал нужные цифры на пульте шлемофона.
Готово!
— Есть наведение! — отрапортовал я.
— Пуск!
— Есть пуск! — я надавил последний активирующий тумблер.
Мы с ним уже без команды шарахнулись в стороны, вжались в землю всеми конечностями.
Облако огня и дыма мгновенно окутало всю конструкцию. Но даже сквозь него было видно, как в небо взмыл раскаленный плевок ракеты. На старте его еще можно заметить, нашего «рэксика»…
— Ну, пошла копейка в родимый дом… — не совсем к месту проворчал Рваный.
Секунда… другая… третья…
Неужели мимо?! — метнулась лихорадочная мысль…
И в этот момент земля дрогнула, зашаталась, подалась под ногами. Гигантский пылевой клуб взрыва заслонил все небо, ударная волна вжала нас в землю, а следом за ней по ушам ударил утробный, раскатистый гул…
Всё!
Госпожа «акула» приказала жить долго и сожительствовать счастливо!
— Хорошая работа, командир, — одобрил Рваный.
— Спасибо на добром слове, подчиненный, — не слишком находчиво ответил я.
— Подхалимаж командиру способствует повышению звания, вне зависимости от мест дислокации! — звонко и весело заметила Щука.
— Ну вот еще! Да имел я в виду…! — немедленно забубнил Рваный
Так…
И что там еще говорилось по поводу танков на закуску?
* * *Танков оказалось два.
МП-танки старого образца.
Вообще-то маркировка «МП» означает — межпланетные, со вспомогательными реактивными двигателями, дополняющими основной гравидвижок, пригодные для работы как на атмосферных, так и на «пустых» планетах.
Но эти были — очень старого образца! Такие уже лет тридцать-сорок как сняты с вооружения.
Даже издалека было видно, что эти танки давно не двигались и не воевали. Оба стояли неподалеку один от другого, словно когда-то укрылись в кустистой низине между двумя холмами.
Что интересно, танки оказались наши, с эмблемами армии СДШ и значками бронедивизиона на покатой боковой броне башен. Второй «Молниеносный», если я не ошибаюсь…
Подъездные колеи абсолютно не наблюдались, между танками свободно рос пышный густой кустарник и стелющиеся, кудряво-остролистые деревца, обладающие, как и вся местная растительность, могучей корневой системой. Только почва вокруг бугрилась и проваливалась не от корней. Опытным взглядом было видно — когда-то танки укрылись здесь, разворотили все гусеницами и отдачей гравидвижков, пожгли выхлопами и газами выстрелов… Потом природа благополучно зализала раны, проросла, зазеленела, закудрявилась, только танки так и остались стоять двумя неподвижными громадами, постепенно и криво врастая в землю…
Старые танки, очень старые… Сейчас техника какая-то другая, менее монументальная, изящнее с виду, что ли, но в то же время кажущаяся более хищной…
Развернутые в «белый свет» стволы орудий и пулеметов, перекошенные турели ракетных установок, закопченные раструбы плазмометов, уставившиеся в небо, как глаза черных дыр… Люки приоткрыты и, на первый взгляд, перекошены, но механических или ударных повреждений не видно — вполне пригодные танки…
И зарядка есть в двигателях, до сих пор сохранилась, вон через приоткрытый люк видно, как чуть мерцают красным индикаторы, заметил я.
На броню ветер надул уже кое-какую почву, и на обоих танках местами пробивалась легкомысленная травка, похожая на мягкий, ветвистый мох. А вокруг, почти правильной подковой огибая танки, стояли, возвышаясь над зеленью, массивные каменные «лбы», почти одинаковые, серогранитные, метров по десять в высоту, с идеальными цилиндрическими поверхностями.
Словно часовые при пленных, честное слово, создавалось именно такое впечатление — окружили и охраняют…
Что здесь все-таки было? А ведь что-то было! — почувствовал я. Даже теперь, спустя много лет, от этого места веяло особым напряжением когда-то разыгравшейся трагедии…
Из куцых знаний по военной истории, полученных мной еще на офицерских курсах, я помнил, что Второй «Молниеносный» бронедивизион был расформирован, лишен знамени и вычеркнут из общего реестра армейских подразделений сорок лет назад. Почему — говорилось в таких обтекаемо-туманных формулировках, что иначе, как тень на плетень, их не назовешь. Какое-то повальное неподчинение приказам, измена Родине, неоправданное уничтожение мирного населения, братание с противником (кто бы мне объяснил, как эти два пункта сочетаются между собой?), мародерство — словом, грехов было настолько много, что в них не очень верилось. В самом деле, с чего бы вдруг боевое, дисциплинированное, проверенное подразделение в одночасье осатанело, почище пиратов дядюшки Го?
Загадочная история, словом…
А сейчас танки этого официально проклятого дивизиона вдруг обнаруживаются на далекой планете, которую и осваивать-то начали как раз в те далекие времена. Да еще в окружении каменных часовых, тоже смотрящихся пришельцами из другого мира…
Да, ничего похожего на эти серые, гладкие, столбообразные камни без единой трещины, скола или следов эрозии я пока не замечал на этой планете…
Всё загадочней и загадочней…
Мы, все пятеро, молча стояли и смотрели на брошенные танки, потихоньку зарастающие травой, словно сама земля решила постепенно вобрать их в себя, похоронить даже память об этих чудищах, грохотавших и плевавшихся огнем на ее поверхности… Даже гладкие каменные лбы выглядели более живыми, чем эти два творения рук человеческих…
