Максим Волосатый - Легион выродков
Декрот (тьфу, никакой он не декрот) словно и не заметил мою промашку.
– И да и нет, – бронированный доспех опять уселся на стол. Но теперь это не вызвало у меня таких острых чувств. – Кровь, стрельба, сражения, участие в боевых операциях, конечно, имеются. Вот только я не очень понимаю, почему у тебя это вызывает такое неприятие? Ты сам-то не тем же самым занимаешься? Или мы единственные наемники в галактике? А рейдеры? Файраты тебя не смущают? Динохи? Пока ты смотрел на декрота, ты совершенно спокойно реагировал на наемников и был готов говорить…
Он приглашающе развел руки в стороны.
– Но тогда что не так с нашим Легионом? С чего вдруг такая реакция? Я лично тебя обидел чем-то?
Э-э, а-а… А, собственно, сказать-то мне было нечего. Нет, то есть что предъявить выродкам, у меня найдется, но только в данном случае Брат Тихон прав: все то же самое в полной мере относится и к другим лихим пилотам звездных трасс.
– Ты служишь конвергенам.
Нет, положительно, с головой у меня после белого цвета пока еще нехорошо. Я ведь даже лица его не видел. А вдруг он тоже конверген? Это раз. И второе: а почему я решил, что он им служит?
Ну и, естественно, главный выродок не упустил возможности именно на этом меня подловить.
– С чего ты взял? – Через непрозрачный шлем невозможно передать мимику, но Брату Тихону это удалось. Он, казалось, искренне удивился. – По мне, так вовсе наоборот. Это конвергены тебя сюда посадили, я как раз пришел, чтобы тебя отсюда вытащить. Чувствуешь разницу?
Я демонстративно оглядел белую комнату и потер ноющую после удара бронеперчаткой голову.
– Не очень.
– Но даже если у меня и были (или есть) какие-то отношения с конвергенами, – небликующий шлем продолжал радовать неведомо как передаваемой мимикой. – Я не вижу, как это может повлиять на наши взаимоотношения. Договариваемся мы вдвоем. И если взаимопонимание достигнуто, тогда – вперед.
Вот черт! Я подосадовал. Именно это я имел в виду, когда говорил, что нельзя с ним разговаривать вообще. Всего-то пара фраз – и пожалуйста, готов контракт с дьяволом. Вот тут распишись, пжт. Желательно кровью и желательно не своей…
– Не о чем мне с тобой договариваться, – я постарался вложить в голос максимум убедительности. Разве что не отвернулся демонстративно.
– Почему? – невидимый за черным стеклом выродок, судя по голосу, веселился от души. – Ты ведь даже не знаешь, что я тебе намерен предложить.
– И знать не хочу. – Так, только не слушать его. Не о чем мне с ним договариваться. Не о чем! – повторил я уже для себя. – Что он может мне предложить? Мою жизнь? Спасибо, она у меня давно в залоге. Променял в свое время на кучу звонких слов. Которые называются «присяга».
– А вдруг там что-нибудь ценное? – незримо ухмыльнулся Брат Тихон. – А ты вот так запросто откажешься и ничего не получишь?
Он выждал еле уловимую паузу, за которую я просто не успел сказать ничего язвительного, и продолжил:
– Ну, например, выполнение твоего задания и освобождение уцелевших «чистильщиков»…
Вот гад!.. Я упоминал про контракт с дьяволом, да? На мой взгляд, он именно так и начинается. Ничего личного. Не для себя ведь стараешься, для других. Для Земли. Для человечества. Для соратников…
Ну и что теперь мне делать? Отвернуться и послать его? Гордо сдохнуть в плену у конвергенов? А вдруг он говорит правду?
Нет, в том, что он говорит правду, я как раз и не сомневался. Тут же все просто. И какой смысл ему врать? Но цена, которую он запросит… Вот тут дело нечисто, задницей чую. Хотя, что тут чуять, чуятель нашелся… Ясно, как сверхновая – сделка с Легионом выродков легкой не будет. Я бы сам им в такой ситуации какие условия выкатил? То-то…
Ну и что? Договариваться? Подсказал бы кто…
Видимо, все мои переживания отразились на лице. Ну, или выродок заранее все знал. Интонации его голоса достаточно четко рисовали ухмыляющуюся за черным забралом морду. Он шлем вообще снимает хоть иногда?
– Не страдай, – посоветовал ухмыляющийся шлем. – Никаких кровавых жертв я от тебя не потребую. Не будет ни измены Родине, ни разглашения секретных материалов, ни продажи лучших друзей. Все гораздо проще.
Что-то меня насторожило в последней фразе. Как-то неуловимо изменился его голос. Ушли из него нотки веселья и сменились… жалостью? Ко мне? Да нет, бред какой-то, с чего ему меня жалеть?
– Для начала я тебя просто отсюда вытащу. – Конечно же, показалось. Голос Брата Тихона звучал успокаивающе. – Потом мы заберем одного из твоих коллег и уже вместе обсудим все детали. Как тебе такое решение?
Я обвел глазами неподвижную белизну. Хватит с меня? Или остаемся? Хватит! Живой и в здравом уме я еще смогу что-то сделать. Пусть даже и помереть, прихватив с собой пару-тройку выродков. А здесь я только тихо сойду с ума. Никому не помогу, ничего не сделаю.
Решено, поехали и посмотрим. Делать лучше, чем не делать. И я постарался как можно глубже засунуть чей-то тихий голосок внутри, ехидно интересующийся, а не окажется ли так, что после всего совершенного выяснится, что лучше бы я тихо загнулся в белой комнате. Всем было бы легче, нет?
– Пойдем, заберем и обсудим. – Я встал, стараясь не очень морщиться от боли в ноге. Уже, конечно, не так болит, но резких движений лучше избегать.
– Прошу, – чешуйчатый доспех перетек к двери и приглашающе показал на выход. – Ручаюсь, тебе понравится.
* * *Комната, куда мы пришли, была светлая. Не белая (и на том спасибо), но достаточно светлая, чтобы не позволить позабыть о недавнем одиночном «отдыхе». Специально так подобрали или как пришлось? Я покосился на непрозрачную черноту декротовского шлема. Нет уж, случайностью тут и не пахнет. Это четкое послание: не договоримся – добро пожаловать обратно в свой бесцветно белый ад. Хотя это они зря: можем и вернуться. Не все сделки на свете из разряда заключаемых.
За короткую прогулку по коридорам корабля глаза уже успели вдоволь насладиться всеми оттенками голубого цвета, в которых были выполнены стены конвергеновского линкора, так что цвет этой каюты напоминал именно о прошедших днях, не более. И не отвлекал от главного. А главным в этой комнате был человек. Человек? Да, точно. Определенно, человек. Я присмотрелся внимательнее. Еще один выродок?
Кресло развернулось. Угу. Не человек. В смысле нечеловек. Конверген. Сият. Такой же, как мой утерянный где-то Диван (как-то он там без меня?). Такие же участливые глаза. Интересно, это у всех сиятов они такие, а я просто не замечал, или это только мне попадаются исключительно душевные нелюди?
Брат Тихон, не страдая моими проблемами, чуть подтолкнул меня в сторону одного из кресел.
– Прошу.
Толчок вышел неслабый, просьбы у него, однако…
Кресло мягко приняло меня. Брат Тихон расположился в соседнем, так, чтобы быть между мной и сиятом. Нелишняя предосторожность, надо сказать. Я незаметно погладил кожаный подлокотник. Да уж, в моем белом полусне-полукошмаре таких кресел не было. Сидящий сият тем временем, обменявшись мимолетным взглядом с непроницаемым шлемом выродка, перевел взгляд на меня.
– Итак, как вы оценили вашу каюту?
Рука Брата Тихона, расположившегося в соседнем кресле, чуть дрогнула и переместилась вперед. Правильно, нога у меня уже практически не болит, в голове уже не бултыхается молочная муть, поэтому подстраховать «радушного хозяина» не помешает. Я ни с кем и ни о чем еще не договорился. А вот за такой «участливый» вопрос могу и голову отвернуть. И плевать, что там будет дальше. Белая вечность даром для меня не прошла.
В душе начала подниматься какая-то волна. Непонятно, чего, непонятно, зачем, но очень хочется что-то сделать. Убить кого-нибудь, например. С выродком не получилось, может, на сияте потренироваться? Издалека мне весело подмигнули разноцветные лица с треугольными ртами на белом фоне. О, так вы по-прежнему со мной? Здорово…
– Отлично, – на информативность меня еще хватило, а вот на вежливость в голосе – уже нет.
Сият, казалось, не обратил на это никакого внимания.
– Я рад, – конверген чуть наклонил уродливую голову. Жест вышел солидным, если не сказать, величественным. Ни дать ни взять, губернатор планеты, принимающий посла. Вот только этот посол на самом деле может послать. Далеко и неприятно. Хотя, кажется, «губернатору» на это наплевать. – Я рад, что вы по достоинству оценили наше гостеприимство.
Он издевается? Краем глаза я заметил, как переменил позу Брат Тихон. Нет уж, «друг», на сей раз твоего доспеха может и не хватить. Я уже пять раз был готов умереть, шестой пройдет совершенно свободно. Повисла пауза. В уголке сознания кривлялись разноцветные морды.
Бить или не бить? Сият с выродком смотрели на меня во все глаза. Готовы к тому, что я брошусь? Наверное. Ну, что ж, еще немного поготовьтесь. Две минуты. У вас есть две минуты, чтобы успокоиться. Я решил. Привет, белая пустыня, я по тебе соскучился. Вы, треугольные, подождите меня, я скоро. И так мне вдруг стало легко… Надо же, а у сумасшествия есть свои плюсы.
