Александр Шакилов - Армия древних роботов
А потом ноги сами понесли Траста в Мос. И дело было вовсе не в том, что его манил аромат смерти, пропитавший весь город. Мало ли почему ноздри некроманта трепетали? Просто где-то там, за высокой стеной, нуждался в его помощи лопоухий ублюдок Зил, из-за которого жизнь рыжего здоровяка Траста резко изменилась, о чем он, Траст, признаться честно, нисколечки не жалел.
Без труда догнав некроманта – с ее-то особыми ногами! – и почтительно опустив голову, Ларисса пристроилась слева от него.
Отобрав у живых воинов алебарды, два десятка более-менее целых трупов – главное, чтоб руки-ноги на месте были, наличие головы необязательно – поспешили за Трастом и его верной подругой, остальные же павшие в бою легли на землю прямо там, где только что стояли.
– Зачем тебе эта дохлятина, а, толстый? – Ларисса кивнула на вставших перед ними окровавленных воинов, у которых в рубленых ранах на спинах белели хребты. Кое у кого не хватало половины черепа, других же изрядно нашпиговало осколками, и над всеми ними вились мухи.
Ах, толстый, да?! Что ни сделай, все равно – толстый?! Траст глубоко вдохнул, потом медленно выдохнул. И так трижды. И еще три раза по три.
Наконец он обрел способность спокойно говорить:
– Эта дохлятина, как ты говоришь, нам наверняка пригодится. И еще… Детка, пожалуйста, не называй меня толстым.
– Хорошо, толстый. Я не буду тебя называть толстым.
Он побагровел так, что удивительно, как кровь не хлынула из носу, глаз и ушей – столько ее прилило к голове, а ведомые им мертвецы оглушительно заскрежетали зубами. Повинуясь новому приказу Траста, две трети его мертвых воинов стали по флангам и еще часть прикрыла ему и Лариссе тыл. Так правильней.
Позади дружной сплоченной процессии, ведомой некромантом, на поляне в лесовнике по приказу командира-бородача уставшие, изнемогающие от жажды воины принялись рыть землю алебардами и мечами. И усердней всех работал своим топориком сам командир.
* * *Почти касаясь наружной обшивкой боевого отделения зеленых крон, дирижабль зависает над лесовником за три киломеры от заданной точки.
Наружу уже выброшены сплетенные из тонких лиан тросы, по ним без лишнего шума спустятся тайгеры и рептилусы из команды майора Мазарида. Пиросы тоже доберутся до земли не своим ходом – в густом сплетении ветвей, листьев, суккулентов и паутины не очень-то расправишь крылья.
Жарко. Над лесовником колеблется душное влажное марево. Вдалеке с громким треском, слышным даже здесь, паруются в воздухе птеры. Майор делает знак – и первая группа, истекая потом, покидает дирижабль. Раз, два, три…. Еще одна отмашка рукой – и еще одна группа воинов-наследников устремляется вниз. Раз, два, три… Раз, два, три… В ритме старинного танца. Еще раз проверив, надежно ли пристегнут автомат, не выпадут ли магазины из карманов разгрузочного жилета, майор оставляет боевое отделение в составе последней тройки.
Если над деревьями жаркий светлый день, то под ними – не менее жаркий душно-влажный полумрак. Ноги по щиколотки погружаются в мягкие прелые листья, и в стороны тотчас прыскают десятки, если не сотни, насекомых-некрофагов. Вынырнув из листьев, здоровенная многоножка по самое колено оплетает своим гибким тельцем ногу Мазарида. Одно ее прикосновение уже убило бы чистяка, но наследнику, которому Инкубатор и укомплектатор даровали особое тело, яды нипочем. Как же приятно быть наследником! Полосатое лицо Мазарида искажает оскал превосходства – и бойцы тут же отодвигаются от него, спешат убраться подальше.
Он знает, что сильно сдал, что шерсть осыпается с него клочьями, обнажая кожу, которую тут же покрывают струпья. Майор задумчиво смотрит на свою лапу – шерсти на ней не осталось вовсе, из многочисленных язвочек сочится вонючий белесый гной. То ли дело протез. Мазарид сгибает стальные пальцы в ароматно пахнущий машинным маслом кулак. Плевать. Он должен выполнить приказ. Должен найти Главный Активатор. Остальное – неважно.
В ожидании его приказов взвод замер среди покрытых грибами пней и стволов поваленных деревьев, поросших мхом. Гулко жужжат насекомые, с тихим шелестом порхают бабочки-красавицы. Ухает и дерется между собой высоко над головами воинов странное четырехлапое зверье. Настойчиво дырявит кору дятел.
Жестами Мазарид показывает, куда двигаться, и распределяет обязанности в колонне: кому вести наблюдение в голове, кому в тылу и с флангов. Так же жестами клянется когтями вырезать сердце тому, кто будет шуметь. Никто в колонне не улыбается, не хмыкает, не кривится – все понимают: майор не шутит, майор если сказал (пусть он даже рта при этом не открыл), обязательно сделает. Быть может, поэтому – из-за понимания – ни одна веточка не хрустит под ногами парней, ни один листик не шелестит, хотя двигаются они быстро, не останавливаясь, на ходу посасывая воду из гидраторов. Каждый воин знает: важно незаметно подобраться к беглецу, пока он не сменил дислокацию. Если беглеца вспугнуть – ищи потом ветра в поле, как говорили древние.
Неприятно вибрируя мембранами на висках, в голове Мазарида звучит голос командира экипажа дирижабля: «Майор, как связь? Как слышно, майор?» Аккуратно, чтобы не повредить, майор стучит когтем по микрофону приемопередатчика, подтверждая тем самым, что связь в порядке, противник группу не обнаружил. Они ведь на чужой территории. В поисках второго беглеца Мазарид и его парни пересекли границу и подлетели чуть ли не к самому Мосу. Впрочем, всем им не впервой совершать диверсии в землях чистяков. Да и чистяки деморализованы разгромом на Поле Отцов и гибелью своего лидера, так что их столицу можно разрушить одной левой. Мазарид проводит ладонью по протезу, скребет его когтями. Если б был такой приказ и не было дел важнее – значительно важнее! – ух бы он повеселился на улицах Моса!..
Внезапно земля вздыбливается перед майором, осыпаются прелые листья, обнажая фигуру женщины-чистяка, устроившей засаду на пути взвода. Значит, наблюдатели с левого фланга и в голове колонны ее проморгали – надо же, самку не засекли! Вскидывая автомат и тут же снимая его с предохранителя, – раздается чрезмерно громкий металлический щелчок – майор мысленно обещает всем виновным особый разговор на базе после выполнения поставленной задачи. Крови будет много, и пусть потом хоть трибунал, хоть сразу казнь!..
Опоздывая всего-то на короткий миг, который мог стоить жизни многим, одновременно десятки глоток выдыхают и со свистом втягивают влажный воздух, замешанный на страхе и ярости. Резче пахнет потом и мокрой шерстью. И все это потому, что воины наконец замечают женщину и наводят на нее оружие. Назначенные наблюдатели, уже зная, что они облажались, запоздало вертят вместилищами дерьма, заменяющими им головы. Кое-кто, выказывая особое рвение, ныряет в кусты, чтобы обнаружить и нейтрализовать якобы притаившихся там чистяков.
Мазарид качает головой и приказывает ни в коем случае не открывать огонь, после чего сам убирает коготь со спускового крючка и вешает автомат на плечо. Еще не хватало вспугнуть беглеца из-за такого жалкого существа, как самка. Да и тратить на самку патроны… Щелкнув клыками, Мазарид подходит к ней и смотрит ей в глаза.
– Тише, майор, тише!.. – одними губами говорит она, выставив перед грудью руки и тем самым показав, что в них пусто. – Ишь какой ты шустрый, майор!
Мазарид удивлен, его вибриссы шевелятся. Неспроста самка назвала его майором. Причем – дважды. К тому же таким, как она, несвойственно наряжаться в камуфляжную кожаную куртку с множеством карманов, коротко стричь волосы, а лицо раскрашивать темно-зелеными и светло-зелеными полосами. Странная самка. Но главная ее странность заключается в том, что она ничуть не боится тайгера, своего исконного врага, которым пугают чистяков с раннего детства. Самка в дремучем лесовнике со взводом ненавистных ей полукровок, и при этом она едва заметно, с чувством превосходства и даже с издевкой улыбается, разглядывая Мазарида. Как такое может быть?! Да уж, на базе будет много крови, очень много!..
– Я – следопыт, – вновь шевелятся полные чувственные губы самки, и многоножка, наконец-то оставив в покое голень Мазарида, устремляется к ней. Но только мохнатые лапки касаются прелых листьев, крохотная стрелка, выплюнутая изо рта самки, назвавшейся следопытом, пришпиливает насекомое к земле.
Из сочленения протеза с плотью под ноги майора капает алым. А стрелка-то наверняка отравленная, и наверняка у самки иммунитет к этому яду. Надо же, самка – и следопыт. Ни о чем подобном он никогда не слышал. Ну да кто раньше мог представить, что наследник способен предать свой народ?!..
– Майор Мазарид, командир группы. – Последнее уточнение явно лишнее, раз самка-следопыт выбрала именно его для доклада, и это его немного смущает. Неужели Мазарида так взволновала близость самки, ее округлые формы, ее едва уловимый своеобразный запах – запах молока и крови?..
