Георгий Савицкий - Поле боя – Севастополь
Сейчас в грузинском порту находились значительные силы кораблей ВМС США: флагман Шестого флота, корабль управления «Маунт Уитни», три эсминца управляемого ракетного вооружения «Орлей Берк» и столько же фрегатов «Оливер X. Перри». А теперь к ним присоединился еще и ударный десантный вертолетоносец «Боксер» типа «Уосп». Причем американцы действовали, как всегда, по-иезуитски цинично. Законом о проливах запрещен проход через Босфор и Дарданеллы крупных кораблей с авиационным вооружением. Поэтому «Боксер» перешел из Мраморного в Черное море без самолетов, конвертопланов и вертолетов на борту. Они перелетели на корабль уже потом, с прибрежных турецких авиабаз. Этим американцы просто поиздевались над международным правом, лишний раз показав, что все договоры мало чего стоят, когда говорит право силы. Как они считали, сила была на их стороне. А вот капитан-лейтенант Юрий Бессмертный как раз думал иначе. И послан был, командуя подводной лодкой «Севастополь», разведать тактическую обстановку. Русская подлодка-«охотник», пройдя подводным ущельем и благополучно оторвавшись от преследования двух турецких субмарин (кстати, штурман оказался прав, турки хоть и засекли даже не гидроакустический контакт, а так, размытую тень, все же не решились проверить поточнее), вышла к цели. И теперь крейсировала уже третьи сутки, успев за эти семьдесят два часа выведать и высмотреть многое. Кроме американских кораблей в самом большом грузинском порту находились и ракетные корветы турок. Они эскортировали прибывшие десантные корабли и транспорты, перевозившие войска. Много войск. Судя по интенсивному радиообмену, да еще и на закрытых частотах, так что специальная аппаратура декодирования русской субмарины едва справлялась с замысловатыми шифрами и «плавающими» настройками, дела здесь затевались нешуточные. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, откуда трупный ветерок дует. «Злой Михо ползет на берег, точит свой кинжал», – сказал бы сейчас великий поэт, если бы не сложил голову на дуэли с Мартыновым и по фантастическому стечению обстоятельств дожил бы до наших дней. Одиозный грузинский лидер явно готовил реванш при поддержке американских и турецких военных сил. И силы эти были немалые. Юрий Бессмертный прикинул общую ситуацию, и по всему выходило – она была не в пользу России. Беспорядки в Крыму и фактическая оккупация полуострова американо-турецкими экспедиционными силами при поддержке украинских националистов просто перевернули расклад сил в регионе и отвлекли внимание России. А тем временем все те же турки и американцы планировали с помощью уже грузинских националистов продвинуться к самым границам Юга России. И Юрий Бессмертный знал, что будет, если их акция увенчается успехом, – рывок на Армению и выход к Каспию. Капитан-лейтенант Бессмертный тяжело вздохнул. А на поверхности разыгрался шторм. Даже здесь, на глубине, лодку раскачивало. Но это было на руку подводникам, можно было затаиться и немного отдохнуть. Тем более что и люди, и механизмы работали на пределе своих возможностей. «Севастополь» уже десятые сутки находился под водой, не всплывая для подзарядки аккумуляторных батарей. Работала пропульсивная система, обеспечивая ход лодки. Но система кондиционирования и регенерации уже с трудом справлялась с избытком углекислого газа. Люди ходили как чумные, а ведь нужно еще и вахты стоять… Сам командир подлодки тоже едва с ног не валился от усталости. Юрий Бессмертный снова потер виски, нужно было отдохнуть, чтобы принимать решения с ясной головой. – Продолжайте наблюдение. Вахтенный, разбудите меня через два часа, я буду у себя в каюте. – Есть. Но поспать командиру подлодки не удалось, едва только он провалился в объятия Морфея, как в дверь командирской каюты громко и настойчиво постучали. – Товарищ командир, идите быстрей в Центральный, там такое… – матрос с перепугу, кажется, и устав забыл. – Свободен. – Юра быстро набросил синюю робу и Ремень красного футляра ПДА.
* * *
– Регистрирую шумы винтов тяжелого судна. Идет на скорости восемнадцать узлов курсом двести, – доложил вахтенный акустик. – Еще шумы, предположительно – фрегаты и эсминец. Прибежавший в гидроакустическую рубку Вадим Зайчик торопливо нацепил наушники. Нахмурился, вслушиваясь в незнакомые шумы, пощелкал тумблерами, отстраиваясь от помех, вызванных волнением моря. – Это не танкер и не сухогруз, – определил он. – Да и к тому же – рядом с ним идет эсминец в сопровождении фрегатов. Ну, допустим, это танкер, и эсминец заправляется на ходу. Но скорость что-то для заправки великовата… Да нет, бред какой-то! Не будут они в шторм дозаправляться. Появившийся в Центральном посту Юрий Бессмертный внимательно выслушал доклад гидроакустика. Сердце кольнуло неопределенное предчувствие. – Всплывать под перископ. Всему экипажу – внимание. Лодка медленно пошла вверх, занимая удобную позицию для наблюдения. – Вот он! – не веря изображению на экране, Юрий Бессмертный приник к окулярам электронно-оптического преобразователя командирского перископа. В серых предрассветных сумерках отчетливо была видна темно-серая громада линкора, тяжело переваливающаяся с волны на волну. Непогода, принесенная циклоном из Атлантики, изрядно выматывала команды «Айовы», нового турецкого эсминца, несущего гордое имя «Стамбул», и фрегатов охранения. Капитаны сейчас заботились больше не задачами противолодочной борьбы, а о том, как бы в непогоде не налететь друг на друга. Ну и, естественно, отвратительные метеоусловия держали на приколе палубные противолодочные вертолеты. Только поэтому Юрий Бессмертный решился поднять перископ, уж очень хотелось своими глазами, а не засветкой на экране гидроакустического комплекса увидеть турецкий, а вернее, «турецко-американский» линкор. – Боевая тревога! – распорядился командир подводной лодки «Севастополь». – Мать честная! – не сдержался штурман, капитан 3-го ранга Олег Емельяненко. – Вот это бегемот! Линкор времен Второй мировой войны, особенно по сравнению со стремительным эсминцем и фрегатами, действительно выглядел массивным и толстокожим млекопитающим. – Убрать перископ. Боцман, срочное погружение на глубину сто пятьдесят метров! Рулевой, дифферент на нос – пятнадцать градусов. Рулевой отклонил штурвал, похожий на самолетный, от себя – лодка начала стремительное «пикирование» на глубину. Из загерметизированных отсеков посыпались доклады командиров о готовности. – Командиру БЧ-4/РТС – срочно передать шифрограмму в штаб Черноморского флота в Новороссийске: «У берегов Грузии, в точке с координатами… обнаружен линкор УРО «Айова» ВМС Турции в походном ордере эсминца УРО «Стамбул» и фрегатов сопровождения. – После передачи шифрованной радиограммы турки и американцы будут преследовать и бомбить нас до самого Керченского пролива, – спокойно, констатируя факт, сказал штурман. – Знаю, – ответил Юрий Бессмертный. – Но сейчас эта информация даже важнее наших жизней. – Что ж, будем на это надеяться… Из небольшого цилиндрического обтекателя на Верхнем вертикальном пере хвостовых рулей подводной лодки медленно выполз кабель-трос протяженной антенны глубоководной радиосвязи. Передав шифрограмму и приняв приказ штаба о немедленном возвращении, он так же медленно убрался обратно в обтекатель. Казалось, что ничего не произошло, но короткий сеанс радиосвязи уже обусловил два процесса, и оба имели для русской субмарины важнейшее значение. Шифрограмма с борта «Севастополя» попала на антенны военного узла спецсвязи, а затем, уже расшифрованная – на стол командующего Черноморским флотом. Адмирал переменился в лице. Биение радиоэлектронных импульсов глубоко под водой зафиксировали и операторы интегрированной системы боевого управления «Иджис» на эсминце «Стамбул» типа «Орлей Берк» и фрегатах охранения. Взревели сирены тревоги. Как назло, шторм утихомирился, и это позволило туркам поднять палубные вертолеты. Им на помощь уже спешила пара противолодочных «орионов». Фрегаты охранения «Айовы» развили полный ход, с визгом развернулись стволы реактивных бомбометов. Со свистом и воем вылетели на факелах пламени реактивные глубинные бомбы. А в глубине на подводной лодке «Севастополь» Вадим Зайчик поспешно сорвал с головы наушники. Но сам он сохранял спокойствие. Так бывает с некоторыми людьми: в обычной обстановке они кажутся чересчур медлительными и простоватыми, но в экстремальных условиях сохраняют силу воли и решимость, подавляя страх. – Внимание, Центральный, турецкие фрегаты нас бомбят. Приготовиться к взрывам! И тут подлодку тряхнуло. Словно великан подбросил почти двухтысячетонный корабль. Полетели с полок незакрепленные предметы, на камбузе раздался звон посуды. На мгновение погасло освещение в отсеках, сменившись красным аварийным полумраком. Но мониторы БИУС все так же светились ровным светом, отображая многочисленные данные тактической обстановки. Дрогнули и снова заняли свои привычные места стрелки приборов, системы жизнеобеспечения продолжали работать в штатном режиме. Мигнул и снова загорелся нормальный свет. Первая серия глубинных бомб взорвалась выше своей цели, вообще-то операторы систем вооружения на боевых постах фрегатов палили сейчас по квадратам, не зная точных координат. Кроме того, русская субмарина шла под слоем термоклина, где более плотные нижние слои воды отражают поисковые импульсы гидролокаторов, не проникая внутрь глубинной водной толщи. Очередная серия глубинных бомб рванула на этот раз ниже «Севастополя». Лодку подбросило, со звоном полопались лампы освещения в отсеках. Моряки едва успели схватиться за что-нибудь, некоторые все же не сумели удержаться на ногах. В гидроакустической выгородке лейтенант Вадим Зайчик снова прислушался к какофонии окружающего пространства. Тренированный слух сумел распознать знакомый, приглушенный водной толщей рев Двигателей «Ориона». – «Противолодочник» разворачивается! – раздался плеск. – Бомбы в воде, приготовиться! Толстые стальные цилиндры глубинных бомб, кружась в воде, медленно уходили на глубину. На мембраны ввернутых в их днища детонаторов давил водяной столб. Когда давление достигало расчетного по глубине, мембрана продавливалась окончательно и плющила запальный капсюль. И снова под водой в безмолвии глубины лопались огненные пузыри взрывов, рождая ударную волну в восемьдесят раз более плотную, чем в воздухе. Подводная лодка «Севастополь» отчаянно маневрировала, но уйти от этих грохающих гидродинамических молотов было невозможно. Внезапно все стихло. А капитан русской субмарины среагировал мгновенно: – Стоп, машина! Боцман, держать глубину. Режим «тишина»… Снова гидроакустики регистрируют всплески… Но это не глубинные бомбы – специальные высокочувствительные гидрофоны, регистрирующие малейший всплеск активности в глубине. Но подводная лодка «Севастополь» создана по уникальной технологии малозаметности, ее корпус покрыт многослойным полимером, который не отражает внешние звуковые импульсы и гасит звуки внутренние. Изнутри корпус субмарины тоже обшит звукоизоляционным покрытием, а все особо шумные механизмы смонтированы на специальных звукоизолирующих платформах и снабжены двух- и трехкаскадными амортизаторами. Пассивное сканирование результатов не дало, русская субмарина затаилась под самым носом у турецких фрегатов. Тогда они применили другую тактику. С одного из зависших неподвижно вертолетов была сброшена особая глубинная бомба. Достигнув заранее рассчитанной глубины, она взорвалась, породив мощные гидродинамические ударные волны. Следящие гидроакустические станции эсминца и фрегатов регистрировали динамику распространения этих ударных волн в водной среде. Обработав данные, суперкомпьютеры системы «ИДЖИС» однозначно указали на точное местоположение аномалии обтекания гидродинамических вихрей. Это и была затаившаяся русская подлодка. И тогда из вертикальной пусковой установки Мк. 41 эсминца УРО «Стамбул» класса «Орлей Берк» стартовала усовершенствованная противолодочная ракето-торпеда «Асрок-ВЛА». Описав огненную дугу над морем, ракета-торпеда «нырнула» в волны, от нее отделилась головная часть – самонаводящаяся торпеда Мк. 4б. Она начала погружаться все глубже и глубже, описывая поисковую спираль, а ее гидроакустическая головка самонаведения искала цель – шум винтов русской подводной лодки. – В воде самонаводящаяся торпеда! – доложил Вадим Зайчик. – Идет на нас! Американская торпеда взяла след. И хоть у «Севастополя» не было традиционного винта, его заменил сверхмалошумный водометный движитель, кроме высокочувствительной акустической головки самонаведения на американской торпеде был установлен еще и магнитометр. На скорости 45 узлов она рванулась к русской подлодке. – Полный ход! Задействовать выстреливаемые устройства акустического противодействия! – приказал капитан-лейтенант Бессмертный. – Докладывает командир БЧ-5, есть полный вперед! – Рулевой, право на борт, выполняем маневр уклонения. – Гидроакустические ловушки выпущены! Подводная лодка «Севастополь» заложила немыслимый подводный вираж, уходя от американской самонаводящейся торпеды. Расположенная в основании боевой рубки субмарины система отстрела ложно-дезинформационных целей разбросала назад и в стороны от «Севастополя» несколько десятков специальных акустических генераторов, имитирующих шумы субмарины. Но американская стальная хищница уже настигала Русскую подлодку. Механики под руководством Деда[18] Николая Самсонова выжимали все из аккумуляторных батарей и электромотора. Теперь уже вопрос скрытности не был на первом месте, главное было сманеврировать на скорости и успеть обмануть самонаводящуюся противолодочную торпеду. Ведомая стальной волей командира и стальными руками рулевого, русская субмарина взмыла вверх, от гибели подводников отделяли считанные мгновения. Новая серия ложных акустических целей разлетелась вокруг «Севастополя», спасая подводный корабль. Один из цилиндрических снарядов, начиненных имитационной аппаратурой, проплыл, кувыркаясь, слишком близко от американской торпеды. И, наконец, ее акустическая головка самонаведения «не выдержала» и выдала команду на инициацию боевой части. Раздался взрыв, громадный огненный пузырь лопнул, распространяя вокруг мощную ударную волну. Она стеганула по корпусу лодки, подхватила и закружила «Севастополь» в гигантском водовороте. Будь у русской подводной лодки традиционный винт, она бы неминуемо лишилась хода. А вот экспериментальный сверхмалошумный водометный движитель достойно выдержал подобную пертурбацию, впрочем, как и сама подводная лодка. С людьми все обстояло сложнее. Кто-то все же отчаянными усилиями сумел удержаться на ногах, но большинство подводников все же были сбиты с ног ужасным ударом. Несколько человек получили сотрясение мозга и переломали руки и ноги. Одному матросу раздробило ногу слетевшей со стеллажа увесистой коробкой аппарата неведомого назначения. Капитан-лейтенант Юрий Бессмертный тяжело поднялся с пола, голова гудела, глаза заливала кровь из глубокой ссадины на лбу, видимо, в падении офицер «приложился» к чему-то металлическому и угловатому. Но, тем не менее, командир подлодки остался на своем посту. «Ого, как грохнуло», – пронеслось во все еще звенящей от удара голове. – Экипажу осмотреться в отсеках, доложить о повреждениях. – Отсеки осмотрены, повреждений не обнаружено. Подводная лодка «Севастополь» продолжала на максимальной скорости в двадцать два узла уходить от погони. Шум из-за гидродинамического обтекания корпуса лодки был такой, что ее мог услышать любой рыболовецкий сейнер, оснащенный примитивным сонаром миль за двадцать-тридцать. – Стоп, машина! Полный назад! – приказал Юрий Бессмертный. – Погружение на двести метров. Мотор – вперед самый малый, режим «Тишина». Подлодка «Севастополь», дав задний ход, «вдвинулась» в облако мельчайших пузырьков кавитации, возникших от скоростного движения под водой. Они обволокли корпус лодки звуконепроницаемой «шубой», в которой гасли поисковые импульсы сонаров турецких фрегатов. А потом подлодка «Севастополь» скользнула вниз, и между фрегатами и ней осталась все та же звуконепроницаемая прослойка мельчайших пузырьков. Субмарина затаилась, держа глубину, – маневр удался. Фрегаты, конечно, еще немного походили кругами, но их акустикам так и не удалось восстановить контакт с целью. Подводная лодка «Севастополь», пережившая сегодня боевое крещение, легла на курс возврата в базу.
