Михаил Луговой - Горячая весна 2015-го
– Хорошо, – сказал начальник Генерального штаба. – Я остаюсь при своем мнении, но если Верховный главнокомандующий приказывает мне воевать «в рамках», то я буду воевать «в рамках». Но гарантии полной успешности военной операции я при этом дать не могу.
– Таким образом, – подытожил президент Белоруссии, – у нас есть всего две возможности. Либо мы принимаем условия, которые поставят нам американцы, то есть сдаемся, еще не начав партию, либо готовимся воевать, как тут выразились, «в рамках». Я надеюсь, что никто здесь не помышляет о сдаче?
Желающих сдаваться не нашлось.
– Не помышляет, – согласился Семин. – И это значит, что мы должны если не переводить экономику полностью на военные рельсы – сейчас все же не Великая Отечественная, – то по крайней мере дать военным все, что они попросят. А попросят они многое. – Тут он выразительно посмотрел на русских и белорусских военных.
– Многое, – согласился с ним Рогов. – Но готовясь к войне, мы не оставим и дипломатических усилий, правда, господа?
– Правда, – подтвердил Косицын. – Генеральный секретарь ООН Данге Ревака на днях выступил с предложением провести в Женеве встречу Россия – США на уровне президентов. Американцы пока не дали ответ на эту инициативу, но, по моим данным, Шаняк уже выступил резко против нее. Тем не менее остается возможность создания постоянной комиссии на уровне министерств. С нашей стороны в нее войду я, с американской – госсекретарь Хейли. Американцам невыгодно отказываться от этого, они должны продемонстрировать, что перед началом конфликта они использовали все мирные средства. Нам тоже – и по той же самой причине.
12 февраля 2015 года. Польша, Сувалки
Штаб 1-й кавалерийской дивизии армии США расположился на северо-восточной окраине города, на улице Армии Крайовой. Старое здание, облицованное бугристой желтой штукатуркой, с невнятным гербом над облупленными колоннами портика, превратилось в настоящую крепость. По углам окружающего здание сада, из амбразур капониров, сложенных из мешков с песком, сурово смотрели в разные стороны пулеметные стволы.
Офицер пресс-службы штаба коалиции, который и привез сюда журналистов, исчез за дверями. Часовой перед входом, толстый латинос с редкими усиками, с «кольт M-4» наперевес и белыми буквами «MP» на каске, пользуясь редкой возможностью проявить власть над штатскими, заставил их переставить камеру на пятьдесят метров левее. Дмитрий пытался втолковать ему, что у них есть разрешение, но тот мгновенно сделал вид, что не понимает по-английски, и только пучил глаза, угрожая репортеру штыком.
Экономический кризис, вкупе с проводившейся администрацией Кейсона политикой «снятия барьеров» в рамках NAFA, приводил к тому, что из армии стремительно уходили белые, всегда считавшиеся ее становым хребтом, и даже афроамериканцы. Зато жители Мексики, которым мало было права на безвизовый въезд в Штаты и работу на их территории, а требовалось полноценное гражданство, шли туда с охотой. В USAF и на флот их старались не допускать, но в наземных частях, в связи с острой необходимостью в личном составе, случаи, когда новобранцы не знали или почти не знали английского, совсем не были редкостью.
Привезший журналистов капитан вышел из здания только через полчаса, когда они уже успели замерзнуть, и закрутил головой, отыскивая съемочную группу. Дмитрий махнул ему рукой и прищурился, стараясь разглядеть знаки различия вышедшего вслед за капитаном офицера.
В последний месяц чуть ли не треть территории Польши, от Люблина до Гданьска, превратилась в закрытую военную зону. Это диктовалось соображениями безопасности, но никак не могло понравиться журналистам, для которых информация была хлебом. Толпы представителей «второй древнейшей профессии» осаждали пресс-центр коалиционных войск, расположившийся в центре Варшавы, в отеле «Полония», но унылые брифинги польских и американских офицеров, где постоянно, как заклинания, повторялись затертые до дыр лозунги о «переднем крае мировой демократии», давно перестали удовлетворять кого бы то ни было. «Скорее бы уж война!» – досадовали репортеры, прибывшие сюда с половины земного шара. Абсолютное их большинство смотрели на мир прагматично и ни на минуту не сомневались в лживости утверждения, что иностранные войска прибывают в Польшу «для оказания мирного давления на Москву».
Дмитрий понял, что действовать нужно нестандартно. Выследив одного из служащих пресс-центра, капитана американской армии, он подсел к нему в каком-то погребке в старом городе и, поставив тому пиво, поговорил «за жизнь». Капитан оказался родом из Колумбии, где Дмитрий учился, что сразу помогло найти им общий язык. Подобрев от дармового пива, капитан рассказал журналисту, что в будущем пресс-центр планирует организовывать для журналистов поездки в прибывающие в страну части. Пока же он может обещать только спорадические интервью с отдельными офицерами, задуманные начальством пресс-центра, чтобы хоть как-то расцветить общий невысокий уровень его работы. После очередной порции доброта капитана простерлась настолько далеко, что Дмитрий оказался первым в списке претендентов на эту акцию.
Капитан не подвел, и через несколько дней они вместе выехали в Сувалки, являющиеся местом сосредоточения подразделений 1-го армейского корпуса. Капитан по дороге предупредил журналиста, что не может знать, кого им выделит для интервью командование дивизии. Это мог быть какой-нибудь второстепенный чин, посланный, чтобы отвязаться, и не могущий связать вместе трех слов. Тогда время, затраченное на поездку, можно будет считать потерянным.
С правой стороны на воротнике черного всепогодного плаща-пальто вышедшего к ним офицера виднелись две скрещенные сабли, а на левом… Дмитрий незаметно показал своему оператору «о’кей». На левой стороне воротника расположился серебряный листик, который почему-то назывался у военных дубовым, хотя на самом деле напоминал лист клена. Чин подполковника соответствовал командиру батальона.
– Джеральд Гровз, командир первого батальона «Черные рыцари» пятого кавалерийского полка, – представился офицер.
Наскоро опросив подполковника, Дмитрий взял в руки микрофон и сделал оператору знак начинать.
– Мы находимся в городе Сувалки, небольшом населенном пункте на северо-востоке Польши, где сходятся границы Литвы, Белоруссии и Калининградского анклава России. На северной окраине города оборудован «Кэмп Болтик-4», один из нескольких огромных военных лагерей стабилизационного контингента Международной коалиции. Здесь располагается знаменитая 1-я кавалерийская дивизия армии США. За свою историю ей пришлось побывать во многих уголках планеты, от Филиппин до Ирака. Сейчас солдаты этого прославленного подразделения охраняют покой новых союзников США в этом неспокойном регионе. Подробнее об этом нам расскажет командир батальона «Черных рыцарей» подполковник Гровз.
Джо взял более общий план, поймав в видоискатель подполковника, а Дмитрий сунул тому под нос микрофон с логотипом телекомпании.
– Скажите, Джеральд, насколько опытны солдаты и офицеры дивизии в целом и вашего батальона? Имеют ли они опыт боевых действий?
– Мои ребята на пике формы. У большинства из них за плечами Ирак, Афганистан или Пакистан, и не по одному разу. Скажем, я сам был в Ираке четырежды. Это позволяет мне быть уверенным в том, что любую задачу, которую поставят перед нами народ, Конгресс и президент Соединенных Штатов, мы выполним.
– А какие именно задачи готовится выполнять 1-я кавалерийская? Ее подразделения располагаются неподалеку от границы с Литвой. Случайно ли это?
– Конечно, это не случайно. Американская армия находится здесь, чтобы защитить свободу и независимость союзников США, которой угрожают действия авторитарных России и Белоруссии. Если русские не проявят благоразумия, мы войдем и на территорию Литвы.
– Советский Союз был наиболее серьезным противником США в минувшем веке. Уверены ли вы в том, что справитесь с русскими? Известно, что после длительного перерыва, вызванного попытками демократических реформ, они развернули программу модернизации своей армии.
На этот раз, прежде чем отвечать, подполковник позволил себе улыбнуться. Немного, одними уголками рта.
– Уверены. У нас лучшее оружие, лучшая организация. Лучшая техника и больше опыта. Наши парни – настоящие воины, а не та кучка перепуганных семнадцатилетних мальчиков, которая есть у русских. Им лучше не становиться у нас на пути, иначе мы разгромим их быстрее, чем Ирак… Чем армию диктаторского Ирака в свое время.
Напоминание об Ираке смазало впечатление. Хотя формально офицер был прав, Дмитрий решил, что пора закругляться.
– Расскажите нам немного о своем батальоне. «Черные рыцари» – что они собой представляют?
– «Черные рыцари» – это «тяжелый» батальон, предназначенный для контактных действий против любого противника. У нас есть около тридцати танков «Абрамс»[15] последних модификаций, очень хорошо показавших себя в Ираке, и столько же БМП «Брэдли»[16]. У нас есть инженерная рота и беспилотные дроны. Мы способны справиться с целым русским полком, если дойдет до драки.
