Андрей Круз - Я Еду Домой 3
- Верно, - кивнул Сэм, вытирая испачканные машинным маслом руки и закидывая грязную тряпку в инструментальный ящик. - Времена изменились, здесь девочка в безопасности, поэтому я и не сказал ничего. Но мы же поедем дальше вместе?
- Осторожно поедем, - сказал я, поморщившись. - По сути этот парень прав, вполне стоит заехать и посмотреть. Если все так, как он и сказал, то вполне можно что-то узнать.
- Люди бывают разные в это время, - вздохнул он. - Как узнать заранее, кто там живет?
- Никак, - покачал я головой. - Я пытался вчера вечером зайти в Инфобюро, но там мне сказали, что сведений у них мало. Просто люди, собрались в безопасном месте.
- Хорошо если так.
С вечера у меня вообще какой-то мандраж начался. Мы впервые приблизились к какой-то "контрольной точке" нашего путешествия. Пусть пока не к моей, но все равно волновался я уже не меньше Дрики, пожалуй. Найдем? Не найдем? Что узнаем? Как все это будет выглядеть? И что если... даже не знаю, останется она на родине в таком случае или поедет дальше? Что у нее здесь осталось? А что может ждать впереди? Я даже не знаю, что там ждет меня, хоть и верю в то, что у нас все же не так все ужасно как в Европе.
Дрика пришла обратно без всяких приключений, сопровождаемая Димитром. Сказала, что сидели в какой-то местной харчевне и пили пиво, больше и рассказывать нечего. Ну и ладно, обошлось без проблем.
С утра мы были готовы к отъезду. Вернули велосипеды в прокат, официально сдали место на стоянке и остановились на выезде с нее. Вскоре к нам подъехала трехосная полноприводная "скания" армейского оливкового цвета, с лебедкой и кенгурятником. В ней оказалось четверо - двое в кабине, оба постарше, и двое в кузове - тот самый Димитр и еще один небритый парень, носатый и с выбитым передним зубом. У него на голове был черный берет с какой-то непонятной кокардой, а черная полицейская разгрузка была надета поверх кожаной мотоциклетной куртки. Оружие немного удивило - бесшумный "хеклер-кох МР5 SD" с толстой трубой глушителя на месте ствола. А что, неплохо, если какое место от мертвецов зачищать - и внимания не привлечешь, и патрон пистолетный.
Димитр ловко выпрыгнул из кузова, подошел к нам, заглянул снизу в кабину.
- Езжайте прямо за нами... связь есть?
Я молча показал ему карманную рацию.
- Четыреста шестой канал, хорошо? - спросил он, постучав по своей, закрепленной на плече.
Я опять, молча же, кивнул.
- Дрика, а вы к нам в кузов не хотите? Веселей будет? - предложил он, заулыбавшись до ушей.
Дрика заметно обрадовалась, но я предостерегающе поднял руку. Они оба, и она, и Димитр, уставились на меня.
- В движении группу не разбиваем, - сказал я, больше адресуясь к кавалеру. - Доедем - там общайтесь, у нас здесь все роли расписаны.
Тот лишь кивнул, а Дрика заметно расстроилась и даже оскорбилась, но ничего не сказала. Ну и я не сказал, большая уже, сама все понимать должна. Вообще-то к кому другому я бы ее отпустил, к кому-то вроде нашего Майка, что остался в Аризоне, и к которому она заглядывала в трейлер в последние ночи, а вот к этому Димитру отпускать не хочется. Я за нее пока ответственность чувствую, хотя бы перед самим собой.
"Жених" забрался в кузов "скании", в котором виднелся еще и небольшой штабель каких-то ящиков, после чего большая зеленая машина тронулась с места. А следом двинула и наша пожарка.
- Далеко ехать? - спросил Сэм, видя, что я перелистываю дорожный атлас.
- Сто пятьдесят примерно, - ответил я, прикинув расстояние. - Быстро доберемся.
Выезжали не через то КПП, через которое приехали сюда. Проскочили контейнерный терминал, затем по туннелю проехали под Шельдой. Затем был остров с огромным нефтехранилищем, снова тоннель, огромная железнодорожная станция, на которой тоже кипела работа, а уже затем мы выбрались на трассу. Идущая впереди "скания" ускорилась километров до семидесяти в час, ну и мы шли с такой же скоростью, отстав метров на двести. Отстали умышленно, не хотелось все время находиться под наблюдением. Нас пару раз запросили по рации с просьбой подтянуться, но мы просьбу проигнорировали. Просто так, на всякий случай.
- Андре, - окликнула меня сзади Дрика.
- Да? - спросил я, попутно распихивая по разгрузке увесистые кругляки гранат М67.
- Я тебя не поняла, - сказала девушка сухо.
- В смысле? - уточнил я, хотя, на самом деле, прекрасно понимал о чем она.
- Дитмир хочет нам помочь, он хороший парень, а ты его просто ненавидишь, - голос звучал осуждающе. - Так нельзя.
- Как? Как его правильно зовут, ты сказала? - чуть не подскочил я на месте. - Не Димитр?
- Дит-мир, - повторила она по слогам. - Дитмир. Ты даже его имя не соизволил запомнить, а разговариваешь как с врагом. Переводится как "Добрый день", кстати.
- Что переводится?
- Его имя.
- Ага..., - кое-что в голове у меня начало складываться. - А славный юноша Дитмир, "добрый день" который, часом не рассказал, откуда он приехал?
- Это здесь причем? - прищурилась она подозрительно.
- И все же?
Сэм явно прислушивался к разговору, но не вмешивался.
- Какая разница? - голос звучал возмущенно. - Он из Косово, беженец, он бежал сюда от сербов. Хорошо, что здесь сумел устроиться, там бы его убили и зарыли в какой-нибудь могиле, как тех боснийцев в Сребренице.
Мне почему-то захотелось попросить Сэма остановить машину, вывести Дрику за ухо куда-нибудь в сторонку, и там отлупить ремнем. Нагнуть, зажать голову меж колен и хлестать ремнем по тощему заду, до слез и визга, за дурость тяжелой формы, которая наказуема. Добротную такую, наивную, светлую, чистую европейскую дурость, которую из нее не выбил даже Большой Песец, пробежавшийся по земле.
- Я что-то пропускаю? - спросил Сэм.
- Ты почти угадал, когда сравнивал нашего нового друга с мексиканцем, - ответил я, обернувшись к нему. - Эти "страдальцы" и "беженцы", исключительно для того, чтобы их не убили кровожадные сербы, контролируют почти весь оборот героина в Европе и заодно большую часть проституции. А вот эти вот..., - я кивнул за окном, подразумевая сытые европейские страны, зарастившие мозговые извилины салом, - относятся к ним как к сироткам. Разрешают приезжать, позволяют оставаться, дают пособия и очень им сочувствуют. Почти даже больше чем гомикам.
Дрика злобно фыркнула, но ничего не сказала.
- Дрика, еще раз, - обратился я к ней, глядя в злые как у рассерженного Тигра глаза, - Эти люди с большой вероятностью - бандиты. Обычные бандиты. И позвали нас с собой они не просто так, такие вообще ничего просто так не делают.
- Ты их не знаешь! - тонкий палец с обгрызенным ногтем уставился мне в лицо. - Ты даже не разговаривал с ними, а делаешь такие выводы! О незнакомых людях!
- А мне и не надо их знать, - хмыкнул я. - Есть народы с дурными традициями и албанцы одни из них. У нас в стране есть такие же чеченцы. С ними можно общаться там, где они не могут тебе угрожать или тогда, когда ты сильнее. Но оставаться с ними наедине просто не стоит, и тем более быть слабее, эти самые традиции могут привести к тому, что тебя ограбят и убьют. Причем произойдет это с очень высокой долей вероятности, если они будут знать, что им за это ничего не будет. А сейчас никому ни за что ничего не будет, мир рухнул.
- Ты не прав, - решительно заявила она. - Ты основываешь свое мнение на предрассудках. Дитмир совершенно нормальный парень, мы с ним даже в одни и те же места ходили.
- В смысле?
- Ну... клубы и все такое, даже общие знакомые есть.
- А зачем он туда ходил? - вдруг спросил Сэм.
- А зачем ходят в клубы? - вопросом на вопрос ответила Дрика.
Сэм пожал плечами, затем сказал:
- Кто зачем, да сэр. Кто-то идет закинуться таблеткой и танцевать до утра, а кто-то идет эту таблетку продать и посмотреть на прыгающих от нее идиотов.
- Вы... вы..., - Дрика не находила слов от возмущения, даже немного заикаться начала. - Как можно быть настолько предубежденными? Настолько нетерпимыми? Как можно обвинять людей без всяких доказательств?
- Я их ни в чем не обвиняю, успокойся, - ответил я. - В чем я их обвинил? Ни в чем. Я просто предупреждаю о том, что от них лучше держаться подальше, на всякий случай. Как тебе, например, такой молодой, красивой и блондинке, не следует оставаться наедине с компанией мусульманских юношей. Просто на всякий случай, чтобы потом не жалеть.
- Ты не прав! - сказала она, снова почти что ткнув меня в лицо пальцем. - Ты не прав, ты оскорбляешь людей недоверием!
- Они не слышат, - сказал я примирительно и показал на едущий далеко впереди грузовик, - вон, сколько до них. И я не сужу, я опасаюсь. На всякий случай. И тебе советую.
На этом разговор прервался. Дрика не ответила и сидела мрачнее тучи. Что-то с ней неправильно. То нормальная была всю дорогу, а теперь, стоило добраться до места, дурь полезла как тесто из квашни. Компенсация? Боится узнать страшное про мать и хватается за все, что кажется знакомым и привычным? Может быть, мы ведь с ней пока еще ни разу не ругались, а тут на тебе... Нехорошо.
