Сергей Палий - Монохром
Сердечное эхо затрепыхал ось в висках сильнее. Я глубоко вдохнул через плотные фильтры, поднял перед собой зеркало и, осознав в последний момент, как дебильно выгляжу со стороны, шагнул на улицу Миражей.
Глава шестая.
Улица Миражей
Слепой страх – опасное ощущение. Нужно иметь крепкие нервы, чтобы справляться с ним. Когда видишь врага – можешь хотя бы приблизительно оценить его силу, прикинуть собственные возможности, просчитать тактику боя или отступления. Неведение такой привилегии лишает.
Ты остаешься один на один не с противником, а со страхом…
Мы топали следом за Лёвкой, заслонившись высокими зеркалами.
Наверное, приблизительно так в стародавние времена чувствовали себя спартанцы, прикрываясь от стрел щитами. Сопишь себе в рукоятку, разглядываешь неровности оковки или знакомую до боли щепку, лихорадочно молишься всевидящим богам или вспоминаешь любовные приключения – в зависимости от характера. Нынешняя картина отличалась лишь в деталях.
Я сопел в фильтры маски, разглядывал дурацкий штамп на амальгаме и вспоминал, как выглядит фэнте-зийная деваха с обложки глянцевого журнала, вместо того, чтобы сожалеть об уходе Латы или, на худой конец, молиться. Что поделать, такова моя натура: если не могу контролировать положение, начинаю пестовать своих мозговых слизней.
Нужные мысли меж тем плавно проплывали на фоне силуэта фэнтезийной девы. В одном я был уверен на сто процентов: Коломин – не моя фамилия. Значит, остается всего-навсего четыре варианта. Не так уж много, разберемся. Обернулись на голос все – но в этом-то как раз ничего удивительного нет: обычная реакция на неожиданный раздражитель. Дрой вполне искренне удивился, Зеленый занервничал, Гост стал катить на него бочку, а Лёвка… приспособился к ситуации, что ли. Он вообще ловко управляется с чувствами, этот паренек. Темная, ох темная лошадка. Но мы-то каковы! Поманили пальчиком, пообещав скоротать путь, а господа старперы и рады гуськом по улице Миражей припустить. Хорошо хоть, офицер «пылевиков» ограничился единственным выстрелом из гаусс-винтовки. Снаряд с зубодробительным гудением просвистел в метре от нас, заставив втянуть головы в плечи, и хлопнул в землю далеко впереди. Высунуться из-за постамента к скоплению аномалий военные не решились, а с линии огня мы уже ушли. Да и какой резон палить по самоубийцам? В этом вопросе я логику командира как раз понимал.
– А ведь работает, – осторожно, словно боясь спугнуть удачу, прошептал Дрой. – Слышь, Минор, лысая твоя башка, работает метод нашего юного следопыта! Кто бы мог подумать – обычные зеркала.
– Рано радуешься, – завел свою пессимистичную пластинку Зеленый. – Мы еще и ста метров не прошли.
– Не забывай, что прошлые экспериментаторы сразу себе черепа вскрывали, – напомнил Гост. – Не люблю такие вещи говорить, но: мы рулим.
– Это у тебя первичная эйфория, – мрачно проворчал Зеленый из-за своего зеркала. – Скоро пройдет. И начнется депрессняк. – Ололо, – хыхыкнул Дрой. – Втяни яйца, зануда. – И арбалет не потеряй, – не удержался Гост. Зеленый печально вздохнул и заметил:
– А ведь за кем-то из нас по пятам идут бойцы подразделения «Пыль». И вряд ли они хотят просто проверить документы.
Эта фраза на корню убила едва зародившееся позитивное настроение. Сталкеры замолчали, следя за мельтешащими над асфальтом носками собственных ботинок.
Мерный стук каблуков на несколько секунд растворился в уханье крыльев ворона. Птица, судя по звуку, обогнула сгоревший барак и села на столб или дерево позади него. Снова глухой стук шагов.
Прилетевшее с порывом ветра шипение помех и обрывки распоряжений, отдаваемых по рации кем-то из военных. Опять ритмичная поступь…
По моим прикидкам, мы прошли метров двести – практически до конца площади.
– Ты говорил, что за дальним бараком есть слепая зона, – напомнил я Лёвке. – Далеко еще?
– Почти на месте, – отозвался он. – Забираем немного правее.
Я сделал шаг в сторону, запнулся носком берца о трещину в асфальте и чуть было не выпустил из рук зеркало. Сделав пару быстрых шагов, восстановил равновесие и выдохнул. Пальцы автоматически сжались, и в перчатки врезалась полированная грань стекла, которая отделяла меня от верной гибели. – Не расшибся? – справился Гост.
– В норме. Если б я расшибся и взглянул на один из «миражей», то под воздействием аномалии непременно совершил бы какую-нибудь несовместимую с жизнью глупость. Вены бы, к примеру, осколочком вскрыл.
– А я б не утерпел и выглянул из-за своей отражалки, чтоб такое зрелище не пропустить, – сказал Дрой. – И тоже бы себя укокошил. – Грустно все это, – резюмировал Зеленый.
– Пришли. – Лёвка притормозил и попросил: – Минор, обогни угол и подойди сюда. Я сейчас попробую опустить зеркало, осмотреться – последи за мной краем глаза. Если заметишь, что клюнул на аномалию – заставь выпустить воздух из легких. -Как? – Двинь в грудину со всей дури.
– А можно я? – тут же попросил Дрой. – Давно хотел тебе врезать за то призрачное появление в шахте под Янтарем.
Лёвка проигнорировал его слова. Выглянул из-за края зеркала и быстро метнул взгляд из стороны в сторону. Поморгал.
– Не цепляет? – тихонько осведомился я, отодвигаясь от угла здания. – Чисто, – выдохнул Лёвка. – Можно осмотреться.
Я прислонил зеркало к облупившейся штукатурке, размял затекшие пальцы.
Рядом торчал загаженный подоконник, выше слепым квадратиком таращилось на нас чердачное окно, а посередине торцовой стены барака виднелась заросшая «ржавыми волосами» дверь запасного выхода. Давний пожар не тронул это строение, зато ему здорово досталось от бездушного времени, борзых ворон и кислотных дождей: дверные и оконные петли превратились в бурую труху, рамы сгнили до сучков, битые стекла мутной россыпью смешались на земле с крупными осколками шифера.
Центральная площадь колонии осталась позади. И основная масса «миражей», хотелось надеяться, тоже. Дальше тянулась прямая аллея, по обе стороны которой валялись варочные котлы, каркасы стульев, дырявые ведра. Вот она, улица Миражей. Пустынная и унылая. С первого взгляда и не подумаешь, что многие сталкеры пережили на ней последние моменты бытия. Но даже с нашего безопасного ракурса можно было разглядеть обглоданный человеческий череп возле подстанции и висящий на фарфоровом изоляторе скелет в лохмотьях камуфлированного комбеза.
Дрой уловил направление моего взгляда и прокомментировал:
– Сходу и не определишь: одному хозяину запчасти принадлежали или разным. – Ты жрать хотел, – напомнил я. – И продолжаю хотеть.
– Тогда не бубни. – Я указал Лёвке на мощную «электру», три «птичьи карусели» и целый сонм «трамплинов». Поинтересовался: – И как этот рассадник проходить? По детектору – не прокатит: слишком плотно сидят аномалии. И обойти нельзя – в жижу болотную угодим, засосет. А по сторонам глядеть не получится – «миражи» затянут.
Лёвка взял меня за подбородок и плавно поднял голову вверх. В другой момент я бы обязательно расценил жест как фамильярный и двинул ему в рыло, но не теперь. За кромкой крыши барака виднелась опора, левее еще одна, а на них крепилась толстая труба, по которой раньше гнали то ли газ, то ли воду, я в таких тонкостях не разбираюсь. Но магистраль уходила вдоль колонии именно в том направлении, которое нам требовалось.
– Соображаешь, родной, – сдержанно похвалил Гост, стряхивая с перчатки жухлую листву. – Здесь и впрямь можно вскарабкаться на трубу. Интересно, на ней «миражи» тоже могут нас достать?
– В некоторых местах, – кивнул Лёвка. – Поэтому зеркала придется брать с собой, хотя и неудобно будет.
– Одно радует: твари поганые не мешают, – заметил Дрой.
Лёвка уклончиво угукнул. Я внимательно посмотрел на бывшего отмычку. Он пошмыгал носом, сомневаясь, но потом все же сказал: – Наверху птицы.
– Падалыцики. Особого вреда не причинят, – отмахнулся Дрой. – Двигаем?
– Да-да, – пробасил Лёвка. – И все же будьте осторожны. Я подскажу, как действовать при случае. – При каком таком случае? – уточнил я. – Да мало ли какие бывают случаи.
Я пристально поглядел ему в затылок, словно этот сверлящий взор мог помочь проникнуть в мысли и душу человека, чтобы вычленить оттуда самое сокровенное, тайну, которую этот парень несет в себе и не спешит делиться.
Лёвка поправил рюкзак и поднял свой зеркальный щит, готовясь идти к опоре. Обронил:
– Если вдруг воронье… станет агрессивным, бить надо вожака стаи.
– У него шевроны специальные, да? – усмехнулся Дрой.
– Нет. – Лёвка не поддержал шутку. – Но ты сразу поймешь, что он главный.
До стойки мы добрались без происшествий: обогнули развалины хозяйственного флигеля, возле которых счетчик Гейгера застрекотал выше обычного, перелезли через недостроенный забор и оказались возле бетонного фундамента с влитыми железными фермами опоры. Она оказалась масштабнее, чем выглядела издалека, – метра два в диагональном сечении. Навесной лестницы не обнаружилось, но, судя по расположению распорок и промежуточных балок, забраться наверх можно было без особого труда. Вот только как затащить, не разбив, зеркала? Гост сообразил первым.
