Василий Орехов - Клеймо зоны
Кузнец с Пифой живо усвистали далеко вперед, сзади подгонял Москит:
— Быстрее, быстрее! Не отстаем!
Стиснув зубы, она прибавила ходу. А как она думала — ей паланкин до места предоставят? Вперед, подруга, надо искать братишку! Жалеть себя будем потом.
Шум вертолета не исчезал и не приближался, разве что добавились к ровному тарахтению странные прерывистые звуки, как будто старая портниха запустила швейную машинку — такую же старую и сердитую, как сама.
— Москит! — позвал Пифа. — Слышишь?
— Слышу, — настороженно отозвался тот. — Хотел бы я знать, что там происходит…
— Может, твари п-пошли на п-прорыв?
— Выброса не было ни вчера, ни сегодня. К тому же одной вертушкой тогда не обошлись бы.
В той стороне несколько раз глухо бухнуло, машинка запнулась на секунду, потом застрочила с удвоенной силой.
— Вперед! — вдруг яростно крикнул Москит. — Живо! Вон к тем кустам!
— Что… — попыталась было вякнуть Ксанта.
— Еще вертушка!
Из-за леса с нарастающим клекотом приближалась невидимая пока летающая машина. Пифа первым укрылся в кустах и сейчас махал им оттуда: быстрее, быстрее! Кузнец с Москитом, не сговариваясь, ухватили Ксанту под локти и чуть ли не волоком затащили в укрытие.
Вовремя. Едва не задевая бронированным брюхом верхушки деревьев, из-за холма выскочил Ми-28Н и стремительно пронесся над головами группы Москита. Курносая нашлепка тепловизора хищно нацелилась в землю, словно нос тренированной гончей.
— Хреново, — прокомментировал второй номер. — П-почуял.
Москит хотел что-то ответить, но вмешался Денис:
— Ничего. Это разведывательный вариант, не ударный.
— То-то и оно, — проворчал ведущий. — Даже если сразу и не заметил, на снимках мы засветились, как три тополя на Плющихе. То есть четыре. Сбросит сейчас пакет в штаб, и там сразу заинтересуются: а кто это у нас здесь такой красивый? Пифа, давай к югу. По-любому не стоит здесь долго светиться. Кто-то уже нашумел, так что военные могут начать прочесывать квадрат.
К внешней линии обороны Периметра они добрались минут через сорок. Вертолеты еще дважды заставляли их прятаться в зарослях кустов, но без каких-либо последствий. Даже если группу и заметили, воздушные патрули никак это не продемонстрировали — не зависали над головой, не заходили на боевой разворот. Рассерженными стрекозами второй Ми-28Н и натовский «скай фокс» промчались на север, откуда время от времени доносились стрельба и взрывы.
— Эй, парень! Как тебя… Кузнец! Вот это и есть Периметр, гля.
Граница Зоны совершенно не выглядела полем фантастической битвы людей с монстрами. Наоборот, было в ней что-то до боли привычное всякому служивому человеку, по-армейски строгое и одновременно по-армейски же раздолбайское. Контрольно-следовая полоса, которую давно бы следовало обновить, колючка в три ряда… Будто и не Зона там, за забором, а секретная воинская часть, полигон, или, скорее, — как это водится на территории бывшего СССР — склад с сапогами и сушеным картофелем.
— Жидковат, — оценил Денис.
— Ты погоди, — обиделся Москит, — это еще цветочки. Ягодки будут между второй и первой линией, где доты. А перед ними и вовсе мясо в количестве.
— Смотри-ка, в самом деле п-прорыв. Только не туда, а оттуда. — Пифа передал ведущему бинокль.
— Нормально! — протянул тот. — В Зоне сегодня день открытых дверей, что ли? В городе — полный кабздец, и здесь он же в полный рост. Сдается мне, старина Морт скоро совсем осерчает. Кто-то упорно этого добивается.
— Ну да, п-покажет себя несгибаемым б-борцом за тишину и п-порядок. П-перед комиссией-то. — Пифа кашлянул. — Нет такого ощущения, что те, кто устроил разборки в городке, получили по ушам и рванули в Зону, надеясь, что за ними никто не полезет?
— Ощущение-то есть… — Москит сплюнул. — Хреново только, что эти бакланы все время нам маршрут пересекают. В итоге у честных бродяг из-за всяких отморозков лишние проблемы…
Следом за проводниками приложились к окулярам Кузнец и Ксанта. Ничего из ряда вон выходящего они не увидели. Ну да, в нескольких местах колючка оказалась прорвана, куски спирали Бруно и вывороченные колья валялись на земле. На некоторых участках чуть в стороне колючки не было вовсе, однако сталкеров это не взволновало, хотя не заметить было невозможно. Впрочем, там наверняка имелись какие-то свои хитрости, представлявшиеся проводникам общеизвестными.
— Может, не п-пойдем сегодня? Опасно.
— Погоди, Пифа, не разводи панику, понаблюдаем еще. Пока все равно без толку рыпаться, вон еще пчелки летят.
Над контрольно-следовой полосой просвистели вертушки. Парой: следящий Ми-28Н и ударный «скай фокс». Порыскали в перелеске в полутора километрах за Периметром, вернулись обратно. «Миль» ушел к северу, а европеец продолжил крутиться у места прорыва.
— Твою мать! — не на шутку обеспокоился Москит. — Вот же невезуха!
— Что случилось? — спросила Ксанта.
— Ждет наземный патруль! — пояснил ведущий. — Сейчас припрется куча дармоедов на броне и устроит тут военно-полевую игру «Зарница». И уйти нельзя — эта летучая сволочь сразу нас засечет…
Солдаты приехали с задержкой — вертолет успел описать с десяток больших кругов. Рев бронетранспортера с трудом пробивался сквозь шум винтов. Неуклюжая машина выбралась на пригорок, переваливаясь на ухабах, и остановилась у развороченной колючки.
Старый, но вполне рабочий, советских еще времен БТР-80 честно дослуживал свой срок в миротворческом батальоне. Натовцы экранировали ветерану борта, навесили кубики активной брони. Рядом с КПВТ в башне установили мощный прожектор. Усиленные пулестойкие шины были покрыты неровным камуфляжем заплат — бронетранспортеру явно довелось повоевать.
БТР лихо тормознул, сизый дымок выхлопных газов еще плыл над броней, когда из десантного люка посыпались миротворцы.
— Новое НАТО, — шепнул Кузнец. — Восточная Европа.
— П-правильно, кто же еще будет здесь на советской технике воевать, — еле слышно поддакнул Пифа. — Наши-то все на севере стоят.
— Наши — это кто? — спросила Ксанта шепотом.
— Украина и Русский Союз. Славянский контингент полковника Сугорина — слышала?
— Доводилось. Говорят, они с Мортенсеном на ножах?
Москит ухмыльнулся.
— Да у Морта от русского полкана давно язва на нервной почве, — пробурчал он. — Тот делает что хочет, а когда натовцы приходят с предъявами, прикрывается разделением полномочий. Наши на него молятся просто.
— Что, — хмыкнул Денис, — через своих хабар выносить проще?
