Василий Сахаров - Приватир
Чиркнула и зажглась длинная спичка, я прикурил, и первая затяжка, как ей и положено, затуманила мозг, расслабила тело, и клубы ароматного дыма разошлись по комнате. Шевелиться было лень, и в этот момент появилась Лида, которая никогда не оставалась в комнате при моих разговорах с тестем. Вот и сейчас, вместо того, чтобы сразу войти в помещение, где мы проживали вдвоем, она ждала в коридоре.
Женщина остановилась рядом с креслом, наклонилась ко мне и спросила:
— Значит, все же остаемся?
— Ты все слышала?
— Угу.
— Да, остаемся. Однако всех, кто захочет с Буровым уйти, отпущу.
— Никто не уйдет. Слишком сильно мы на тебя повязаны и слишком в твою удачу верим.
— Тогда, красавица ты моя, вызывай Скокова, Кума и Игнача. Будем думать, как средиземноморцам гадостей наделать, и самим уцелеть.
Руководящий состав моего отряда собрался уже через пять минут, и воины так торопились, что даже душ принять не успели. Это ничего, нормально, и дело, прежде всего.
Командиры распределились по комнате, кто на кровать присел, кто на стул, а Лида рядом со мной, на второе кресло. Я кратко пересказал им все новости, которые услышал от Кары, мы немного поспорили, и в итоге они мое решение одобрили.
Раз так, то пришла пора предварительного плана по проведению наших диверсий. Что нам требуется для войны против Альянса? Конечно же, боевой корабль. Этот вопрос на себя взял Скоков и он обещался уже через три дня присмотреть в порту Линдоса, а возможно, что и Родоса, хорошее судно, на котором бы мы смогли какое-то время проводить свои рейды. Что уничтожать в первую очередь? Разумеется, штабы, склады, суда снабжения и транспорты, которые повезут к Босфору боеприпасы и пополнения. В остальном же, определились в том, что погибать мы не хотим, и наша тактика удар-отскок, укусили и убежали, море большое, а стационарные РЛС у Альянса только на Кипре имеются. Вот и получается, что какое-то время мы можем действовать относительно смело и лихо, а затем, когда нас станут прижимать, мы всегда сможем добраться до ближайшего материкового берега и скрыться от погони. Естественно, все это слишком упрощенно и многое предусмотреть мы попросту не в состоянии. Однако это и понятно, основные наметки на будущее сделаны, а остальное решится походу всех событий, которые предугадать практически невозможно.
Наш небольшой военный совет был окончен, и только командиры отправились к себе, как снова появился Кара, и началось радиообщение с Трабзоном и Краснодаром. Связисты шифруют наше сообщение, и через эфир оно улетает в ведомство доктора Талата. Пока они занимаются его расшифровкой и передачей в Конфедерацию, мы получаем ответный пакет информации и так длится два часа подряд. И турки, и наша госбезопасность, полученными от нас сведениями встревожены, желают нам удачи, и с нашими планами в принципе согласны.
Все это ожидаемо, а настоящей новостью для нас становится то, что три дня назад в Босфор вошли два гражданских судна, одно из Конфедерации, а другое из Трабзона, и на них были посольства, которые должны были установить дипломатические отношения с властями Средиземноморского Альянса. Эти два небольших суденышка, не были вооружены, шли с флагами МСС, обозначающими мир, и по всем каналам на английском языке транслировали обращение о своих самых мирных намерениях. Однако их атаковали абордажные группы регулярных подразделений Альянса, они были захвачены и связь с ними прервалась.
— Получается, что война уже началась, — сказал тогда Буров.
— Выходит, что так, — с наемником нельзя было не согласиться.
— Не передумал еще на Средиземном море оставаться?
— Нет, и даже наоборот, укрепился в своих намерениях.
— Идеалист… — в который уже раз повторил Кара, махнул своей единственной рукой и ушел в штаб полка.
Следующие пару дней прошли вполне спокойно и никаких тревожных вестей не поступало. Это было как затишье перед бурей, и мы, не расслабляясь, всеми доступными нам средствами готовились ее встретить.
В порту Родоса с небольшой поломкой на несколько дней остановился бывший греческий эсминец класса «Флетчер» и майор Скоков уже сформировал для него команду и разработал план по его захвату. Кум с гвардейцами был готов уничтожить штаб полка и взять в плен всех местных офицеров. Игнач с пластунами нацелился на приписанные к нашему полку десантные корабли в Лимносе, а бойцы Кары, перед тем, как уйти, собирались взорвать склады с боеприпасами, продовольствием и обмундированием. Оставалось только дождаться хоть какого-то сигнала к действию. Что это будет, я не знал, может быть, весточка из родных краев или приказ нашему полку выдвигаться к Босфору. Не важно. Какое событие случится первым, то и будет истолковано как сигнал.
Глава 9
Средиземноморский Альянс. Родос. 22–23.05.2064
— Игнач, — нажав на клавишу передачи сигнала, произнес я в рацию, — на связь!
— На связи, — услышал я голос командира пластунов.
— Что у тебя?
— Из лагеря привезли семь минометов и много боеприпасов, имею четыре артиллерийских расчета, сейчас все установим, и будем готовы открыть огонь.
— Отлично. Здание управы порта видишь?
— Да.
— Накрыть его сможешь?
— Без проблем.
— Будешь готов, сообщи.
— Все понял, Мечник. Сделаем в лучшем виде.
Пристегнув коротковолновую радиостанцию на пояс, я прислонился к прохладной каменной стене, и сам себе улыбнулся. Нападение Альянса на Кубанскую Конфедерацию все же произошло. Война началась, и в этом нет ничего хорошего, но для моего отряда это случилось очень вовремя. Почему? Расскажу по порядку.
Узнав о том, что посольства Трабзона и Краснодара были захвачены в плен войсками Босфорской оперативной группировки, мой отряд стал готовиться к тому, чтобы ударить в спину зарвавшимся средиземноморцам. Однако дни летели один за другим, а ничего не происходило. Конфедерация сбрасывала сообщения, что пока все тихо, а о том, что происходит в Альянсе, мы знали очень мало. Новостных радиопрограмм в этом государственном образовании не было в принципе, а извещать наемников о последних событиях, наши наниматели считали излишним.
Так минуло пять дней и, однажды, когда мои воины бегали по полигону и отрабатывали работу в подгруппах при атаке укрепленной оборонительной позиции, ко мне подошел командир Сербского батальона Бранко Никшич. В последние дни мы с ним практически не общались. Мне как-то не до того, к прорыву с вражеской территории готовлюсь, да и у него своих забот хватает.
Комбат сербов, крепкий и сильный мужчина лет под сорок, высокий брюнет с волосами до плеч, глаза голубые, одет в темно-зеленый полевой камуфляж, а обут в высокие рыжие берцы. В общем, личность уже сама по себе запоминающаяся, но есть и еще один небольшой штришок, золотая серьга в мочке левого уха. По жизни веселый человек, с товарищами и своими бойцами может шутить и смеяться часами, и в то же самое время, чрезвычайно жесток к врагам. Не раз уже с ним выпивал накоротке и многое о нем знаю, отношусь к нему хорошо, но бдительности не ослабляю, поскольку Бранко Никшич может быть непредсказуем и если посчитает, что я веду двойную игру или чем-то его оскорбил, может затаить зло.
