"Фантастика 2024-84". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Мзареулов Константин

Вскоре подкатили ЗИСы, доставившие остальных гостей. Биберев чувствовал себя немного неловко в окружении высочайших особ державы, но обстановка была самая задушевная, а потому флагман быстро освоился. Тем более что Молотов, благожелательно придержав его за локоть, посоветовал не тушеваться, потому как здесь все свои, но слишком застенчивых не любят.

Вызвавшись раздувать жар в выгорающих углях, Биберев энергично размахивал над мангалом полуметровым куском фанеры, а стоявший рядом Сталин пыхтел трубкой и помогал советами, полными черного юмора. От этого приятного занятия их отвлек Первый Красный Маршал, который подошел, держа за стволы два пистолета необычной конструкции.

— Вот, Коба, победители конкурса, — сказал Климент Ефремович. — Восьмизарядный Ракова и девятизарядный Воеводина. К сожалению, у обоих выявилось немало недоделок.

Сталин взял оригинальную машинку с длинным тонким стволом, повертел, разглядывая со всех сторон, затем скептически заметил:

— Почему вы называете его пистолетом Ракова? По-моему, это типичный пистолет-карабин Боркхардта образца девятьсот третьего года — только без приклада. Но красив, ничего не скажешь.

— Хочешь попробовать? — догадался Ворошилов, хорошо знавший любовь старшего товарища к оружию.

— Обязательно попробую… А может быть, товарищ Биберев составит нам компанию? Если, конечно, соблаговолит прервать свои высокоинтеллектуальные развлечения с огненной стихией.

Биберев охотно передал импровизированное опахало майору охраны, и вскоре они оказались на заднем дворе дачи, где имелись на такой случай фанерные человекообразные фигуры с наклеенными на грудь круговыми мишенями. Сталин тщательно целился, мягко давил спусковой крючок, потом, расстреляв обойму, первым бежал к мишеням, проверяя результаты стрельбы. Казалось, он с чисто детской непосредственностью радуется каждому точному попаданию, переживает нередкие промахи и гневается по поводу осечек, которые случались чаще допустимого. «Ведь ему под Рождество пойдет седьмой десяток, он на четыре года старше меня, — с легкой завистью вспомнил моряк. — А сколько энергии, какая жажда деятельности! Наверное, только таким и должен быть верховный правитель великой державы, тем более в эпоху, когда решается судьба страны, народа и даже всего мира…»

Между тем Сталин завершил огневую забаву, но оружие наркому обороны не вернул, сказав, что оставит обе игрушки у себя в коллекции. Отдав пистолеты сотруднику охраны, он жестом хлебосольного хозяина пригласил гостей рассаживаться вокруг выставленного во дворе стола. Когда все заняли положенные по чину места, Ворошилов доверительно шепнул Бибереву:

— Только не вздумай говорить тост во здравие любимого отца и гениального учителя великого товарища Сталина — рассвирепеет. Коба подхалимов на дух не переносит.

Из-за этого дружеского предостережения Матвей Аристархович чуть ли не всю трапезу просидел как на иголках, все переживал — не козни ли недоброжелателей.

Вот не скажет он политически грамотного тоста, а САМ обидится, и припомнят тогда непролетарское происхождение, службу в царском флоте и участие в разгроме мятежа на «Очакове»… То есть — тьфу-тьфу — не мятежа, а героического революционного восстания… Вдобавок Берия беспрерывно сверкав линзами пенсне, сверля флагмана 2-го ранга тяжелым взглядом, словно злорадствовал: не хочет, мол, дворянское отродье, вождя славить.

Впрочем, обошлось. Выпили за Рабоче-Крестьянскую Красную Армию, за недавние победоносные удары по самураям и шляхтичам. Осмелев, Биберев предложил опрокинуть стопки за Красный Флот и — к немыслимому облегчению — увидел явное одобрение в золотисто-зеленом взгляде хозяина Холодной дачи.

— Дойдем и до флотских дел, — пообещал Сталин. Обратившись к Ворошилову, он ворчливо напомнил, что пистолетный конкурс окончился неудачей — хорошей модели на замену дедовскому нагану и довольно слабосильному ТТ подобрать не удалось. Нарком согласился и добавил:

— Работа продолжается. Через год проведем новый конкурс. Воеводин обещает сделать автоматическую машинку на восемнадцать патронов.

— Идея хорошая. — Сталин задумчиво поставил бокал на скатерть и принялся набивать трубку, раскрошив табак из двух папирос. — Только все это — мертвому припарки, старый патрон слабоват. Надо калибр увеличивать.

Немного заикаясь, Молотов заметил: дескать, тянуть с перевооружением армии нельзя. Война, говорил председатель Совнаркома, может вспыхнуть внезапно.

Доверять соглашениям с Гитлером могут лишь наивные дурачки вроде Даладье и Чемберлена. Отставной ефрейтор принимает решения импульсивно. Стукнет ему по сифилитическим извилинам — и бросит в наступление танковые корпуса.

— Хотя, с другой с-стороны, Ад-дольфу пока выгоднее д-дружить с нами, — задумчиво добавил Вячеслав Михайлович. — Без наших поставок нефти и п-продовольствия немцы не смогут всерьез воевать на Западе.

— А немцам и не предстоит там всерьез воевать, — ухмыльнулся Сталин. — Англичане и французы готовы капитулировать без боя. Но в общем ты, конечно, прав — скорая война с Германией нам не угрожает. Лично меня больше беспокоит Восточный фронт. Нет ли у Лаврентия Павловича свежих новостей о настроениях в Токио?

— Почему нет? — Берия прикинулся обиженным, но был искренне рад, что вспомнили о его присутствии. — Может, чего другого и нет, а свежие сведения всегда есть.

Моментально подбежал порученец с портфелем, набитым особо секретными бумагами. Вытащив нужную папку, шеф НКВД зачитал избранные абзацы из донесений разведки. Самым существенным было известие о беседе японского премьер-министра принца Фумимаро Коноэ с германским послом Ойгеном Оттом. Принц заверил Отта, что Япония не отказывается от намерения напасть на СССР, первыми ударами оккупировать Приморье и Забайкалье, а затем захватить Сибирь вплоть до Урала.

Однако премьер не без сожаления сделал важную оговорку: «Японии потребуется не меньше двух лет, чтобы достигнуть уровня техники вооружения и механизации, который Красная Армия продемонстрировала на Халхин-Голе».

Берия добавил, что в настоящее время японское командование развернуло в оккупированном Китае на советской границе девять дивизий, то есть четверть своих сухопутных сил.

— Видать, мало мы эту самурайскую сволочь трепали, — сказал Ворошилов и добавил кое-что из конармейского лексикона. — Все им неймется… Через два года, — стало быть, они собираются напасть на нас осенью сорок первого. Пусть лезут — встретим как положено. До самого Порт-Артура гнать будем.

Разговор стихийно переметнулся на необходимость увеличения войсковых группировок и производства вооружений. Год от года и число дивизий неуклонно росло, и оружия заводы выпускали все больше. За прошлый и нынешний годы промышленность изготовила два и семь десятых миллиона винтовок и карабинов, почти тридцать тысяч пушек. Кроме того, появились непревзойденные по совершенству танки — тяжелый KB и средний А-32, недавним декретом Совнаркома переименованный в Т-34. Иначе и быть не могло — окруженная недругами держава обязана всеми силами обеспечить собственную безопасность…

Биберев снова заерзал на стуле, забеспокоившись, что о нем запамятовали, но Хозяин никогда ничего не забывал и, когда подошло время, неторопливо произнес:

— Хорошо, товарищи. Пехота у нас вооружена, авиация — тоже. Советские танки превосходят по числу и качеству бронетанковые войска остального мира… — Он сделал паузу для глубокой затяжки. — А как обстоят дела с нашим флотом? Доложите, товарищ Биберев.

Разумеется, и сам Сталин, и глава правительства, и оба наркома были неплохо осведомлены о состоянии военно-морских сил. Однако все они правильно поняли эту преамбулу: отчет о дне нынешнем станет трамплином для серьезного разговора о будущем советского флота.

— Впервые за полтора столетия океанская мощь России получила надежду на возрождение… — неожиданно для собеседников, Биберев начал с исторического экскурса.

Флагман 2-го ранга коротко описал упадок российского флота в период правления Павла и обоих его сыновей, завершившийся катастрофой Крымской войны.