Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Юг
— Котях это, — сказал Данила. — Название такое потому, что и с виду как дерьмо и сделать с ним ничего нельзя. Думаю, охотится оно так, ждет, пока кто-то по мосту побежит, от кого-то спасаясь.
— А почему сделать ничего нельзя?
— Стрелы в нем вязнут, — пояснил Данила. — Пули тоже. Бомбу кидал кто-то — бесполезно, все равно что в пруд с нечистотами. А приблизится что живое — тут оно шустрым становится. Чавк — и нет зверя. Слушай, может, побежали по набережной, а?
— Стало быть, нервный центр-то у него есть, — задумчиво проговорил Снайпер. — Дай-ка мне свой «Вал». Так. А теперь кинь в него чем-нибудь.
— Не стоит, — сказал Данила. — Желудочным соком плюнет, а отмыться нечем, в Водоотводном тоже вода ядовитая.
— Ты приказы не обсуждай, второй номер, а выполняй, — посоветовал Снайпер. — Когда надо спросить совета, я спрашиваю, если ты заметил. Когда не надо — не спрашиваю. Кидай давай.
Данила не стал спорить, тем более что шуршание за спиной слышалось все явственнее. Он поискал глазами чем бы кинуть, нашел существенный кусок покореженных металлических перил, держащихся на честном слове, резким движением вывернул его из бетона и, надсадно крякнув, метнул. После чего сноровисто шлепнулся на живот — котях плюется веером в направлении прилетевших подарков, глядишь, основные слюни над головой пролетят…
Но все же, что да как происходит на мосту, было интересно. Потому, рискуя зрением, Данила приподнял голову. Проследил, как перила, вращаясь в воздухе, спланировали чуть выше ложноножек и провалились внутрь… чего? А хрен его знает, что такое котях. Дерево, животное или мутант какой, не поймешь. Дерьмо и дерьмо, одним словом. Вот внутрь этой кучи и провалились перила. Раздался смачный «чавк!».
Котях, несмотря на кажущуюся медлительность, среагировал мгновенно. Посредине кучи разверзлось черное отверстие, из которого вылетел обратно перекрученный до неузнаваемости кусок металла. Вслед за чем раздалось негодующее шипение, котях надулся, готовясь харкануть смертью в обидчиков…
Над головой Данилы раздалось несколько быстрых «пшик!», будто дождь пролился на горячую сковороду. После чего котях замер на секунду, словно соображая, что же такое произошло, — и вдруг, так и не плюнув, начал медленно растекаться на сотни ложноножек.
За несколько секунд внушительная гора концентрированного живого желе превратилась в огромную, зловонную лужу.
— Так и будешь валяться на брюхе в позе удивленной игуаны? — поинтересовались сверху.
Кто такая «игуана» Данила не знал, но, тем не менее, намеку внял и быстро вскочил на ноги. И не только в намеке было дело.
Из полосы тумана позади беглецов выплыл ковер стального цвета, покрывавший площадь около десяти квадратных метров. Ковер со скоростью быстро идущего человека плыл по земле, а за ним тянулся широкий след ядовито-зеленой слизи.
— И за ними дерьмо тянется, — сплюнул Снайпер. — Что за мир? Одна кровь и дерьмо. Похоже, пора сваливать, а то что-то не нравятся мне твои сколопендры.
Договаривал он уже на бегу.
Мост был слегка выгнутым, словно спинка довольного кота, с которой остатки котяха медленно стекали частью в Водоотводный канал, частью на другой берег. Было видно, как высокая трава, которой коснулась мертвая плоть странного мутанта, съеживается и моментально чернеет.
Снайпер бежал легко, видно, что не только стрелять горазд, но и силой не обижен. Хотя по виду и не скажешь, особенно в пыльнике, что надежно скрывает от посторонних взглядов все, что под ним, в том числе и фигуру хозяина. Может, потому его и носит Снайпер? В такой-то одежке сразу и не поймешь, кто перед тобой. И пока будешь раздумывать, пытаясь заглянуть под капюшон, скрывающий лицо, может быть уже поздно.
Котях растекся неслабо, лужа натекла метра три в диаметре, не меньше. Но Снайпер перемахнул ее легко, словно перелетел в своем пыльнике, полы которого раскрылись на мгновение подобно крыльям. Данила же перепрыгнул как учили — длинно, «рыбкой», с выходом на руки и перекатом. Перекатился — и зашипел от боли в раненом плече. Забыл в горячке.
— И что ты все то кувырком, то перекатом. Проще надо быть, естественнее, — сказал Снайпер, оборачиваясь назад и с удовлетворением отмечая, как первые сороконожки, ткнувшись в остатки плоти котяха, превратились в черные скрюченные запятые. Остальной ковер откатился назад и замер, видимо соображая, как преодолеть неожиданно возникшее препятствие.
— Учили так, — буркнул Данила, прислушиваясь к организму. Вроде липкое да-теплое не потекло по руке. Значит, повезло дважды — и от сколопендр спаслись, и не придется по новой живое мясо перешивать…
— Переучивайся, — сказал Снайпер. — В бою твои фокусы никого не удивят, а автомат лишний раз долбанешь об землю магазином как пить дать. И считай, что без оружия остался. Держи — и береги его. Тогда он сбережет тебя. И пошли отсюда побыстрее, пока коврик не сообразил, как ему до нас добраться.
Данила крякнул про себя, принимая автомат обратно. Получается, Снайпер все просчитал заранее, потому и не вернул «Вал» до своего прыжка, с двумя стволами через лужу перелетая. А ведь он прав, с такой машинкой кульбиты лучше не делать. Как и с раненым плечом, кстати.
* * *Они шли по заросшей травой тропе, которая, если Данила ничего не напутал, когда-то называлась Пятницкой улицей.
— Слушай, ты же только что…
— Убил большой кусок дерьма, — продолжил за разведчика мысль Снайпер. — И что в этом такого? Согласись, что мертвое дерьмо гораздо лучше, чем живое.
— Но как ты узнал куда стрелять?!
— Все очень просто, — ответил Снайпер. — Если тварь большая, и у нее есть ложноножки, значит, у нее должен быть если не мозг, то хотя бы ганглий, нервный центр, или на худой конец ядро. Который при раздражении должен как-то среагировать.
— И?
— Что «и»? Пасть разинет — стреляешь в пасть, глаз откроет — в глаз.
— А если ничего не разинет и не откроет?
— Тогда стреляешь куда интуиция подскажет. Все, второй номер, хорош трепаться, а то еще какую-нибудь тварь проглядим.
Некоторое время они шли молча, но вокруг было тихо, и Снайпер первым нарушил молчание.
— Знаешь, что я думаю, — негромко сказал он, вглядываясь в развалины по обеим сторонам дороги, словно плащами накрытые нанесенной землей и проросшие стволами деревьев.
— Что?
— Такое впечатление, что вся планета в этом времени воюет против людей. Деревья плотоядные, мутанты, роботы, человекообразные.
— А что говорили те, кто был здесь до тебя? Что здесь в будущем?
— Благодать, — пожал плечами Снайпер. — Ни мутантов, ни роботов, ни растительных кровопийц. Вообще ничего. Курорт. Трава, холмы на месте этих развалин, тишина. Вода в реках чистая, воздух — хоть пей его. Похоже, отдыхает в будущем планета от человечества.
