Денис Шабалов - Право на жизнь
– А не встречали вы такого мутанта – на большую толстую кляксу похож? – спросил вдруг Санька и тут же поймал одобрительный взгляд Данила. – Или как будто бочонок черной тканью обернули. Высокий такой, метра два с половиной! Рот – огромный провал, глаза такие же… Не доводилось видеть?
– А вы знаете… припоминаю, – чуть подумав, кивнул Ивашуров. – Сам не видел, но слышал о таком. Один-единственный раз слышал, от Зоолога. И судя по всему – существо это страшное… Но это лишь оболочка, и с тем, кто под ней скрывается, лучше не связываться. Я из него попытался побольше вытянуть – да куда там… Сказал только, что это с биологическим оружием связано. И если я правильно понял – именно при встрече с ним Зоолог ногу-то и потерял. Не совладал – а боец он, надо сказать, отменный.
– Зоолог? Что еще за персонаж? – удивился Ли.
– О-о-о! Это личность в своем роде легендарная! – улыбнулся Ивашуров. – Такой же бродяга, как и я, да только не филолог, а натуралист-естествоиспытатель. Изучает, так сказать, новообразовавшиеся организмы в условиях их естественного обитания. Его где угодно можно встретить, даже на юге или по ту сторону Урала. Летом по земле бродит, а на зиму либо домой возвращается, либо в первом попавшемся поселке оседает. Ему везде рады. Этой осенью, кстати, к себе в гости приглашал. Не знаю… Может, и загляну на огонек…
– Как же он бродит-то, без ноги? – удивился Данил.
– Да вот так. Выточил себе деревяшку, приспособил – скачет получше нас с вами. Я серьезно говорю, – добавил он, видя, как недоверчиво усмехается Данил. – Вот у него-то уж энциклопедия собрана – о-го-го. Большущий фолиант! Кого там только нет. Сам видел! И у него, у Зоолога, информации-то я и поднабрался. А как иначе – нужно ведь знать, с чем в пути столкнешься… – он вдруг оборвал сам себя – и, хлопнув ладонью по лбу, уставился на Добрынина. – Так вот в чем дело! А я-то все гадаю – встречал, не встречал… Вы на него похожи – слов нет! И лицом, и сложением… Только он-то постарше, ему за тридцать немного, а вам, должно быть, чуть больше двадцати! Верно?
– Так и есть, – ошарашено пробормотал Данил. – Да только не знаю я никаких зоологов… И вообще двойников своих в жизни не встречал…
– Так вы сами-то из Сердобска?!.. Ну, точно, – хлопнув ладонью по столу, удовлетворенно кивнул Ивашуров. – Зоолог – он из Пензы родом. Так что уж наверняка тут одна кровь намешана…
Данил сидел растерянный, не зная, как ему реагировать, – то ли верить, то ли в шутку принимать. Жил, жил – а тут нате вам, родственник объявился…
– А в Пензе что – выжившие, получается, есть? – спросил Сашка с любопытством.
– А как же… И там живут. Горстка, правда, осталась – а ведь когда-то большой город был…
– А мы мимо пролетели, не заглянули даже, – огорчился Ван, с любопытством поглядывая на командира. – Завернули бы. Глядишь, Дан, у тебя б там и впрямь родственники нашлись…
Данил пожал плечами. Дед вообще ничего такого никогда не говорил. Были у их семьи в Той еще жизни родственники, были… И в Ульяновске, и в Москве, и даже на Украине… Но про Пензу – молчал. А теперь уж и нет деда – как узнать?
– Вернемся после комбината – заглянем? – предложил Сашка. – Заодно и на Зоолога этого посмотрим…
– Заглянем Саня. Теперь-то уж обязательно заглянем, – пообещал Данил.
– А если вдруг с Росрезервом не получится – может, и вообще туда уйдем?
– Ха! Держи карман!.. – усмехнулся Кубович. – Кому нужна такая прорва народа? Чем кормить прикажете?
– Нет, Саня, нахлебниками не пойдем, – согласился с Серегой Данил. – У нас один только выход – Росрезерв.
Сашка кивнул, признавая правоту старшего товарища. А как же иначе? Времена нынче такие пошли. Выживает только тот, кто может доказать свое право – право на силу, право на жизнь. Только такого человека и уважают, только с таким и говорят на равных. А придешь нахлебником – живо в бараний рог согнут и объяснят, что никто ты и звать тебя никак. И тогда уж отношение совсем другое будет…
– А какие еще мутанты бывают? Расскажите? – нарушив повисшее в кунге молчание, попросил Ван. – На всякий случай. Мало ли…
– Ну, раз уж вы на Север идете – то логично было бы о Севере и рассказать, – подумав немного, ответил Ивашуров. – Сам не бывал, но слухи доходили. Так вот говорят, что, к примеру, водится там такое существо, как Белый Змей. Толстенный! Говорят – из тюленя мутировал: ласты такие же впереди и морда на него похожая. Жуткая, говорят, тварюга. Или – медведь. Здоровенный, раза в полтора больше обычного. На башке наросты какие-то… И главное – лысый везде, кроме брюха. Так, клочки шерсти только по телу разбросаны… Но уж на брюхе – такая волосня!.. По земле волочится. Ну, еще там, по мелочи… Зайцы есть чешуйчатые. Вот уж чудо природы! Рога вместо ушей, зубки остренькие и когти тоже в наличии. Полоснет по брюху – не поздоровится!
Данил усмехнулся недоверчиво – слишком уж это все на байки походило. Хотя – кто ж знает… Разве только местные.
– А еще – снежный человек там обитает, – продолжал Ивашуров. – Но тут явная аналогия с болванщиком и миксером прослеживается. И, похоже, что с менталами из Ленинградской области. Тоже гуманоид и мозгами работать горазд – других может контролировать на расстоянии.
– То есть – как это?! – поразился Сашка. – Себе подчиняет?
– Ну… это я точно не знаю, – замялся Ивашуров, – врать не буду. Но говорят – да.
– А у нас птица Рок водится, – подумав немного, сказал Счетчик, словно желая перещеголять Ивашурова по количеству известных ему мутантов. – Но эта, скорее всего, из вороны мутировала. Ворона точь-в-точь и есть, только размах крыльев метров десять.
Игорь Антонович недоверчиво хмыкнул:
– Слухи доходили… А вы-то сами видели ее?
– Сами? Да нас с Санькой одна такая птичка как-то чуть на завтрак не склевала! – криво улыбнулся Данил.
– Значит, правда все-таки. Слыхал я о ней, но не верилось… – Ивашуров вскочил, зашагал по кунгу туда-сюда, вцепился яростно в волосы, подергал, будто это помогало ему шустрее соображать. – Ну ладно – мутанты! А все эти необъяснимые явления?! Они – откуда?! Много раз я встречал людей, за которых мог бы головой поручиться, что они к категории пустобрехов не относятся! Один раз разговаривал с парнем – ну дурак дураком! Таких в послеперестроечные времена называли «новый русский»: лоб в палец шириной, соображалки ноль. Он и выдумать-то ничего не сможет. Но и из него я кой-чего вытянул, такое, что к ночи и поминать не стоит!
Данилу припомнились Родионыч с Германом – вот от кого выдуманной истории ждать бесполезно. А меж тем и Герман, порой, жутковатые штучки рассказывал. Да и сам Данил – мог порассказать, мог… Про ту же ночь в детсаде. Или случай на развалинах завода, когда он несколько часов ползал по его территории и все никак не мог найти обратную дорогу, а Сашка, наблюдавший за ним в бинокль с крыши соседнего цеха, клялся и божился потом, что напарник кружил по десятиметровому пятачку. А случай в кинотеатре с Санькой? Из той же оперы…
