Адмирал Империи – 38 (СИ) - Коровников Дмитрий
Карпухин недоуменно хмурился, разглядывая через экраны тактические построения врага, ощетинившиеся стволами орудий.
— Откуда у них столько отваги⁈ — недоуменно спрашивал сам себя адмирал, нервно расхаживая по мостику флагмана. — Ладно у простых космоморяков, но там же есть Гуль…
Карпухин резко остановился, с горечью усмехнувшись своим мыслям. Тут надо уточнить, что Иван Карпухин, как один из в недавнем прошлом приближенных ко двору ныне покойного императора, не раз встречался и даже приятельствовал с Аркадием Эдуардовичем Гулем и прекрасно знал о слабостях последнего в качестве командующего дивизией и о том, что Гуль неоднократно праздновал труса в секторе сражения. Вице-адмирал лично был свидетелем тому, как Гуль бледнел и терялся в минуты опасности, как принимал опрометчивые решения. Тогда это сошло ему с рук…
…В это время «резервные» и сводные дивизии Карпухина сами уже существенно поредевшие, продолжали бесперспективные попытки вгрызться в оборонительную «сферу», но все они по-прежнему не приносили никакого результата. Раз за разом они бросались в атаку, и раз за разом откатывались назад, оставляя в космосе остовы своих погибших кораблей. Казалось, этому не будет конца — два несокрушимых монолита вцепились друг в друга мертвой хваткой, не желая уступать ни пяди пространства.
Карпухин, наблюдая за ходом сражения с мостика своего флагмана, чувствовал, как внутри закипает холодная ярость пополам с отчаянием. Его безупречный план разбивался о железную волю и мужество врага. Вице-адмирал ходил из угла в угол, то и дело сжимая кулаки, словно хотел раздавить эту неуступчивую «сферу» голыми руками. Мысли его лихорадочно метались, ища выход, просчитывая варианты. Должно же быть что-то, какая-то слабость, брешь в обороне противника! Но те стояли насмерть, и, казалось, само мироздание не в силах их сдвинуть.
Наконец, до Ивана Семеновича дошло, что у «черноморцев» просто нет другого выхода, как сражаться до конца… Эта мысль обрушилась на него, как ледяной душ, мгновенно остужая кипящие эмоции. Он замер посреди мостика, пораженный внезапным озарением. И тогда адмирал, хлопнув себя по лбу, отдал приказ одной из своих дивизий отойти от прежних занимаемых координат. Это был рискованный, отчаянный ход — ослабить давление, дать врагу передышку и шанс на спасение. Но только так можно разрушить их железную решимость, посеять зерно сомнения и страха. Если «черноморцы» дрогнут, если хоть на миг усомнятся в своей обреченной стойкости — их оборона рухнет, как карточный домик.
Атакующая сторона на время отступила от «каре» на безопасное расстояние якобы для перегруппировки и подготовке к новой волне атаки. В рядах космоморяков Карпухина воцарилось недоумение, граничащее с паникой. Отступать? Сейчас, когда враг уже на грани? Многие капитаны открыто роптали, считая приказ адмирала безумием и предательством. Но Иван Семенович был непреклонен. Он знал — это не бегство, а тонкий психологический расчет. Главное сейчас — посеять в стане врага семена раздора и неуверенности. А для этого нужно дать им надежду на спасение.
Одновременно с этим одна из «резервных» дивизий, выполняя приказ командующего, покинула свои позиции во внешнем периметре осады и отошла за строй соседнего подразделения. Образовался разрыв, брешь в кольце окружения. Это был приманка, наживка, на которую должен был клюнуть противник. И расчет Карпухина оправдался сполна… Дамир Хиляев в последний момент к своему ужасу осознал, что его хитроумный план был Карпухиным полностью разгадан, и теперь вице-адмирал уже ничего не мог с этим поделать…
По дивизиям атакующей стороны вновь была объявлена очередная атака. Сто семьдесят кораблей, снова выстроившись в «клинья», ринулись на врага, но теперь «черноморцы» вернее часть из них уже не так отчаянно дрались, как в предыдущие навалы. Стоило только напряжению возрасти, как одна из дивизий Черноморского флота, а именно, хорошо вам и мне знакомая — 27-я «линейная» начала покидать общий строй, бросаясь в образовавшееся «окно» и стараясь выйти на оперативный простор. Трусость и малодушие — вот что двигало ее командующим в этот миг. Страх смерти для Аркадия Эдуардовича Гуля как всегда оказался сильнее долга и присяги.
Тут еще необходимо уточнить, что от прежнего состава 27-ой «линейной» дивизии, в которой в том числе и ваш покорный слуга встречал войну с «янки», к этому моменту не осталось и десяти процентов. Абсолютное большинство кораблей и экипажей подразделения составляли новобранцы и рекруты никогда до этого даже не служившие в Черноморском космофлоте. Это не отменяет позора от бегства кораблей дивизии, но все же я не мог об этом факте не упомянуть… Возможно, им просто не хватило времени впитать тот несгибаемый дух, ту доблесть и самоотверженность, что веками воспитывались в рядах «черноморцев». Но сейчас это уже не имело значения. Предательство есть предательство, и его горечь от этого не становится слаще…
— Гуль, твою же мать! — орали на нерадивого контр-адмирала сразу и Хиляев и Красовский. — Немедленно возвращай корабли назад!
В их голосах слышались боль и отчаяние вперемешку с яростью. Они не могли поверить, что все рушится, что их непобедимый бастион разваливается на глазах. Не по воле врага — но из-за трусости и предательства своих же. Самый страшный удар, который только можно представить.
Ответом им было молчание в эфире. Гуль не отвечал — то ли от стыда, то ли сознавая всю бесполезность оправданий. Так или иначе, но своим молчанием и своими действиями он окончательно подписал приговор всему сражению…
В итоге, в результате выхода из боя 27-ой «линейной» обороняющаяся «сфера» «черноморцев» была окончательно разрушена, и вице-адмиралу Карпухину оставалось только потирать руки и отдать приказ преследовать убегающего врага, непрерывно атакуя и не давая тому снова собраться в единое построение…
Глава 9
Место действия: звездная система HD 62129, созвездие «Тельца».
Национальное название: «Ингерманландия» — сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется Черноморским космическим флотом.
Точка пространства: 40 миллионов километров от планеты Ижора-8.
Дата: 6 июля 2215 года.
Погоня за «черноморцами», чьи дивизии разлетались сейчас в разных направлениях, пытаясь вырваться из окружения, только началась, как неожиданно на радарах дальнего обнаружения возник огромный неизвестный космофлот… Сигнал тревоги пронзил эфир, заставляя вздрогнуть даже бывалых космоморяков. На тактических картах расцветали темно-красные метки, складываясь в грозную картину надвигающейся опасности. Что это? Откуда? Помощь «черноморцам» или новый враг? В рубках и на мостиках кораблей воцарилась напряженная тишина, все взгляды были прикованы к мерцающим дисплеям.
Вице-адмирал Карпухин в бешенстве разбил кулаком пульт панели управления, когда сначала пришел в себя от шока, а затем, поняв, чем все это для него и его эскадры может закончиться. Боль в разбитых костяшках отрезвила, вернула способность мыслить холодно и трезво. Но легче от этого не стало. Иван Семенович похолодел, чувствуя, как палуба уходит из-под его ног, а триумф обращается в прах.
По данным со сканеров перед его уже было победившими в этом сражении дивизиями из подпространства вырастала разношерстная бесформенная масса боевых кораблей… Они возникали из ниоткуда, выныривая из искривленного пространства, словно разверзлась сама ткань мироздания и изрыгнула из своих глубин эту армаду. Сотня с лишним вымпелов — грозная сила, способная в одночасье переломить ход сражения. Карпухин лихорадочно вглядывался в размытые силуэты на экранах, пытаясь угадать, распознать врага.
Чьи же корабли это были? Никогда не догадаетесь. Османского флота Южных Сил Вторжения! Эта новость обрушилась как гром среди ясного неба, заставив похолодеть даже самых стойких. Криптотурки! Извечные враги, не раз бившиеся с нашей Империей не на жизнь, а на смерть. Их боевые корабли здесь, у нас в «тылу»⁈ Карпухин почувствовал, как внутри все переворачивается от дурного предчувствия.
