Ванька 13 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич

— Сука, сука, сука… — сквозь зубы шипел лейтенант.

Его даже как бы перекосило — правое плечо офицера немного вниз опустилось. Мне, как врачу, это было заметно.

Правая рука командира десантников вышла из строя. Ключицу лейтенант сломал и стрелять больше не мог. Травма эта для стрелка из ПТР самая обычная…

Я было помочь лейтенанту бросился, но старшина меня остановил.

— Я ему всё сделаю, сам справлюсь…

Хоть и травмированный, старший лейтенант продолжил командование. Мне было доверено из японского чудо-ружья стрелять, а десантники были им к колонне отправлены.

— Только моих не задень, когда там они появятся, — было сказано мне старшим лейтенантом.

Во как… Генералом он командует…

Ну, правильно. Я на него не обиделся.

До появления у японской колонны красноармейцев-десантников я успел магазин дострелять и новый начал.

Надо сказать, отдача у ПТР была сильная. Хорошо бы мне только синяком отделаться, а то, как лейтенант, могу и ключицу тоже сломать…

Глава 41

 Вот ничего себе!!!

Надо сказать, что красноармейцы-десантники появились у японской колонны — как из ниоткуда материализовались. Ну, все верно, плохих и необученных на захват важных документов не пошлют.

Несколько очередей и всё было закончено.

Ого! Да они и пленного ещё захватили! Если глаза меня не подводят — одного из офицеров, что из биноклей лабораторный комплекс рассматривали.

— Товарищ лейтенант! Машины, что за танком шли — пустые, — кроме всего прочего доложил командиру один из десантников. — Похоже, что только водители в них были.

Так, так, так… Начала ситуация немного и проясняться…

Пустые автомобили — явно за архивом Исии. Просто сжечь его — непозволительная роскошь. Такие материалы просто не восстановить, на это годы и годы работы потребуются.

Вот и погнали японцы танк, а вместе с ним и солдатиков, а мы вперёд их успели. На такой случай они и заминировали подготовленные к эвакуации бумаги, а ещё их и канистрами с бензином обставили для надежности. Пусть всё до последнего листочка сгорит синим пламенем. Главное, чтобы советским материалы исследований не достались.

— Иди давай! — во внутренний двор лабораторного корпуса один из десантников буквально втолкнул захваченного в плен японского офицера. Мы все после боя из здания уже вышли и сейчас там у машин находились. Задерживаться здесь больше было совсем не с руки, надо скорее к своим подаваться.

Ещё один из возвращавшихся от колонны красноармейцев нес сейчас в руке сразу два самурайских меча. Один — находившегося теперь перед нами японца, а второй — того офицера, что в настоящее время в самом что ни на есть мертвом виде на дороге валялся.

— Вот. — протянул боец сначала мечи своему лейтенанту, но тот на меня кивнул — отдай мол трофеи старшему по званию.

Куда мне они? Ладно, возьму… Сувенир, как-никак.

Тут что-то непонятное и случилось. Пленный майор вытаращил глаза и изобразил поклон ефрейтору, которого до этого захватили десантники. Что-то ещё сказал, но я только одно слово и понял. «Сёса» — так обращаются к полковникам и генералам в японской армии. Лейтенантам и младшим лейтенантам говорят — «сэнсэй» или «тайи», офицерам среднего звена, капитанам и майорам — «тайса». Я же в плену у японцев, давно, но находился, и про это в памяти у меня хорошо отложилось.

— Ну-ка, ну-ка, ну-ка…

Тут японского офицера по моему приказу в оборот и взяли.

— Колите его без всякой жалости по полной программе!

Ефрейтор и до этого вёл себя как-то не совсем адекватно, а тут ещё и «сёса»! Морду свою от нас воротил, срисовать её в полном формате не давал…

Потрошили майора жестко. Скоро он и поплыл, да и любой бы от такого раскололся.

— Поздравляю, у нас в руках сам Исии, — обрадовал меня переводчик, что был придан ко мне князем. — Надо же…

Ну, это были просто именины сердца! Бумаги мы захватили, а вдобавок и самого Исии! Нет — наоборот. Исии и его архив.

— Крутите дырочки на гимнастерках. Все до одного. Перевернулась на вашей улице машина с пряниками.

После таких моих слов десантники просто расцвели, а кое-кто и грудь вперёд начал выпячивать, словно орден уже у него на форме сиял.

— Вернуться ещё надо, — немного остудил всеобщую радость старший лейтенант.

— Типун тебе на язык. — нахмурился старшина.

Кстати, своего командира он перевязал по всем правилам врачебной науки. У меня даже так ловко едва ли бы получилось.

— Алексей Андреевич, за язычком-то следите, — довольно необычно ответил ему старший лейтенант. Он и до этого не совсем типично вёл себя со старшиной, а тут его даже назвал по имени-отчеству. Это уже из всех рамок вываливалось.

Начало казаться даже мне, что новости для меня сегодня ещё не все закончились.

Архив цел! Самого Исии захватили! Вроде бы уж ещё что…

— По машинам! — скомандовал старший лейтенант. — Исии в кабину вместе с генералом.

Сам командир десантников занял место рядом с водителем во втором автомобиле и мы выехали со двора лабораторного корпуса.

Исии, что сидел сейчас рядом со мной, был чернее тучи, а у меня внутри всё просто пело и плясало. Давно уже меня такая удача не посещала. Сначала всё через пень-колоду начиналось, вкривь-вкось шло, но в конце счастье и привалило.

Глава 42

Замков

Мать! Мать! Мать!

Только-только всё хорошо пошло…

Мы выехали с территории лабораторного корпуса, мимо раздолбанного японского танка еле-еле по дороге протиснулись, все три машины миновали. Тут нас и обстреляли.

Да-да, те самые три сукина сына, что в нашу сторону для разведки офицером были посланы. Они, оказывается, живы остались, рядом с дорогой притаились на время, а затем, судя по всему, в них самурайский дух взыграл.

Недолго они и геройствовали, но старшине нашему прилетело…

— Алексей Андреевич, как же так⁈

На старшем лейтенанте лица не было. Не уберег он старшину, не уберег.

Я перевязал раненого, сделал всё, что мог. По уму, его бы скорее в госпиталь надо. Причем, не в полевой, а в хорошее место, туда где нейрохирург имеется. Я же не мастер на все руки и на капоте много не наоперируешь.

Старшину, как могли бережней разместили в кузове, я тоже из кабины туда перебрался. По большому счету толку от этого — почти никакого, но я посчитал, что так будет правильно. Командир десантников тоже туда забрался с помощью красноармейцев. Правая-то рука у него сейчас из строя выбыла.

— Вот незадача… — это было единственное печатное, что старший лейтенант произнес устроившись рядом со мной. — Не хотел же я его брать, не хотел… Как же так, Алексей Андреевич, как же так!

Сам я никаких вопросов не задавал, лейтенант первый разговор начал. Видно, это эму было нужно. Выговориться человеку надо, горе своё с кем-то разделить. Одному про свою беду рассказал — половины её и нет. Ещё с одним человеком поделился — всего-то от беды четвертинка и осталась.

— Алексей Андреевич ведь тоже доктор. — старший лейтенант указал взглядом на мои петлицы. — Очень хороший и известный. «Гравидан» он придумал. Слышали?

Мля…

Как не слышал. А, кто не слышал? На красноармейцах мы его в своё время и испытывали. После этого они здоровей-здорового становились и воевали словно настоящие чудо-богатыри. Все болезни у бойцов почти сразу проходили и хоть снаряды на них вози.

Как он здесь-то оказался? Какого черта его сюда занесло? Ещё и с «пилой» на петлицах? Он же в Институте экспериментальной биологии работал. Лично я с ним не пересекался, но слышал про его исследования неоднократно. Поговаривали, что у него Молотов, Калинин, Клара Цеткин, Максим Горький, Галина Серебрякова и многие другие социально значимые товарищи лечились. Омолаживались и прочее. Если я ничего не путаю, даже разговоры ходили о создании отдельного государственного института урогравиданотерапии. Потом враз как-то про «Гравидан» говорить перестали, то ли засекретили его, то ли ещё что. Сам Замков, если это он сейчас передо мной, с горизонта исчез. Были шепотки, что спрятали его на всякий случай — а, вдруг похитят? Параллельно с этим сплетничали, что будто кого-то из великих он не так полечил, а за это в опалу попал.