Армагеддон. Трилогия - Бурносов Юрий Николаевич

— С тобой, — кивнул Ростислав, хотя задумка копа не казалась ему такой уж обязательной к исполнению. Однако он не мог допустить, чтобы Манчини пошел один.

— Отлично. Джей?

— Куда я денусь, блин, — проворчал в сердцах негр. — С вами своей смертью не помрешь, это точно.

— Отдай Атике дробовик, возьми у нее пистолет, — велел полицейский. — Атика, если вдруг они появятся, стреляй. Но не думаю, что появятся — они там весьма серьезно столкнулись.

К месту аварии они пошли по вершинам холмов, окаймлявших дорогу. Картина предстала внушительная: «шевроле» лежал на боку, четверо, в том числе женщина, безуспешно пытались его поставить на колеса «на раз-два», еще один сидел в стороне и бинтовал ногу. Поодаль лежал труп, накрытый куском брезента.

— Преимущество у них так себе, — прошептал Манчини, осторожно выглянув из-за куска скальной породы и спрятавшись обратно. — У того, что пытается перевернуть машину, автомат висит за спиной. Тот, что сидит, положил пушку рядом, его нужно убить первым. Остальные не успеют вынуть свои пистолеты.

— Это обязательно — убивать?

— Они стреляли в наш «виннебаго». В нем были Атика и Мидори, если уж тебе наплевать на собственную шкуру. Я не собираюсь устраивать здесь мирные переговоры, Расти. Только на моих условиях.

— Хорошо, — скрепя сердце, согласился Шибанов.

— Попадешь из автомата?

— Попаду, — сказал Шибанов.

Он тщательно прицелился. Четверка продолжала возиться с перевернутым «шевроле», сидящий закончил бинтовать ногу и теперь критически осматривал завязанный узел. Это был давешний ковбой с длинными волосами, собранными в хвост. Человек, который, в принципе, ничего плохого им не сделал: довольно мирно поговорил, а потом ехал в машине, из которой никто не стрелял…

Но рядом с ним на земле лежала автоматическая винтовка М-16. И он мог подхватить ее в любой момент. Поэтому Ростислав вдохнул, задержал на мгновение дыхание и на выдохе дал короткую очередь.

Как минимум одна пуля попала ковбою в грудь, точнее, в шею между ключицами. Человека отбросило назад на пару метров, остальные тут же прыснули в стороны от «шевроле», но выскочивший из укрытия полицейский закричал:

— Управление полиции Лас-Вегаса! Всем оставаться на местах, оружие не трогать! Поднимите руки так, чтобы я их видел!

Все четверо послушно подняли руки. Ковбой умирал и хрипел, дергая ногами; скошенные каблуки ковбойских сапог чертили в красноватой земле глубокие борозды. Подобные серые сапоги из змеиной кожи, со скошенными вперед каблуками «бульдог» носили ковбои, выступающие на родео с лассо — один из них и рассказал Ростиславу, в чем тут фишка. Оказалось, такая скошенная форма каблуков помогает крепче упираться в землю, чтобы смирить заарканенного бычка.

— Трейси, он сильно мучается, — сказала женщина. Она была похожа на мексиканку, потасканная, непонятного возраста от двадцати до пятидесяти. Типичная бродяжка, каких можно встретить под мостом или у вентиляционной шахты метро, попивающими дешевое красное вино из больших бутылок, спрятанных в оберточную бумагу. — Шлепните его, что ли, сэр.

— Расти, — коротко намекнул Манчини.

Шибанов покачал головой.

— Я его снял, но я не палач.

— Черт, что за мелодрама, он ведь все равно подохнет, — сказал коп и выстрелил, буквально на миг переведя ствол своего револьвера на лежащего. Каблуки прочертили последнюю борозду и остановились.

— Кто вы и откуда? — громко спросил полицейский. — Руки не опускать, если кто-то пошевелится — стреляю. Джей, проверь, кто там под брезентом.

Рэпер осторожно, словно покойник мог на него наброситься, ногой откинул брезент с трупа. Там лежал негр, потерявший бейсболку. От лица у него практически ничего не осталось, но никаких других негров здесь просто не было. Шибанов понял, что это он убил его, когда стрелял в лобовое стекло «шевроле». Второй. Нет, третий, если считать мужчину в ангаре на ранчо Неверлэнд…

— Мертвый ниггер, — доложил Джей-Ти полицейскому, не сводившему взгляда с четверки, и подобрал автоматическую винтовку убитого ковбоя.

— Это Эдгар, сэр, он из Вегаса. Был охранником в «Четырех королевах», — торопливо пояснил мужчина в клетчатых шортах и футболке с рекламой пончиков. Он выглядел в компании немного лишним — трое остальных явно не принадлежали даже к среднему классу, у этого же была внешность успешного риэлтора, потрепанного невзгодами последних дней. Очки в тонкой золотой оправе съехали на кончик носа.

— С Эдгаром уже все ясно, а вот кто вы такие?

— Путники, — с вызовом сказал широкоплечий мужчина в рваной армейской куртке. На поясе у него висели два здоровенных пистолета, которыми он бы с удовольствием воспользовался, случись такая возможность. — Ехали по дороге, вы начали в нас стрелять.

В самом деле, подумал Шибанов, Атика выстрелила первой, хоть и не попала толком.

— А вы с радостью ответили, — усмехнулся Манчини.

— Мы защищались.

— О, вы защищались. У вас как-то слишком много оружия для защиты. Еще раз спрашиваю: кто вы такие? Что вам здесь нужно?

Люди молчали. Коп досадливо покачал головой и выстрелил в ногу тому, что стоял крайним справа — толстяку в джинсовом комбинезоне. Оглашая окрестности истошными воплями, толстяк рухнул на землю и принялся корчиться. Мужчина с двумя пистолетами дернулся было, но Манчини выстрелил еще раз, пуля пробила крышу «шевроле» сантиметрах в десяти от его плеча.

— Хорошо стреляешь, коп, — похвалил мужчина. Толстяк жалобно повизгивал.

— В академии был первым. Прострелить ногу и тебе, или расскажешь все без боли и крови?

— А что тут рассказывать? Мы ездим по дорогам, собираем, что плохо лежит. Жить-то надо. Чокнутых мочим. Толковых парней берем с собой.

— И много у вас толковых парней?

— Достаточно. Вы бы тоже сгодились.

— Макриди не возьмет копа, — покачала головой женщина.

— Заткнись, Бетси! — рявкнул широкоплечий, но было поздно.

— Макриди? Стало быть, у вас есть босс, и он не здесь. Любопытно, — сказал полицейский. — И какие у вас цели?

— Выжить, — просто ответил мужчина.

— Мы никому не причиняли зла, — принялся объяснять очкастый риэлтор, переступая с ноги на ногу, словно хотел отойти по малой нужде. — Мы только искали продовольствие и всякие нужные вещи.

— Где у вас база? Раз есть босс, значит, должна быть и база.

Теперь Манчини обращался к очкастому, который и без запугивания был готов рассказать все.

— У нас нет базы как таковой, сэр. Есть трейлер и несколько больших машин. Банковские фургоны. Они перемещаются, а наш отряд — и другие вроде нашего — как бы разведчики.

— Ты идиот, Гофер, — сказал широкоплечий.

— А ты, похоже, нет. Но ты мне больше не нужен, — сказал полицейский и дважды выстрелил ему в грудь и в живот. Широкоплечего ударило о крышу автомобиля и он сполз по ней, оставляя кровавый след. Женщина прижала ладони ко рту, сдерживая рыдания — возможно, убитый был ее мужем или другом. Или одним из многочисленных мужей и друзей.

— Сколько вас, Гофер?

Гофер, то есть Суслик, явно было кличкой, весьма подходящей тщедушному очкарику.

— Я не знаю… Я никогда не видел всех сразу. Думаю, человек пятьдесят, сэр.

Манчини присвистнул и переглянулся с Шибановым. Толстяк тихонько плакал, даже не думая о том, чтобы вытащить из кобуры у себя на ремне пистолет.

— Джей, забери у них оружие, — велел коп Профессору. Рэпер, стараясь не испачкаться в крови, забрал «беретту» у толстяка, оба пистолета и еще одну М-16 у широкоплечего и какую-то блестящую никелированную пушку у Бетси. У очкастого оружия не оказалось.

— Вы собирались нас убить? Я не у тебя спрашиваю, — цыкнул коп на открывшего было рот Гофера и обратился к женщине. — Ну, говори. Собирались?

— Главный был Трейси, — пожала плечами женщина. Шибанову показалось, что в ее грязных крашеных волосах что-то копошится, и хоккеиста передернуло от омерзения. — Я не знаю, как бы он решил. Вообще мы редко убивали.