Ветры Запада. Книга 2 (СИ) - Стоев Андрей

— С тем резцом, что подарили мне вы, это было не так уж сложно, — смущённо сказал Кальцит.

— Не пытайтесь преуменьшить свои заслуги, почтенный, — укоризненно заметил я. — Инструмент очень важен, но гораздо важней рука, которая его держит. Идём дальше, дамы и господа: рубиновый бутон держится на платиновом стебле. Сам стебель, листочки и шипы — это всё платина. Кто-то мог бы подумать, что поверхности каким-то образом придали зелёный оттенок, и ошибся бы. Это неокрашенный сплав платины с несколькими редкими ингредиентами. Замечу, что слово «сплав» здесь не совсем подходит — некоторые из этих добавок не выносят высокой температуры, так что этот металл был получен сложным процессом молекулярной диффузии в монокристалл платины. Если говорить простым языком, стебель этой розы был целиком выращен из металла.

Я оглядел присутствующих — все слушали меня предельно внимательно. В общем-то, ожидаемо — если человеку предлагают заплатить такие деньги, совершенно естественно, что он хочет узнать, за что.

— У многих из вас сейчас наверняка возник вопрос — зачем такие сложности? Только для того, чтобы придать платине зелёный оттенок и сделать металлический стебель похожим на настоящий? Нет, дамы и господа, не только! Давайте вспомним, как работают амулеты — например, обычный амулет защиты от пуль, который вы можете увидеть на охранниках в этом зале. Такой амулет работает час, полтора, иногда два, а затем он должен день, а то и больше, лежать и восстанавливать заряд. Любой артефакт тратит энергию, и должен откуда-то её брать. Если владелец амулета не является одарённым, амулету приходится собирать свободную энергию из окружающей среды, и процесс этот совсем не быстрый. Я думаю, вы уже начали догадываться, в чём особенность «Рифейской розы» — она не нуждается в сборе энергии. Или, если сказать точнее, она собирает энергию быстрее, чем тратит, и именно в этом и состоит функция её стебля. И если бы стебель состоял не из этого сплава, то роза полностью тратила бы свою энергию примерно за пятнадцать минут, а затем нуждалась бы в нескольких днях для её восполнения. Но здесь мы приходим к главному вопросу: так на что же именно она свою энергию тратит?

Я сделал драматическую паузу. В зале царила полная тишина, никто не отрывал от меня глаз.

— Мужчинам это может показаться ерундой, но я уверен, что женщины её действие оценят. Собственно, это подробно описано в буклетах, которые получил каждый из вас, но я повторю для тех, кто не любит читать буклеты. Во-первых, «Рифейская роза» нормализует гормональную активность. Если вы будете часто и подолгу её носить, у вас никогда не будет прыщей, угрей, и тому подобных воспалений, а кожа приобретёт приятную бархатистость. Во-вторых, роза нормализует обмен веществ и убирает избыточный вес. Если, конечно, увлечение пирожными будет оставаться в пределах разумного, — я улыбнулся, а в зале послышались смешки. — И наконец, она поможет своей хозяйке меньше уставать и всегда быть в хорошем настроении. Я полагаю, дамы и господа, всё это отвечает на главный вопрос: почему мы просим столько денег всего лишь за брошку, пусть даже очень красивую. А теперь я готов ответить на ваши вопросы, которые у вас наверняка появились.

По толпе прокатилось лёгкое оживление. Кто бы сомневался, что вопросы будут, и кое-какие, конечно же, с подвохом. А вот и первый — руку поднял Богдан Воцкий, наш конкурент из машиностроителей. Ну, на самом деле не конкурент — с Воцкими мы никак не пересекались, если не считать того, что они в своё время тоже претендовали на четвёртый механический. Но кружок машиностроителей вообще относится ко мне насторожённо. Молодой, наглый, с явной поддержкой князя за спиной — чего от него ждать? Вроде пока старается никому дорогу не переходить, но что будет дальше? Так что враждебности не проявляют, но в свой круг принимать не спешат.

— Скажите, господин Кеннер, почему такой полезный амулет никто не придумал раньше? Не подумайте, что я сомневаюсь в ваших словах, но неужели до вас это никому не пришло в голову?

— Разумеется, всё это давно придумали, господин Богдан. Нам пришлось немало потрудиться, чтобы объединить отдельные структуры для получения комбинированного эффекта, но все они уже были разработаны раньше. Такие амулеты не делали вовсе не потому, что это невозможно — их могли использовать только сильные одарённые, которым они просто не нужны. Сильные одарённые и так воздействуют на себя безо всяких амулетов, на инстинктивном уровне. Вряд ли вам когда-либо приходилось видеть Высшую с прыщами или излишним весом, не так ли?

— Однако я заметил здесь сиятельную Алину Тирину, — он вежливо поклонился Алине. — Со всем уважением, сиятельная.

— Сиятельной Алине такой амулет, разумеется, ни к чему, — я тоже вежливо поклонился Алине. — Она находится здесь как моя личная гостья.

— Я тоже участвую в торгах, Кеннер, — она помахала золотой табличкой.

— Тебе-то эта брошка зачем, Лина? — я настолько растерялся от удивления, что совсем забыл о формальном обращении.

— Она красивая, — тонко улыбнулась Алина, и лица сразу нескольких женщин непроизвольно приобрели кислое выражение. Мать большого рода бедной, очевидно, не была и ставки могла поднять высоко. Я просто молча закатил глаза.

— А госпожа Лена тоже будет участвовать в торгах? — подала голос Нежана Чермная.

Вопрос, которого я ждал, и из-за которого пытался Ленку отговорить от участия. Участие кого-то из своих почему-то всегда наводит на мысли о нечестной игре.

— Увы, госпожа Нежана, — развёл я руками, — у меня не получилось её отговорить несмотря на то, что я очень старался. Госпоже Лене этот амулет совершенно не нужен, и это даже не вспоминая о возможностях нашей матери. Для неё, как и для сиятельной Алины, это просто очередная красивая блестяшка, — некоторые женщины слегка поморщились. — Но я не могу запретить жене тратить её личные деньги. Могу лишь надеяться, что она не увлечётся и не зайдёт в этом слишком далеко.

— А ваша жена действительно хочет приобрести эту вещь? — спросил неизвестный мне господин. — Или её цель просто в том, чтобы, так сказать, оживить торговлю?

То есть в том, чтобы заставить других повышать ставки — довольно оскорбительное предположение. Смысл его, разумеется, дошёл до всех, и на мне скрестилось множество любопытных взглядов. Скандал оживляет любое мероприятие и обычно интересен всем — кроме хозяев, конечно.

— Господин… — я вопросительно на него посмотрел.

— Я не отсюда, — коротко ответил тот.

Всё понятно — представитель какого-то важного лица, который предпочитает остаться неизвестным. Может даже, представитель князя Смоленского — тот ведь очень интересовался предметом аукциона.

— Я бы вызвал вас на дуэль, достойный, за подобное предположение, но я не хочу омрачать это событие скандалом. Впрочем, я надеюсь, что позже у нас с вами найдётся возможность обсудить ваше заявление подробнее. Оправдываться я, разумеется, не собираюсь. Скажу лишь одно: если бы я вдруг опустился до подобных методов, то подставным покупателем была бы не моя жена, которую прекрасно знают все присутствующие, а кто-нибудь безымянный и никому не известный. Вроде вас, достойный.

В эмоциях у него ощущалось сильное чувство страха. Скорее всего, это обычный поверенный, который привык иметь дело с купцами и просто не подумал, как подобное предположение воспримет дворянин.

— Прошу прощения, я ничего такого не имел в виду, — торопливо пробормотал он.

Я кивнул и отвёл от него взгляд.

— Ещё вопросы, дамы и господа?

— У меня есть вопрос, если позволите, господин Кеннер, — послышался бархатистый голос слева. Я обернулся и увидел Асту Соболеву. Когда-то она была Астой Дорич, а потом случилась романтическая история, от которой впечатлительных дам до сих пор пробивает на слезу. История закончилась счастливо — Аста Дорич стала Астой Соболевой и идеалом молодых романтичных дурочек. Случилось это лет так тридцать назад, Аста с тех пор родила двоих детей, но по-прежнему оставалась редкой красавицей.