Джеффри Карвер - Формула Клипсис
Она повернулась и посмотрела прямо на Майка с дружелюбной улыбкой. Элисон весело помахала ему из-за ее плеча и рассыпала виртуозную барабанную дробь. Майк густо покраснел в темноте. Девушки запели песню, которую он слышал несколько недель назад: «Нгикутзандза...» «Я вас люблю...»
К тому времени, как они закончили эту и начали другую песню, Майк пытался проглотить огромный горький комок, застрявший в горле.
Он испытывал чувство стыда, а также священного трепета, успокоения, влюбленности, смущения и, возможно, еще с десяток разных чувств. Смущение охватило его настолько, что он готов был встать и уйти, но нога отказывались повиноваться, и он сидел, глупо улыбаясь, словно влюбленный простак. «Ну что ты так сияешь? — говорил он себе. — Чему так радуешься?» А другой голос внутри него отвечал: «Ты идиот, они ведь тебе песню посвятили — ты им нравишься, — так что же ты сидишь и себя жалеешь?» Кончилось последнее отделение, и певицы сошли со сцены.
Они помахали Майку, и он приветливо помахал в ответ. И это, решил он, медленно возвращаясь к реальности, будет той соломинкой, за которую он уцепится. Кроме того, у него оставались кое-какие незавершенные дела.
Майк сконфуженно поздоровался с Броузером Мак-Фи. Он не ожидал увидеть Броузера в библиотеке в этот час — неужели этот человек никогда не отдыхает? — но Броузер казался еще более удивленным визитом Майка.
— Ну, здравствуй! Я уж думал, что мы тебя потеряли, — сказал Мак-Фи, когда Майк сунул запястье в идентификатор. Он явно ждал разъяснений.
— Да нет, — Майк был рад вернуться, но ему не хотелось ни о чем рассказывать. — Есть свободный терминал?
Броузер заулыбался и широким жестом обвел зал. Библиотека была абсолютно пуста.
— Полагаю, мы можем выделить тебе один. Майк выбрал терминал и сразу же углубился в работу. Ему предстояло многое узнать о физике свернутых полей...
— Здравствуй, МИКСИН, — сказал Рэйбо, получив связь.
— На здоровье не жалуюсь, — ответил Мастер Интегрированных Компьютерных Систем и Интеллекта, который к тому же являлся председателем Гоночного Комитета. Он еще, кроме всего прочего, был компьютерной программой, но это не значит, что у него отсутствовало чувство юмора.
— Это нам с тобой обоим не грозит, так что давай поговорим о деле, — Рэйбо сложил цветные полосы в своем световом луче в узор, который МИКСИН должен был принять за добродушную улыбку. — Надеюсь ты можешь отвлечь Куртиса от его забот и хлопот, чтобы он поговорил с нами?
— Что ж, поскольку до того, как ты нас прервал, мы с ним заботились и хлопотали об одном и том же, то думаю, я смогу его вызвать, — сказал МИКСИН. — Подожди минутку.
На самом деле Куртис Рочардс подсоединился к разговору максимум через наносекунду.
— Рэйбо, я тебя искал. Что такое, я слышал, твой человек выполз из своей раковины и вернулся к работе?
— Действительно, — сказал МИКСИН, — сегодня вечером он провел в библиотеке три часа.
— Я же говорил, что он появится, — сказал Рэйбо. — Когда мы с Ревом Стюартом кого-нибудь рекомендуем, то, как правило, не ошибаемся. С другого конца донеслись волны смеха.
— В самом деле? — сказал Рочардс. — А как насчет того молодого меркека, которого ты нам предлагал и который...
— Я же сказал как правило. Я не сказал всегда. Что касается этого мальчика, то, вполне естественно, он впал в депрессию после того, как Крекерджек его уволил.
— Верно. Мне пришлось уговаривать Стюарта, чтобы он не вмешивался, — сказал Рочардс. — Но, во всяком случае, теперь мы знаем, что у парня крепкая основа. Он пережил это тяжело, но сумел собраться с духом.
— Итак. Вопрос остается открытым: можем мы привлечь другого инвестора к этому делу? МИКСИН ответил первым:
— Основываясь на известных мне фактах, я бы оценил и команду и Мюррея по группе А минус риск и рекомендовал бы для малых и средних инвестиций.
— Для тебя это слишком высокая оценка, старый чудак, — сказал Рэйбо.
— Интересно, ты кого-нибудь оценивал по группе выше В?
— Не думаю, что слово «чудак» применимо в данной ситуации, особенно если оно исходит от того, кто...
— Если бы вы оба смогли заткнуться на минутку, — перебил Рочардс, я бы предложил вашему вниманию небезынтересную информацию. -Наступила вежливая тишина.
— Спасибо. Так вот, я проконтактировал с синдикатом Фрэнка Л. Джеймса и выяснил, что они готовы по нашей рекомендации вложить десять тысяч межзвездных йен в ту команду, которую поддерживают Дитрих и Дагио.
Если бы у Рэйбо были глаза, он бы удивленно заморгал.
— Серьезно?
— Да, я проинформировал их, и они доверяют твоей рекомендации.
Остается только надеяться, что ты не ошибся насчет его возможностей.
— О, я тоже на это надеюсь, — сказал Рэйбо. — Ты возьмешь это на себя? Можно считать, что дело сделано?
— Считай, что сделано, — ответил Рочардс.
Уже четвертью день Майк приходил домой со своей охоты за рабочими местами без улова, если не считать ободряющих похлопываний по плечу. Он был готов делать все, что угодно; мытье полов казалось ему теперь роскошью. Но его начинало охватывать беспокойство: не пустил ли Крекерджек слух, что этот мальчишка Мюррей — хулиган и ему не следует доверять? Двери захлопывались перед Майком одна за другой, и это так обескураживало! Но его настойчивость не уменьшалась, а вечерами он с удвоенным энтузиазмом погружался в занятия.
Майк вернулся домой таким усталым, что едва заметил огонек коммуникационного вызова. Снимая рубашку перед дверью душа, он тупо смотрел на мигающую лампочку, пока не начал осознавать, что она означает. «Сообщение, — подумал он. — Возможно, от Джесса. Я ему давно не звонил; он хочет узнать, жив ли я».
Майк был слишком разбит, чтобы разговаривать сейчас с Джессом. Он разделся и долго стоял под горячими струями, расслабляясь. Выйдя из душа, он почувствовал себя человеком. Страшно хотелось есть. С едой, однако, были проблемы, так как от сбережений практически ничего уже не оставалось. В конце концов он решил пойти в ближайший магазин и купить батон хлеба. В магазине он вспомнил про ожидающее его сообщение. Вернувшись в свою комнату, он со вздохом уселся на расшатанный стул и сжевал кусок тяжелого сероватого хлеба, ожидая, пока терминал освободится. Когда его сосед по комнате очистил экран и встал, Майк занял его место и приложил запястье к сканеру.
К его удивлению, сообщение было не от Джесса. Оно пришло от Лека Крувена. У Майка перехватило дыхание, глаза полезли на лоб. Он начал читать:
«Майк: Рад сообщить, что я получил дополнительную поддержку. Теперь имею возможность нанять несколько человек в наземную команду. Это не совсем пилотирование, но хороший опыт. Согласен ли ты? Лек Крувен». Майк целую минуту бессмысленно пялился на экран. Из горла с бульканьем вырвался восторженный вопль, но он взял себя в руки. Не в силах сдержать широченную улыбку, Майк склонился над клавиатурой, набирая ответ.
В середине следующего дня он уже приступил к работе с ощущением, что последние несколько недель прошли в какой-то другой жизни. Лек сразу же засадил его за программирование тактического компьютера. Это должно было стать основной обязанностью Майка, хотя ему предстояло работать вместе с другими членами наземной команды, изучая, помимо прочего, техобслуживание и ремонт ядерных двигателей. Казалось, Лек был готов поручить Майку любую работу, а Майк был готов взяться за что угодно. Сейчас он был готов взять на себя весь мир. Команда Лека состояла из дружелюбных и работящих людей, она больше напоминала команду Джесса, нежели Крекерджека. Лек работал вместе со всеми, по локоть в машинном масле. Другого менеджера, кроме него, на пите не было. Главный тактик команды, смуглый меркек по имени Эндрю, обучался в Кембридже, откуда вынес великолепное британское произношение, а также своеобразное чувство юмора и слабость к дурацким розыгрышам. Механик по двигателям, четырехрукая поласанка Дуайн, обладала, казалось, не только потрясающей интуицией, но и способностью телепатического общения с реактором. По словам Лека, во взаимоотношениях с двигателем она была наполовину механиком, наполовину психиатром. Она отвергала помощь роботов, утверждая, что может сделать все как надо только собственными пальцами. Впрочем, с ней никто не спорил. Единственными роботами на пите были подъемники, сварочные автоматы и пылесосы.
Накануне появления Майка они починили генератор воздушного экрана и притащили на пит свой корабль «Скользкий Кот». Он был намного меньше «Чемпиона», длиннее и тоньше джессовой «Серебряной Пушки». Корпус был раскрашен волнистым черно-белым орнаментом, видеосенсоры находились на том месте, где у кошки должны быть глаза, и весь он, казалось, был готов в любой момент прыгнуть в туннель паутины. Майк влюбился в корабль с первого взгляда.
Единственной проблемой для Майка, как оказалось, была Тайла Рогрес, пилот-стажер. Он сам не знал почему, но они сочетались, как масло и вода. Сначала он всякий раз при виде ее испытывал подавленный приступ ревности, зная, что она заняла то место (он не мог не думать об этом), которое мог бы занять он. Это не означало, что он был недоволен нынешней работой — нет, Майк буквально наслаждался ею и каждый день узнавал больше нового, чем когда-либо. Но пока они с Тайлой не могли разговаривать спокойно. Кто-нибудь из них обязательно раздражался.
