Владимир Петько - Город (СИ)
— Значит, они не могут сами попасть в город?
— Видимо так. Но что это нам дает? Мы и раньше не боялись вторжения. Но, видимо, эти ребята не успокоятся, пока не добьются своего.
— А чего им надо?
— Откуда я знаю? Самое главное — с какой целью они убивают? Ладно если бы это была месть, но судя по тому, что ты видел, мы им ничего не сделали. Грабеж? Так они ничего не берут. Да и что можно взять у рейдеров?
— Может они убивают, чтобы мы испугались, и попытались откупиться?
В глазах Антона мелькнуло понимание:
— Может и так… Только ты сам сказал, этот Дэнил был очень молод, когда убил тех двоих. Значит, попытки попасть сюда начались давно. Сейчас они просто сменили тактику. Может они хотят что‑то выкрасть? Что в городе такого ценного?
— Технологии, — ответил я.
— И что они будут с ними делать? — невесело усмехнулся Антон.
— Ну не сами технологии, — поправился я, — может какое‑то оружие или оборудование…
— У нас нет оружия, — сказал Антон. — А стандартный шокер по своим характеристикам не далеко от того же самострела ушел — прицельная дальность метров двести, скорострельность правда выше, но его еще подзарядить надо…
— Они этих вещей могут и не знать, — сказал я.
— У меня такое подозрение, что все они понимают еще лучше нас.
— Тогда не знаю. Либо они очень хорошо скрывают свою истинную цель, либо мы сами запутались и смотрим совсем не туда, — тут мне в голову пришла новая мысль. — Те двое узнали о Дэниле от какого‑то Дэгфа. Может нам его поискать?
— Где?
— Надо найти вещи тех двоих, что приходили к Дэнилу. Курта и Джозефа. Через них и узнаем. Что они за дикости рассказывали — мол бежали от каких‑то Портеров, хотевших убить их и завладеть семейным делом. Ты слышал о такой семье?
— Слышал, — коротко сказал Антон. — Это моя семья.
Я поднес кулак ко рту и деликатно кашлянул. Неудобно вышло.
— А что же они так?
— Ты, Валентин, как будто вчера родился. Веришь всему, что услышишь. Мало ли что они сказали. Думаешь, люди с чистой совестью будут убегать из города?
— Действительно. Значит, они что‑то натворили?
— Вполне возможно. Только нас вряд ли допустят до архивов с такой информацией. Это ведь не уровень инспектора охранки, тут люди посерьезнее работают.
— Вроде Бергера? — спросил я, повинуясь какому‑то наитию.
Антон грустно кивнул.
— Может у вас кто‑то еще есть, вроде него?
— Не так все просто. Мы же группа единомышленников, а не государственная структура. Впрочем, я знаю одного, кто может помочь.
Мы вышли из здания, названия которого я так и не спросил. Наверно у него и не было названия, большинство горожан в этом плане не более любопытны чем я. Ходят мимо каждый день, и даже головы не повернут. Стоит и стоит. Склад может какой или хозяйственная пристройка к мэрии. Какая разница?
Выйдя на центральную площадь, Антон повернул к крыльцу мэрии. Опять какой‑то чиновник играет в таинственного героя, почему‑то с неудовольствием подумал я. Лучше со своими прямыми обязанностями справляйтесь, может никто больше и не умрет. Через секунду от этой несправедливой мысли мне стало немного стыдно. В конце концов, в нашем городе всегда царит порядок, каждый делает то, что должен, все трудятся на благо общества. Не наша вина, что где‑то рождаются такие монстры, для которых убить — что‑то простое, вроде как выпить стакан молока.
В холле мэрии Антон повернул налево и в моей душе шевельнулся первый росток подозрения. Когда он постучал в знакомую мне дверь, места для сомнений уже не осталось. Внутри нам навстречу встал радостный Эндрю. Точнее, радостным он был, пока видел только Антона. Когда я выдвинулся из‑за спины своего спутника, лицо старого друга быстро приняло испуганное выражение.
— Вал? — сдавленно сказал он.
— Все в порядке, — успокаивающе сказал Антон. — Он в курсе.
— В курсе чего? — все также напряженно спросил Эндрю.
— Об этом потом. Кристофа убили.
Эндрю недоверчиво посмотрел на Антона и тот пересказал мою историю. Эндрю с потрясенным видом сел в свое вертящееся кресло и закрыл лицо ладонями.
— Бергера… Кто же они такие? Если и его так легко, что мы сможем? Может просто оставить все как есть? Они сюда сунуться не могут, а мы туда сами не полезем?
— А потом они еще что‑нибудь придумают, — жестко сказал Антон. — Такое, от чего мы и здесь не скроемся.
— Что же делать?
— Надо распутать этот клубок до конца. — Антон кивнул в мою сторону. — Пусть Валентин в вашем подвале покопается.
Эндрю вытаращил глаза и открыл рот, словно вот — вот задохнется.
— Ты с ума сошел! — нашел он наконец нужные слова.
— Нет. У этих людей есть в городе то ли помощник, то ли соглядатай. И нам нужно его отыскать.
— Каким образом?
— Из города лет семь — восемь назад сбежали двое. Отец и сын. Курт и… — Антон посмотрел на меня.
— Джозеф, — подсказал я.
— Точно. Они сбежали после какой‑то заварушки в верхах.
— В каких верхах? — нервно спросил Эндрю.
— В тех самых, — хладнокровно откликнулся Антон. — Не строй из себя дурачка.
В ответ Эндрю более чем красноречиво посмотрел на меня.
— Объяснишь, если что не понятно будет, — ответил на невысказанный вопрос Антон.
— Будет! — убежденно сказал Эндрю. — Еще как будет. Ты же знаешь, это совсем не так должно делаться!
— Какая разница! — повысил голос Антон. — Он уже и так почти все знает. И своей жизнью не раз рисковал. Какой смысл сейчас думать о формальностях?
— Никакой, — неохотно согласился Эндрю. — Ладно, тебе видней. Сделаем.
Антон коротко кивнул и вышел. Эндрю внимательно посмотрел на мой правый глаз.
— Неплохо тебе залепили, видать профессионал работал.
— Еще какой, — сказал я. — Если бы ты видел, какие это профессионалы, ты бы не удивлялся.
— Да я наслышан, — поскучнев, отмахнулся Эндрю. — Бергера убили, ублюдки. Это же человечище был, скала. Как мы теперь без него? Я одного не пойму, зачем вы еще раз к этой статуе полезли? Если ты там уже был раз, логично, что они засаду устроили.
— Да мы туда и не лезли! — возразил я обиженно.
— Как так?
— Не знаю, — от тяжелых воспоминаний у меня вырвался тяжелый вздох. — Мы в город отправлялись, в тот дом, что за вашей мэрией…
— Не понимаю, — покачал головой Эндрю. — Как можно отправиться в город, а оказаться черт знает где?
— И я не понимаю. Один из них мне сказал — я тебя за десяток парсеков учую. Это же нелюди, кто его знает, чему еще их проклятая тьма научила.
— Тьма? — переспросил Эндрю.
Пришлось пересказать все виденные ранее истории. Мой школьный друг, дослушав, надолго опустил голову, задумавшись.
— Да, — протянул он, очнувшись от дум. — Привалило же счастье… столько лет жили спокойно, нет, нашлось новое дерьмо. Тьма какая‑то…
— Что это, как думаешь?
— Явно что‑то со времен апокалипсиса осталось. Ты же не думаешь, что это какая‑то сверхъестественная штука вроде Бога?
Я отмахнулся:
— То, что я историей занимаюсь, не значит, что я во все эти архаизмы верю.
— Многие верят, — задумчиво сказал Эндрю. — Некоторые даже пытаются вступать в контакт…
— Каким образом?
— Ну… — Эндрю взмахнул руками, показывая всю расплывчатость этой темы. — Словами разными… Э — э-э… как их… молитвами…
Я фыркнул.
— С таким надо к психиатру. Что мы с тобой будем делать?
— Сейчас домой иди, — уже по — деловому сказал Эндрю. — Отмойся, отоспись. Ночью, скажем… в два часа, выходи на улицу, поедем на дело.
Я не стал уточнять в чем заключается это дело, хватило того испуга, что отразился на лице старого друга, когда он увидел меня вместе с Антоном.
— А ты ведь соврал мне тогда, когда я спросил про Бергера — вспомнил я, перед тем как уйти.
— И правильно сделал, — убежденно ответил Эндрю. — Ты, если что, тоже так делай. Поверь тут по — другому нельзя.
— Где тут? — не понял я.
— В нашем городе, — хмуро ответил Эндрю. — Сам скоро увидишь.
Я не стал его расспрашивать. Не потому что было неинтересно, просто силы мои после пережитого подошли к концу, а еще предстояло ехать домой. Я забрал велосипед, оставленный недалеко на стоянке, и покатил домой, ловя на себе удивленно — сочувственные взгляды. То, в каком виде я раскатываю по городу, несомненно, дойдет до отца. Пускай. Меня это сейчас не сильно волновало.
Быстро, пока родители не вернулись с работы, перекусил, помылся и, не раздеваясь увалился на кровать. Сон пришел не сразу, в голове один за другим всплывали образы, связанные с просмотренными историями. За что они нас так ненавидят? Эти убийства нельзя объяснить рационально. Может, кто‑то в городе все‑таки связан с этими черноголовыми? Кто его знает, какие способности есть в какой‑нибудь непримечательной на первый взгляд семье. Может они умеют трупы оживлять или живых переделывать. Уже в дреме я улыбнулся разыгравшейся фантазии и окончательно уснул. Позже, кажется, кто‑то заглядывал в комнату, но будить меня не стал. Проснулся я посреди ночи, когда задребезжал будильник. Чтобы подняться, пришлось напрячь все душевные силы, все‑таки последние дни меня порядком вымотали. Даже не умывшись, я на цыпочках пробрался к входной двери. На улице было светло — над головой почти полным диском горела луна. От ближнего дуба отделилась тень и махнула рукой. Я хотел было подойти, но тень покатила дальше. Пришлось быстро вытаскивать двухколесного товарища и догонять. Когда‑то, когда нам было лет по шестнадцать — семнадцать, мы любили гонять по ночам на окраинах. Наверняка где — там и сейчас показывают свою удаль малолетки. С тех пор не сказать, что прошло много времени, но что‑то неуловимо изменилось. Другие интересы, другие друзья… Хотя с Эндрю вот опять сблизились. Кто бы мог подумать, что он водится с такими людьми…
