Николай Степанов - Магистры пятого знака
«Ну, Ухтырь, попадись мне только — удавлю собственными руками. Я теперь еще и вор. Час от часу не легче», — злости во мне сейчас было немерено. На то, чтобы раскрутить за бороду одного знакомого карлика и забросить обратно в Тинкару, хватило бы с лихвой.
— Договорились, веди. Мне нужно попасть в гостиницу на Оружейной улице.
— Да знаю я, где вы поселились, — не без гордости заявил Генри. — Только вот раньше ночи туда нельзя идти — заметут. Ваша физиономия теперь у каждого стражника имеется, а в таком прикиде вас за версту видать. Сейчас мы отсидимся в одном укромном местечке, а к вечеру проберемся в гостиницу.
Мальчонка явно говорил не своими словами, пытаясь при этом выглядеть старше и серьезнее. Смотрелось это довольно забавно, но я спрятал прорывающуюся улыбку.
Оказалось, что на территорию храма можно было попасть не только через парадный, но и через черный, в самом буквальном смысле этого слова, ход. В абсолютной темноте мы на животе проползли около сотни метров по подземной норе. После такого путешествия мой новый блестящий костюмчик существенно поблек.
— Держите, наденете это сверху, — в полутемном подвале, куда мы выбрались, Генри протянул мне широкую накидку. — И шлем снимите, он у вас слишком блесткий.
На городскую улицу мы вышли, как два бродяги. Шлем и часть доспехов паренек убрал в заплечный мешок, а меч и кольчугу я спрятал под накидкой.
Поскольку наш путь в основном пролегал по безлюдным переулкам, задним дворам и пустырям, стражников мы увидели только один раз. Никто не окликнул двух чумазых прохожих, сейчас служивые были заняты более важным делом.
Чистые, аккуратные домики вскоре закончились, и мы попали совершенно в другой район города. Своей неряшливостью, ветхостью хибар, стоявших по обе стороны улицы, и неопрятным внешним видом шатавшихся без дела мужиков он разительно отличался от центра.
— Мы дома, — с облегчением сообщил малец.
Да, не хотел бы я иметь такой дом.
— Что это за место?
— Приозерский район, — гордо сообщил мой проводник. — Сюда даже городская стража не заходит — боится.
— Почему?
— Не хотят, чтобы у них оружие стащили. Тут каждый третий мужик — профессиональный вор, — Генри гордо выпятил грудь, чтобы у меня не осталось сомнений — парень входит в число этой элиты.
— Генри, ты ли это? Из какой помойки вылез сегодня? — Нам навстречу вышли трое молодцев, вооруженных сангарскими мечами. Самый высокий из них ткнул пальцем в мою сторону. — Ты кого к нам притащил без разрешения?
— Я? — Юный вор немного смутился, но, перехватив мой ироничный взгляд, снова принял позу крутого парня. — Успокойся, Фарлан, это наш человек. Он обокрал самого принца Тириба.
— Перстень? — моментально среагировал абориген.
— Он самый.
— А ну, покажите! — Длинный был уверен, что мальчишка хочет его надуть.
Я не стал подводить мальца и вытащил руку из-под накидки.
— Что ж мы здесь стоим? Надо срочно сходку созывать. Веди его прямо к Гарсуду, а остальных мы быстро соберем. Такого громкого вызова еще никто не делал! — Как по мановению волшебной палочки, вся компания превратилась в перших друзей.
Мужики разбежались в разные стороны. Скорость, с которой они скрылись, наводила на мысль, что предполагаемое собрание — событие неординарное.
— Зачем нам к какому-то Гарсуду?
— Наверное, устроят состязания в ловкости, — не слишком уверенно ответил Генри.
До вечера мне все равно нужно было где-то перекантоваться, можно и на состязание поглядеть. Ладно, пойдем в гости.
Среди ветхих хибар особняк Гарсуда смотрелся настоящим дворцом. Своими размерами он не уступал храму и выглядел крайне претенциозно. Оставалось загадкой, что хотел выразить своим творением человек, воздвигнувший ЭТО. Самое правдоподобное объяснение, с моей точки зрения, заключалось в том, что начинал строить один, продолжал другой, а заканчивал кто-то третий, и каждый лепил, что хотел.
Парадный вход и весь первый этаж соответствовали готическому стилю с его остроконечным оформлением дверей и окон. Выше располагалась колоннада, увенчанная куполом, из которого почему-то торчала крыша китайской пагоды. Заканчивалась вся композиция длинным сверкающим шпилем с весело вращающимся флюгером на конце.
На земле по периметру этого архитектурного шедевра выстроились скульптурные изображения лошадей, выполненных в натуральную величину. Складывалось впечатление, что во дворе пасется табун. Может быть, это и красиво. Но до чего же бестолково.
Зато забор мне определенно понравился: высокая ограда в клеточку напоминала тюремную решетку, что сразу наводило на мысль, где должен находиться главный вор Стайберга.
У самых ворот мой проводник заметно стушевался: голова спряталась между плеч, словно защищаясь от возможного подзатыльника, движения замедлились. Генри стал все чаще оглядываться, убеждаясь, что я иду рядом. Видать, не часто простые «труженики» посещают своего предводителя.
Охранники на входе выглядели упитаннее и солиднее Фарлана и его подручных. Судя по новенькой, с иголочки, одежде, работенка им досталась непыльная. Шагов за пять до входа на территорию нам «гостеприимно» перегородили проход, недвусмысленно давая понять, что мы явно ошиблись адресом.
— Покажите перстень, — шепнул Генри, когда мы поравнялись со стражей. Оказывается, колечко являлось универсальным пропуском. «Секьюрити» без слов расступились, и мы вошли в дом.
— Как доложить о вас хозяину? — вышел к нам полусонный лакей в зеленой ливрее. Его жующая физиономия напоминала начищенную монету. Такую же круглую и такую же блестящую.
— Скажи: прибыл человек с перстнем Тириба, — робко произнес Генри.
Лакей вмиг проснулся, и на его лице появилось такое выражение, словно он понял, что до этого жевал лягушку. Сырую.
— Сию минуту. — Человек, которому резко испортили настроение, скрылся за дверью.
В прихожей тем временем появлялись все новые посетители. Каждый просил продемонстрировать колечко (будь оно неладно!), после чего дружески похлопывал по плечу и при этом почему-то считал своим долгом залезть в карман моих брюк. К разочарованию новых знакомых, все карманы оказались застегнуты на молнию и находились под кольчугой.
Не люблю слишком любопытных! Все же я старался держать себя в руках — у каждой профессии свои особенности.
Наконец двери широко распахнулись, и к нам вышел хозяин.
— Покажите этого достойного парня, — вместо приветствия сказал он и направился с раскрытыми объятиями прямо ко мне. Прижимая к груди, прошипел с угрозой: — Ты еще пожалеешь, что приперся сюда!
«Ему-то я когда успел перейти дорогу?»
По-видимому, слух у парнишки был хороший, и сейчас он стал похож на затравленного кролика.
— Не показывай виду, — тихо сказал я Генри, когда хозяин принялся здороваться за руку с остальными, — похоже, нас тут не ждали.
— А теперь прошу всех в трапезную, гости дорогие, — Гарсуд закончил процедуру приветствия и повел собравшихся за собой.
До меня постепенно начал доходить смысл слов Фарлана по поводу вызова. Ну, Ухтырь, ну, погоди!
Приглашенные (человек сорок) уселись за столы, расставленные буквой «П» в центральном зале дворца. До чего же в этом городе любят комнаты без окон! Неужели свечей не жалко?
Пока прислуга занималась сервировкой, в центр вышли три танцовщицы и под музыку небольшого оркестра, состоящего из флейты, балалайки и бубна, начали хореографическое действо. Особым изяществом оно не отличалось, но стройность фигурок и лучезарные улыбки исполнительниц производили приятное впечатление. Публика пялилась на девушек во все глаза. Меня же больше заинтересовал наряд девиц, а точнее, одна его деталь, сильно напоминающая детский слюнявчик, с той лишь разницей, что к завязочкам на шее добавлялись еще две на спине.
Гарсуд старался казаться добродушным и гостеприимным хозяином, но маска благодушия мгновенно слетала, если к нему подходили слуги. Он сразу преображался, отдавая резкие отрывистые приказы, и лицо в эти мгновения становилось каменным.
— А сейчас, господа. — Главный вор поднялся из-за стола, когда многие из собравшихся вдоволь познакомились с напитками, — пора перейти к основному мероприятию, собравшему нас сегодня.
— Правильно!
— Давайте начинать.
— Молодому человеку, — Гарсуд указал на меня, — удалось совершить невозможное. Он завладел кольцом принца. Ура герою!
— Ура-а-а! — поддержала его толпа.
— А значит, по законам воровского кодекса чести он получает право принять участие в состязании за высшее звание в нашем опасном деле. Правильно я говорю, друзья мои?
Его, естественно, поддержали. Меня потихоньку начал раздражать этот покровительственный тон, словно мужик разговаривал со сборищем идиотов и ему постоянно приходилось убеждаться в том, что слушатели поняли сказанное.
