Сергей Шкенёв - Джонни Оклахома, или Магия массового поражения
– Так точно, сэр! Мы это мигом!
Маркиз Гийом де Рамбуйе очнулся в полной темноте. Всё тело немилосердно болело, в голове поселились пьяные кузнецы с огромными молотами, использующие виски вместо наковальни, и откуда они там взялись, неизвестно. Вообще ничего не известно. Последнее воспоминание – хлестнувший по ушам грохот и залитое кровью лицо длинноухого телохранителя. А что сейчас? И где это сейчас?
А ведь так хорошо всё начиналось – удалось выманить гарнизон замка из-за стен и выставить против них гномов. Коротышек не жалко – их Беньямин Восьмой третий месяц не отвечает на требования увеличить ежегодный пенсион вдвое, так что каждый убитый гном хоть немного уменьшит расходы. Немалые расходы!
Маркиз застонал, представив требуемую эльфами сумму, и тут же стало чуть светлее. Телохранитель, убравший с лица господина мокрую тряпку, сдержанно поклонился:
– Скоро взойдёт солнце, ваша светлость, и мы сможем продолжить путь.
– Помоги встать. – Голос дрожал. – Слышишь?
– Вам нельзя вставать, сэр.
– Будешь мне указывать, урод?
Телохранитель опустил взгляд и прошептал:
– У вас не на что вставать, милорд…
– Ты что городишь? Куда они делись? Я не чувствую боли! – Попона, заменившая одеяло, отлетела в сторону, и спустя мгновение де Рамбуйе завыл так, что шарахнулись привязанные к дереву кони.
– Эльфы остановили кровь и напоили вас отваром дурман-травы, сэр.
– Где они?
– Ушли в Весеннюю Степь, сэр.
Ушастые ублюдки… не смогли сберечь господина и предпочли выпустить себе кишки, ибо бесчестье у эльфов смывается кровью. Чаще всего вражеской, но в этом случае – собственной.
– Сколько их было?
– Трое.
– А остальные?
Телохранитель замялся, но был подстёгнут криком:
– Рассказывай!
Да, начиналось всё просто прекрасно – оклендхаймцы схватились с гномами у осадных башен, предусмотрительно оставленных поближе к стенам, и эльфы совсем было приготовились обрушить на тех и других тучу стрел, как вмешалась сама судьба. Сначала какой-то сумасшедший с воинственным воплем «Люсилла!» напугал лошадей, и стрелять с взбесившихся тварей стало невозможно, а потом он же с пятью воинами побежал точно через центр лагеря, расшвыривая костры и сбивая на пути палатки.
В войске маркиза подобрались люди горячие и вспыльчивые, так что завязалась грандиозная драка, причём каждый был уверен, что во всех бедах виноват именно сосед. А когда разобрались, то стало поздно – на лагерь обрушилось страшное проклятие.
Ну, поначалу-то оно не показалось страшным – все лишь заводили носами в поисках источников неприятных запахов, но когда начали валиться на землю, схватившись за живот…
– Вас мы отмыли в лесном ручье, сэр.
Что-то начало всплывать в памяти, но маркиз усилием воли отогнал воспоминания. Постыдные воспоминания.
– Дальше.
– И люди стали умирать, милорд. И эльфы умирали, и гномы. Они в первую очередь.
– Но ты же сказал, будто трое выжили?
– Шаманы, сэр. Только амулеты сгорели… Сначала их четверо осталось, а уж потом…
Это маркиз тоже вспомнил. И красное светящееся марево, опустившееся на людей. И собственную беспомощность. Бегство. Лесной ручей. Выкатившееся из кустов под ноги железное яблоко, украшенное ровными клеточками. И тот самый грохот.
Сознание в очередной раз милосердно покинуло сэра Гийома. Покинуло, чтобы вернуться от сильных шлепков по лицу. Странно знакомый голос вкручивался в мозг, причиняя боль:
– Ирка, да брось ты эту дохлятину, пойдём Ивана искать!
– Ничего с Ванечкой не случится, он с Вовой.
Второй голос женский и красивый. Жаль, что не открываются глаза и нельзя посмотреть на его обладательницу.
– С его демонским сиятельством господин виконт в полной безопасности!
Этот незнаком, но, судя по запаху гномьего пива, он или слуга, или рядовой мечник. Но не гном, тех по говору не спутаешь – говорят, будто камни жуют. А где телохранитель?
– Стефан, зачем ты ему мешок на башку надел? Задохнётся же раньше времени.
– Я в ём дырки напротив носа провертел, сэр Сьёрг! Пусть надышится перед смертью.
Какой ещё сэр Сьёрг? Уж не риттер ли фон Тетюш, давший вассальную присягу виконту Оклендхайму?
Маркиз громко потребовал:
– Снимите мешок!
Ну… что значит громко… Прошептал, можно сказать. Но был услышан.
– Вот, ожил он. А я что говорил? Надо бы добить, сэр риттер.
– Судить будем.
– В замке? При свидетелях? Нельзя, ваша милость.
– Почему?
– Герцог Ланца не простит суда над своим родственником, сэр. Даже если приговор будет мягким – усекновение головы али просто утопление. А ежели петлю присудят или четвертование, так вообще взбеленится.
– И что ты предлагаешь?
Это опять женский голос. В нём сама доброта и милосердие.
– Вестимо что – пропал маркиз в бою и пропал. Делов-то! Да вы не беспокойтесь, леди Ирэна, я его не больно зарежу.
Глава 13
Гонец с вестью о славной победе примчался в вольный город Окленд рано утром, но застал главу магистрата уже на ногах. Или ещё на ногах – Микаэль Тарбаган провёл ночь в обществе нескольких бутылок вина и больной совести, так что спать не ложился. Но, несмотря на всенощное бдение, взгляд председателя оставался внимательным и цепким. Он сразу заметил сияющую на лице посланца улыбку и сделал соответствующие выводы. Точнее, один вывод – опять придётся раскошеливаться.
– Много ли сэр Людвиг взял трофеев?
Гонец со счастливой рожей выдохнул:
– Одних только коней сотни две с половиной да мечей не меньше трёхсот. Войско сэра Гийома налегке убегало, так даже доспехи побросали. И с дохлых гномов много чего сняли.
Ну вот и всё, приехали. Если Оклендхайм-старший начнёт продавать трофеи, то цены упадут так, что городские оружейники от удара не оправятся и через пять лет. И что из этого следует? А следует немедленно собираться и выкупить у сэра Людвига всю добычу, пока он в благодушном настроении от победы.
Кстати, как ему вообще удалось победить? Не просто отбиться, пересидев в осаде, а разгромить превосходящее войско?
– Скажи, друг мой, почему же маркиз бежал?
Глаза посланца засияли восторгом.
– А по ним леди Ирэна как бабахнет! А потом сэр Джонни как дал! А сэр Вован вообще! И молнию в башни! Барон Винсли побежал гномьих баб спасать! Тут раз, и все лежат! Светятся и воняют! Как очухались, так бежать! Маркиза с телохранителями прямо в землю втоптали, аж до сих пор не нашли! А тут гномьи бабы в леди Люсиллу с дочерью превратились! Эльфы увидели это и тут же померли! А их коней сэр Людвиг приказал забить!
Из пламенной речи, насыщенной восклицаниями, Микаэль Тарбаган понял только одно – шкуры тоже подешевеют, зато гильдия башмачников сможет перехватить заказ на пошив сапог для королевской гвардии. Всё не так уж грустно, как кажется на первый взгляд.
– Значит, леди Ирэна вовремя подоспела?
– Так оно и есть, господин председатель, – кивнул гонец. – Только она немного перестаралась, и если бы его милость виконт Джонни не выставил магическую защиту…
– Какую?
Было чему удивляться. Ведь в мире существует всего четыре вида магии, и ни одна из них не годится для боевого применения. Исключая ведьмовство, разумеется.
Бытовые маги отвечают за освещение, воду подогревают и охлаждают, мышей отгоняют, за теплом в замках и дворцах следят, за садами и фонтанами опять же. Лекари, те всё больше за красотой и здоровьем, понятное дело. Погодники, они с урожаем помогают, дожди в нужное время приводят или град прогнать могут. Четвёртая из магических наук – землеведение. Ищут руды, указывают места будущих шахт, выводят на поверхность подземные водяные жилы, прокладывают дороги.
Но чтобы защиту в бою? Это только эльфийские шаманы способны, да и то исключительно для себя самого. Или амулет кому сделают, одноразовый и баснословно дорогой. Но ведь сэр Джонни не эльф?
Председатель магистрата позвонил в колокольчик, вызывая слуг:
– Доблестный воин не откажет в любезности сопроводить мою скромную персону к его сиятельству графу Оклендхайму?
– Как вам будет угодно, господин Тарбаган.
– Сначала поешьте и отдохните.
– Я не голоден и не устал! Можно ли и то, и другое заменить вином?
– Да-да, конечно. А мы пока соберёмся.
Дорога до Оклендхайма занимает часа три, и то если пускать коней неторопливым шагом, но Микаэль Тарбаган умудрился потратить на неё вдвое больше времени. Зато сумел лично убедиться, что рассказ о блистательной победе нисколько не преувеличен. Слегка приукрашен, но не более того.
Удивительно, но замок встретил не шумным пиром ликующих победителей, а деловитой суетой, более приличествующей лавке преуспевающего купца, но никак не жилищу благородного сеньора. Господин председатель с удивлением обнаружил, что добычу тщательно отмывают, сортируют по степени ущерба, часть волокут в кузницу, а остальное тут же смазывают и заворачивают в промасленные рогожи, а руководит всем этим безобразием сама леди Ирэна, вооружённая гусиным пером и большим листом пергамента.
