Уильям Форсчен - Смертельный гамбит
Элдин быстро собрался с мыслями.
— Я не откажусь выпить, — сказал он и протянул руку.
Если это один из берсеркеров Сигмы, подумал он, то в данной ситуации гибель все равно неминуема, а он должен был использовать предоставившийся шанс.
С оглушительным смехом гаф протянул ему кувшин, в который входило по меньшей мере литров шесть. Элдин с трудом поднес его к губам.
Это был любимый гаварнианами игристый мускатель, и Элдин чуть не захлебнулся, когда слишком большое количество жидкости проникло ему в горло.
Элдин сделал глубокий вдох и решил, что, если обоняние не подвело, у него еще оставалась надежда.
— Судя по запаху, эта дверь ведет в таверну.
— Совершенно верно, и я ее владелец. Единственное приличное заведение в этой вонючей дыре. Видишь ли, местные жители не разрешают содержать трактиров. У них это считается грехом, и мне приходится вести свои дела нелегально.
— Тогда, может быть, мы продолжим знакомство внутри? — немного поспешно спросил Элдин.
Гаф посмотрел на него и обнажил клыки в широкой улыбке, заставившей Зергха насторожиться.
Вытянув шею, хозяин таверны выглянул на улицу и посмотрел в сторону площади, а затем снова перевел взгляд на Элдина.
— Плата за стол в моем заведении очень высокая.
— Мы заплатим сколько нужно, — сказал Элдин, с трудом удержавшись, чтобы не закричать.
— Сто катар с человека, — заявил хозяин, окинув взглядом группу. — Мой собрат гаварнианин может сесть за стол бесплатно.
Элдин сделал быстрый подсчет и понял, что это на четыре сотни больше, чем имелось в их походной кассе, выданной ксарном.
— Десять, и это хорошая цена, — рявкнул в ответ Зергх.
— Торг закончен, — произнес гаф с улыбкой и от ступил назад, чтобы закрыть дверь.
Оиси начал двигаться вперед, но хозяин таверны, угрожающе подняв палец, указал на своих товарищей в окнах, а затем на тяжело вооруженных гафов позади себя.
— Двадцать пять! — воскликнул Элдин в отчаянии.
— Семьдесят пять, и по рукам, — ответил хозяин медленно и с расстановкой, словно бы он имел в своем распоряжении неограниченный запас времени.
Еще останется более семисот катар, подумал Элдин и уже собрался было согласиться, но Зергх перебил его.
— Пятьдесят, и ни катаром больше, — произнес Зергх брюзгливым тоном старого сквалыги. — Иначе перед тем как умереть, мы вышибем дверь и позволим синим балахонам ворваться внутрь после того, как они покончат с нами.
Элдин бросил на своего товарища сердитый взгляд.
Хозяин таверны снова высунул голову из двери и разразился громовым хохотом, но его почти не было слышно, настолько близко находилась толпа преследователей.
— Шестьдесят, и ни одной десятой меньше!
— Договорились! — воскликнул Элдин и бросился к двери.
— Подожди, подожди, сначала я взгляну на цвет твоих денег, — сказал гаф.
Сунув руку за пазуху, Элдин начал торопливо рыться в складках кимоно. Вытащив наружу кошелек, он начал отсчитывать тяжелые монеты, являвшиеся универсальным платежным средством для всех торговых миров Облака. Но тут Элдин обнаружил, что не может набрать нужной суммы без сдачи. С возгласом отчаяния он сунул деньги в руку гафа, и тот поспешно передал их одному из своих помощников.
— Мы вернем тебе сдачу незамедлительно, — сказал гаф и отступил в сторону.
Самураи сломя голову бросились внутрь, но Оиси, оставаясь снаружи, продолжал подгонять своих людей. Когда последний человек забежал внутрь, Оиси прыгнул за порог, подпер дверь плечом, и в ту же секунду хозяин закрыл ее на тяжелый стальной засов.
Затем он открыл в двери маленький глазок и предложил Элдину выглянуть наружу.
Они успели вовремя. Элдин вместо благодарности испытывал лишь злость из-за того, что гаф так долго тянул время.
Толпа штормовой волной пронеслась по улице и остановилась возле закрытых ворот. Преследователи развернулись, и их разгневанные возгласы эхом разнеслись по узкой улочке.
— Они должны были побежать сюда!
— Может быть, правду говорят, что они злые демоны, — проревел огромный гаф, одетый в синий балахон. — Они могли использовать волшебство для того, чтобы скрыться.
— Возможно, они свернули на другую улицу!
— Давайте на всякий случай разнесем в щепки все эти дома, — воскликнул другой.
В ответ раздалось несколько одобрительных возгласов.
Один из преследователей с ненавистью посмотрел в сторону Элдина, и тот понял, что его глаз, должно быть, виден в смотровой щели.
Он инстинктивно отступил назад, и в ту же секунду тонкий стилет пронзил воздух в том месте, где только что находился его глаз.
Стоявший позади гаф оглушительно рассмеялся над его испуганным видом и, хлопнув стальной заслонкой, переломил лезвие пополам.
С другой стороны раздался сердитый возглас, и дверь несколько раз содрогнулась от яростных ударов. Голоса постепенно начали затихать. Очевидно, преследователи отправились прочесывать другие кварталы в поисках ускользнувших жертв.
— Как насчет того, чтобы выпить? — добродушно предложил гаф. — В конце концов, ты заплатил за выпивку.
Следом за хозяином Элдин вошел в зал с низким потолком, где чувствовался устойчивый запах прокисшего вина, несвежей пищи и результатов воздействия того и другого на желудки некоторых посетителей.
Гаф и несколько его грузных помощников зашли за стойку бара и начали выставлять кружки для новых клиентов. Дюжина кувшинов такого же размера, как и тот, что гаф по-прежнему держал в руке, были извлечены на свет и откупорены.
Самураи смотрели по сторонам, и на их лицах одновременно отражались трепет и отвращение. Внешность гафов, чей внушительный вид и сходство с собаками производили на них большое впечатление, заставляла их думать, что эти существа находятся под защитой небес. Кроме того, самураи испытывали трепет оттого, что рост гафов достигал восьми футов, и очевидно, они могли сокрушить любого человека одним ударом. Они еще не успели понять, что физическую силу компенсировала медлительность и плохая координация движений, которая по человеческим нормам считалась бы по меньшей мере неуклюжей.
Грязь таверны произвела на японцев отталкивающее впечатление. Это было заметно по тому, как брезгливо они подняли большие кружки и придирчиво осмотрели их со всех сторон, прежде чем сделать глоток.
Все это время Оиси стоял в глубине зала, наблюдая за происходящим, не упуская из виду ни одной детали. Сейчас они вне опасности, но не исключено, что здесь их тоже поджидала какая-то ловушка. Враги, например, могли отравить вино. Он выкрикнул короткую команду на японском, обойдя речевой имплант.
Посмотрев на командира, самураи поставили кружки на место.
— Вы думаете, что я собираюсь вас отравить? — проревел хозяин таверны и, разразившись громким смехом, по очереди подошел к каждому кувшину, что бы сделать из него большой глоток.
— Бросьте, ребята, вы ведь заплатили за вино, — сказал он.
Хотя остальные этого не почувствовали, Элдин уловил в голосе гафа затаенную обиду. Судя по легкому акценту, он был уроженцем планеты Джурка, родины Букхи Тага, где гостеприимство до сих пор было в таком же большом почете, как у гаварниан древних времен.
Он решил рискнуть.
— Никогда не платил столько денег за дешевое пойло, — сказал Элдин и, налив себе вина, приподнял кружку в приветственном салюте. Он покосился на Оиси, как бы прося его не вмешиваться, а затем осу шил кружку до дна.
По мнению гафов, это было хорошее вино, но Элдина чуть не стошнило от пенящегося приторного напитка.
Оиси оставался непреклонен, и самураи молча сидели за столами, бросая тоскливые взгляды на стоящие перед ними тяжелые кувшины с вином.
— Ну, как хотите, — сказал гаф, — но еще раз напоминаю, вы мне заплатили, и я обеспечил вас выпивкой, так что не желаю впредь выслушивать каких-либо жалоб.
— Интересно, что еще ты можешь нам предложить? — произнес Элдин, облокотившись на стойку.
— Я сразу понял, что сегодня для меня удачный день, когда увидел твоих ребят, бегущих по улице прямо к таверне Малади, — сказал гаф и хитро подмигнул. — Клиенты, сказал я себе, да еще в фестивальный день, когда большинство чужеземцев сидят по домам и не смеют высунуть носа на улицу, поскольку боятся, что празднество может стать слишком буйным. На этот раз так и случилось. Я слышал, что какие-то здания были подожжены и несколько торговцев убиты. Но, как здесь говорят, такова жизнь в Дыре.
— Мы хотели бы остаться в твоем заведении на ночь.
В глазах Малади появились веселые искорки.
— За это придется заплатить, — произнёс он вкрадчивым тоном.
— Может быть, ты дашь им здесь передохнуть? — донесся голос от двери с качающимися створками, ведущей в глубину таверны.
