Анатолий Заклинский - Две жизни пилота Климова
Нагрузка, связанная с применением врагом более совершенных машин, кажется возросшей только первое время. Мы входим во вкус, и бойцы Болотова уже не кажутся нам асами, превосходящими нас. Нам лишь приятно от того, что они не хуже нас и не отстают, а так и не скажешь, что они нас круче.
Мы прикрываем ракетчиков, которые в свою очередь прикрывают корабль блокировки подпространства. Чем дольше мы удерживаем этот и прилегающий объёмы, тем меньше шансов у отаионов переломить ход этого боя. Всё дело в том, что персональный корабль, или, как мы их называем, улей, не может приблизиться и усилить тем самым натиск. Так он только увеличит эффективность ракетного и лазерного заслона, который наводят из отдалённых объёмов наши корабли. Отаионы вынуждены выполнять задачу по уничтожению станции под шквальным огнём, и могут послать на нас только ограниченное число дронов, которых мы, будучи оснащены Чеглоками, уничтожаем без лишних проблем. Уже ни у кого не возникает ни малейших сомнений по поводу того, что будь мы во время обороны Ориума оснащены такими кораблями, она сложилась бы иначе. Мы и так это знаем.
В этом свете печальна участь старых добрых Стрижей. Их, конечно, модернизируют, но до Чеглоков, которые, пожалуй, даже перескочили через поколение, им далеко. Со временем они, возможно займут свою нишу в общей доктрине Имперского флота, как в своё время это сделали Воробьи и Снегири, но им не быть основными тяжёлыми истребителями. Кстати, что касается пилотирования, то Стриж не в пример легче, чем Чеглок, так что из парков лётных академий они не исчезнут очень долго.
Что же касается нашего боя, то немного обидно из-за того, что станция, которую мы должны были защищать, так и осталась где-то вдалеке, и мы не поучаствовали в героических сражениях в непосредственной близости от неё. Ну а что касается количества поражённых машин, то сегодня мы серьёзно пополнили свой счёт. Лена немного опередила меня, но это нестрашно. Такова специфика сражения с дронами - ведущий чаще становится их целью, а ведомый, прикрывая, уничтожает больше. В этом свете даже хорошо, что вёл я. Может быть, это и проявление слабости, но мне не хотелось бы видеть, как они заходят на Лену.
- Буги и Севен, остаётесь с Болотовым, - это уже не Острова, а сама Валькирия, значит, дело по-настоящему серьёзное, - Клим и Ранни к станции на полной тяге.
- Есть, - отвечаю я за нас двоих, - время подлёта девять минут двадцать секунд.
- Ждём вас.
Симонова отключается, и Лена спрашивает немного встревоженно по нашему отдельному каналу:
- Как думаешь, что там?
- Думаю, что штурм улья. Последние сорок минут дронов в этом объёме почти не было, значит, он уже не так силён, как было в начале. Учитывая, что станцию он не уничтожил, то уйти в подпространство у него не получится.
- Да ты стратег, дорогой мой.
- Стараюсь, дорогая моя. Не расслабляйся - нежности будут потом, а сейчас у нас дело.
- Есть, - мягко говорит она, - но не забывайте, господин ведущий, что я превосхожу вас по количеству уничтоженных противников.
- И по количеству орденов. Что, конечно же, ничего почти не значит. Особенно для них.
- А для вас?
- О, я расскажу вам это в душе сегодня ночью, ну или ближе к утру.
- О, жду не дождусь.
- Серьёзно. Сосредоточься.
- Серьёзно. Сосредоточилась. Идём.
Я угадал. К моменту нашего подхода улей всё ещё выглядит живым. Издалека это может походить на нечто дымящееся. Сначала белые клубы валят во все стороны - они густые и их много. Так выглядит улей, когда дроны только начинают от него отделяться. Сейчас же они, подобно лёгкому дымку, едва заметно клубятся лишь около потухшего объекта, некогда источавшего этот самый дым. По виду их ещё вроде как много, но уже можно понять, что всё это объёмное движение лишь предсмертная агония уже уничтоженного противника.
- Клим на связи. Ждём указаний.
- Двигайтесь к четвёртому условному объёму, - отвечает Симонова, - переходите в подчинение абордажному кораблю.
- Есть.
Не сбрасывая скорости, мы закладываем крутую дугу и направляемся к указанному объёму. Условный он потому, что существует внутри уже обозначенного объёма. Сделано это для удобства ориентирования. Четвёртый условный это ближе к корме вражеского корабля, и именно туда готовятся зайти абордажники.
У них особые корабли. Сочетают в себе качества десантных и штурмовых одновременно, и в определённых условиях им даже не требуется поддержка, но сейчас явно не такие. Маленькие вёрткие дроны, обладающие колоссальной для такого размера огневой мощью, не дадут нашим кораблям подойти вплотную и совершить высадку абордажных команд.
- Ожидаем указаний, - говорю я в нерешительности, потому что слышу разговоры абордажников, которые не обращают на нас внимания, - звено тяжёлых истребителей.
- Клим, - отвечает мне уверенный мужской голос, - капитан-лейтенант Сапожников, - отсекайте дронов от моих ребят, чтобы мы могли продвинуться. Остальное мы сделаем сами.
- Есть. Будет выполнено.
Это мне лично нравится ещё больше. Не конкретные указания, а постановка боевой задачи. Просто поубавить количество дронов в условном объёме. Вот это отлично. Мы с Ранни вместе с другими истребителями начинаем отстрел.
Корабль отаиона на самом деле огромен. Намного больше наших крейсеров, и, скорее, ближе к полноценной космической станции. Однако сейчас он напоминает обглоданный скелет. От основного корпуса в стороны отходят большие элементы конструкций - остов, нужный для того, чтобы корабль оставался жёстким, несмотря на то, что состоит из множества мелких машин. Улей, слепленный из пчёл.
Эти силовые элементы приходятся очень кстати в том плане, что за них легко уйти, обогнуть, выйти врагу в тыл. Дроны, конечно, ориентируются ещё лучше, как-никак, обороняют родной дом, но сейчас это уже не играет роли. С каждым заходом их становится всё меньше, а весь корабль уже, похоже, попал в ловушку и не может сдвинуться. Впрочем, кроме как в подпространство, ему идти уже некуда. Стоит ему выйти из-за станции, то наша задача упростится - нужно будет лишь уйти, чтобы по остаткам вражеских формирований отработали крейсеры.
Корабль зажат, и у того, кто владеет им, и сейчас находится внутри, практически не осталось шансов. В лучшем случае он сможет оказать приличное сопротивление при штурме, но это не отменит его поражения, лишь отсрочит. Но, зная характер отаиона, можно даже не раздумывать над манерой его действий - он будет бодаться до последнего, так что нашим парням из абордажных команд нужно запастись силами и храбростью. Сложно сказать, что это чудище сможет устроить, находясь в своих безраздельных владениях.
- Клим, выдвиньтесь к нам, - командует Сапожников, - мы подходим, прикройте нас.
- Есть. Ранни, ты как?
- В порядке, иду за тобой.
- Принято.
Хотя на деле это больше приятно и радостно. Осознание того, что она рядом. Только сейчас я начинаю осознавать, что такое любовь, хотя, именно в этот момент, это, пожалуй, лишнее. Мы ещё не движемся в ангар, так что расслабляться рано, очень рано. Ситуация может развернуться за секунду, поэтому нельзя терять концентрацию.
Капитан, зажатый внутри своего улья, как внутри похоронного склепа, всё ещё сохраняет контроль над своими машинами и над ситуацией, даже несмотря на то, что в данных объёмах мы доминируем.
Дроны делают рывок к абордажной связке - они знают, что это самая большая угроза, потому что это знает капитан. Он не стремится уйти, но пытается отсрочить штурм. Что же, если бы кто-то его спрашивал насчёт того, каким он хотел бы видеть этот бой, мы бы сейчас не находились здесь и не делали бы заходы на дронов.
- Выходи на параллель, накроем их на курсе перехвата.
- Есть, - отвечает Лена.
Я замедляюсь, жду, пока она выйдет на один уровень со мной, и мы врываемся в боевую зону, сметая дронов, которые уже начали подавлять боевые системы абордажных кораблей. Одно точное попадание дезинтегратора уничтожает одного дрона. Главное - точно прицелиться, с чем у нас нет проблем. Наоборот, слабым звеном в этой связке являемся не мы, а боевые системы. Мы можем атаковать почти беспрерывно, они - нет. Системе нужно некоторое время, чтобы накопить энергию, необходимую для посыла импульса.
Мы закручиваемся в спираль вокруг идущих ровным порядком абордажников и существенно прореживаем ряды дронов. Их огневая мощь тает, а остатки достаются оборонительным системам поддерживаемых нами кораблей. Ещё одна задача на сегодня.
Однако радоваться триумфу всё ещё не время. На поддержку окружённого капитана уже выдвинулись дроны от других его союзников, и нам нужно сделать так, чтобы они не смогли его деблокировать. Станция всё ещё под угрозой, и мы движемся, чтобы не дать врагам осуществить их план.
Признаться, после такого удачного боя нужно контролировать своё сознание, чтобы оно грешным делом не уверовало в собственную неуязвимость. Если позволить ему, оно до предела обнаглеет, а потом тебя в неудачный момент сцапает один из дронов, который просто окажется в нужном месте в нужное время. Нет, после такого удачного боя нельзя позволить себе так нелепо погибнуть.
