Дмитрий Корниенко - Душа для Командора
– Вход в бомбоубежище, – прошептал Дюк, не отрывая взгляда от коридора, в котором терялся луч фонаря. – Мне рассказал о нем Янек, когда мы возвращались из города. В свое время он прочесал административный корпус и уверял, что видел особую карту. По той карте из бомбоубежища к окраине города идет ход. Задерживаться здесь не будем, чтобы не закидали гранатами.
Андрей представил, какой должна издавать звук граната, скачущая по ступеням, его передернуло, и он поспешил за остальными. Они уже достаточно углубились в тоннель, когда стены дрогнули, и по ушам ударил глухой, тупой удар далекого, но невероятно мощного взрыва. От этого удара, помноженного на замкнутое пространство, у обсыпанного бетонной крошкой Андрея заложило уши, и сразу вслед за этим со стороны лестницы пришел грохот и волна клубящейся цементной пыли. И не было даже секунды, чтобы достать платок, и он закрыл лицо рукавом, поняв, что теперь остается только ждать, когда осядет пыль, потому что ни идти, ни что-то сделать было невозможно. В наступившей тишине лишь сыпались где-то камешки да слышалось сопение проводников, уткнувшихся в воротники своих курток. Наконец Андрей открыл глаза, их щипало, но он уже мог разглядеть Кею, зажимающую платком рот. Она была сильно напудрена бетонной пылью и походила в этот момент на гейшу, лишь глаза упрямо поблескивали.
"У женщин всегда платок под рукой", – почему-то подумал Андрей и полез в рюкзак за фонарем.
– Будто подземный атомный взрыв… где-то неподалеку… – проскрипел Дюк. Он никак не мог откашляться, и слезы на белых щеках оставили две блестящие темные дорожки.
– Скорее уж надземный, – Андрей сплюнул. – Слышали же, ударило сверху. И звук принесло от лестницы.
Подумав, Андрей вытащил шарф, замотал им лицо и отправился на разведку. Поначалу ничего, кроме взвеси, видно не было, но постепенно пыль стала опадать, луч высветил куски бетона, битые кирпичи – видимо, все это потоком шло вниз по лестнице с разрушенной непонятным взрывом поверхности и засыпало даже часть комнаты. Лестница была полностью завалена.
Вернувшись в тоннель, Андрей сухо и даже виновато обрисовал ситуацию. Сам он не испугался и повернулся сказать что-нибудь ободряющее Кее, но свет нагрудного фонаря уперся ей прямо в лицо, ослепив, и она недовольно отмахнулась. Проводники же лишь многозначительно переглянулись.
– Ладно. На первом же привале расскажете, что все это значит, – подытожил Дюк и медленно пошел вперед по тоннелю. Андрей шел сзади, сплевывая скрипящий на зубах песок и опасливо озираясь назад. Он не любил темноту за спиной.
Тоннель этот был достаточно широк и позволял идти свободно, и вскоре Дюк с Робертом уже шли плечом к плечу, а Андрей с Кеей – за ними, и все четверо шарили лучами по сторонам. Путь явно лежал под уклон, и невесть откуда взявшийся тоненький ручеек бежал по центру пола. Шли медленно, неохотно, вглядываясь в цементный пол на случай возможных растяжек или каких-нибудь ловушек, которыми славились заброшенные подземелья во все времена. Сильно пахло ржавым железом, так, что даже ныли зубы, а еще плесенью и грибами, которые в изобилии росли по углам, закрываясь от яркого света фонарей крупными бледными шляпками. Время от времени под подошвой что-то лопалось и хрустело, и тогда Андрей брезгливо ежился, невольно радуясь, что ботинки высокие и тяжелые. Пол тоннеля был скользкий и заметно отсвечивал зеленью в свете фонариков. Даже силовые кабели, аккуратно протянутые по правой стене, и те были словно покрыты тиной. Темно, сыро и холодно, и Андрей был рад, что они в одежде, предназначенной для марта, а не для июля. "Скорее всего, здесь круглый год одна и та же температура", – думал он.
Коридор привел в большую проходную комнату, в правой стене которой располагалась здоровенная, стального цвета дверь с большим корабельным маховиком посередине. Давным-давно намалеванная на ней через трафарет белая надпись уже не читалась.
– Янек тогда сказал, что верхний уровень, по которому мы сейчас идем, – это уровень бомбоубежища. Но внизу есть еще один уровень, и там располагается какая-то лаборатория.
– А он спускался сюда?
– Нет, он только изучал карты наверху, – ответил Дюк. – Он же был один. Ему было страшно. Ты бы стал сюда спускаться один?
– Я бы и вдвоем не пошел, – засмеялся Андрей. – Вы уговорили меня спуститься только потому, что нас четверо.
– Вот и он не стал, – тоже улыбнулся Дюк. – Потом уже, когда мы проходили мимо завода на обратном пути, он и предложил мне наведаться сюда и даже показал ту самую дверь, через которую мы сюда попали. Но было уже поздно, и мы не знали, можно ли оставаться на ночь в этом месте. Уж слишком близко от города. В общем, рисковать не стали. Что здесь можно найти, кроме неприятностей? Старые противогазы? Бомбоубежище – это ведь не банк. А вот Янек как-то набрел на банковское хранилище. Но попасть так и не смог. Подбивал меня заняться этим, да оборудование дорогое нужно, чтобы двери вскрывать, время нужно, а найдешь, скорее всего, лишь пустые мешки из-под денег.
– Но ты запомнил маршрут? – спросил Андрей.
– Я же говорю, плюнули мы на этот банк.
– Причем здесь банк? Я про подземный путь через бомбоубежище к окраине Города. Ты ведь карту изучал?
– Да. Наверху у забора мы устроили привал, и у меня было время изучить карту, – уверенно ответил Дюк. – На память не жалуюсь.
– Вы нам лучше скажите, кто это там наверху шум устроил? Друзья ваши? – неожиданно крикнул Роберт, и его голос неприятно раскатился в тишине. – Прежде чем разбираться, куда идти, надо разобраться, от чего мы бежим и кто ждет нас наверху!
Андрей покосился на Кею, но она была сама безучастность, и тогда он мягко, словно рассказывая ребенку, откуда берутся дети, пояснил:
– Понимаешь, неожиданно появился космический корабль, который мы не ждали. На нем прилетели люди, которые хотят нас убить. А на другом корабле, серебристом, находятся люди, к которым мы идем и на котором собираемся улететь. Мы надеемся, что они нас смогут защитить.
Роберт посмотрел на Андрея со сдержанной ненавистью, как матрос на утопившего корабль капитана, но от дальнейших вопросов, как ни странно, воздержался.
– Скажи, Кея, а что за корабль у Дрэйда? – спросил Андрей, уже не скрываясь. – На нем хорошее вооружение?
– У него не должно быть наступательного вооружения, – Кея скорбно нахмурилась, – насколько я проинформирована. Если только что-то не установили дополнительно. Но боюсь, у Дрэйда на это не было времени.
"А ведь Командор просил Дрэйда взять лучший корабль, – вспомнил Андрей. – Что за кретин…"
– Но десантный бот Охотников тоже не штурмовой крейсер, – Кея словно читала мысли. – Не думаю, что он сможет пробить защиту межпланетника.
– А что же тогда шарахнуло?
– Узнаем, когда выберемся, – мягко ответила Кея.
Роберт, возящийся у закрытой маховиком бронедвери, опасливо оглянулся.
– Эту дверь нам открывать не следует, – быстро сказал он. – Поищем выход в другом месте. Мне показалось, что я почувствовал трупный запах.
– Не пойдем, – охотно согласился Дюк. – Там, собственно, и находится бомбоубежище и, кажется, какие-то технические помещения. Мы пойдем дальше, коридором над подземной лабораторией, и выйдем к окраине города. Так что не будем терять времени. Отдохнем позже.
Андрей немного задержался под дверью. Ему померещился какой-то далекий размеренный стук по железу. Впрочем, он не поручился бы, что это не отдает в голове пульс. Однако как следует прислушаться он не успел: Кея бдительно хлопнула его по плечу и повела плечом в сторону удаляющихся проводников.
Следующий коридор был когда-то оштукатурен, стены покрывала бахрома облупившейся краски, вдоль потолка тянулась проводка с мертвыми лампами, а лучи фонарей вылавливали вдалеке какие-то шкафы и ящики. Андрей успел сильно взмокнуть сначала во время бега, потом от волнения, но теперь немного успокоился, остыл и стал мерзнуть в сырой одежде. Кроме того, шея чесалась от бетонной пыли, и как никогда захотелось горячего душа. Еще сильнее, чем в лесу накануне.
Так они брели довольно долго, по пути попадались какие-то ответвления, мрачные закутки, которые не было желания изучать, а также проржавевшие двери, которые не было желания открывать. Порядка ради, исследовав одно из попавшихся на пути помещений, проводники обнаружили подобие казармы, заставленной двухъярусными кроватями, заправленными сгнившими одеялами. Но желания присесть, а тем более прилечь, ни у кого так и не возникло.
Понемногу все, даже непривычный к таким прогулкам Андрей, попривыкли и уже не крались, а шли достаточно уверенно. А тоннель тем временем раскрылся и вывел их в помещение, превосходящее по размерам все виденное здесь доселе и служившее, видимо, для сортировки грузов с поверхности. На это косвенно указывала развороченная взрывом шахта, где в неровном почерневшем проеме криво застрял огромный, страшно изорванный лифт, придавленный железными балками. Левее, в бетонном мешке, остались следы спиральной железной лестницы с узкими маршами, ведущей наверх. Она тоже была подорвана, и только несколько сохранившихся пролетов чудом держалось на стенах. Концы изорванной арматуры уходили далеко в темноту, где свет фонарей уже не мог больше ничего выхватить. Справа же от шахты лестница спускалась вниз, прямо в черную воду, застывшую всего в полуметре от пола, на уровне четвертой ступеньки.
