Константин Дроздов - Свастика в Антарктиде
В глубине зала был установлен то ли необъятных размеров диван, то ли постамент, устланный роскошными мехами. Великолепный мех переливался мелкими искорками. На этом сооружении, поджав под себя ноги, спиной к нам сидела женщина. Рассыпанные по плечам длинные и черные как смоль волосы почти полностью скрывали ее фигуру. Женщина, по всей видимости, смотрела на водруженный на стену золотой щит. Щит, имевший размер в диаметре свыше метра, покрывал немного грубоватый резной рисунок, в котором я без труда распознал фрагмент карты звездного неба, центром которого был Альдебаран.
— Здравствуй, Зигрун, — тихо произнес Хорст.
Женщина грациозно поднялась и, развернувшись к нам лицом, сделала несколько шагов навстречу нам. На ней не было никакой одежды, кроме небольшой набедренной повязки. Блестела смуглая кожа, вызывающе торчали острые соски тяжелых грудей. Она шла медленно, не отрывая немигающего взгляда раскосых азиатских глаз от лица Хорста. Ощутив духоту, я расстегнул верхнюю пуговицу форменного кителя и посмотрел на Хорста. По выражению его лица казалось, что он вот-вот бросится к ногам прекрасной азиатки. Подойдя к группенфюреру, она коснулась длинными красивыми пальцами его груди.
— Здравствуй, Герман. Я скучала по тебе. — Голос у нее был глубокий и красивый. Хорст застыл, словно превратившись в камень. Эта молодая женщина, безусловно, имела над ним определенную власть. Наконец она повернула голову в мою сторону. Хорст очнулся и представил меня. Азиатка все так же медленно подошла ко мне и провела рукой по моей щеке. От девушки шел сладковатый и пряный аромат. Соски ее грудей почти касались моей груди, а черные глаза казались бездонными колодцами. Однако я спокойно сказал:
— Рад познакомиться с вами, госпожа Зигрун. Для меня это большая честь. Группенфюрер мне много рассказывал о вас.
— Эрик, таким я тебя и представляла, — чуть слышно сказала она, приложив свой палец к моим губам. Потом, быстро развернувшись, она направилась к своему «трону». Поджав под себя одну ногу, она уселась на него, после чего улыбнулась и хлопнула в ладоши. Через мгновение рядом с нами очутился ее бритоголовый страж по имени Зу с подносом в руке. На подносе стояли два бокала с ярко-красной непрозрачной жидкостью.
— Угощайтесь, господа, — пропела она.
Хорст взял бокал и сразу же сделал большой глоток. Взяв свой, я снова обернулся к Зигрун:
— А вы разве не поддержите нас, госпожа?
С удивлением я обнаружил, что мой вопрос запоздал. В руках у нее уже был точно такой же бокал. Она снова улыбнулась. Улыбнувшись в ответ, я сказал:
— Вы необычная женщина, госпожа Зигрун. Столь же необычная, сколь и красивая. Этот бокал за вас.
Я пригубил напиток. У него не было вкуса, был только аромат, пьянящий и завораживающий. Оторваться от этого аромата было невозможно, а жидкость будто сама текла в рот. Бокал быстро опустел, но аромат остался и продолжал кружить мне голову. Я почувствовал, что мозг мой затуманен, и поискал глазами Хорста. С удивлением я обнаружил, что он уже навзничь лежит у ног Зигрун и остекленевшим взглядом смотрит куда-то вверх. Зигрун же смотрела на меня. Я не мог произнести ни слова — язык не слушался меня. Еще мгновение — и девушка уже у стены с оружием, в двух шагах от меня. Ее рука тянется к висящей на ней абордажной сабле с тяжелым широким клинком и массивной гардой.
— Проверим тебя, Эрик. — С этими словами обнаженная красавица попыталась с размаха снести мне голову. Я успеваю уклониться, отпрянув назад. Лезвие сабли со свистом рассекает воздух. Дурман зелья сразу отступает, и я хватаю со стены старинный ятаган. В то время, пока Хорст продолжает безучастно смотреть в потолок стеклянным взглядом, Зигрун наступает на меня, нанося быстрые и мощные удары широкой саблей. С трудом уклонившись от очередной атаки, я вдруг осознаю, что начинаю предугадывать каждый ее удар, а память цепко фиксирует каждый выпад странного противника. Ятаган кажется уже хорошо знакомым оружием и удобно лежит в руке. Память крови делает свое дело. Я провожу внезапную зеркальную контратаку, и вот уже воительница прижата к стене, а мой клинок у ее горла. Левой рукой я изо всех сил сжимаю ее правое запястье, и сабля вываливается из смуглой руки. Зигрун попыталась нанести мне удар коленом в пах, но я плотнее прижимаю лезвие ятагана к ее шее. Тонкая струйка крови побежала из-под клинка, смешиваясь с капельками пота в ложбинке между высоких грудей. Стальной взгляд Зигрун мгновенно смягчился, и улыбка снова заиграла на губах:
— А ты, Эрик, действительно такой, как о тебе рассказывала Мария.
Я отшвырнул ятаган.
— Может быть, ты расскажешь о себе, Зигрун? Но хотелось бы без сюрпризов.
Она уселась на меха рядом с отрешенным Хорстом и задумчиво провела по его волосам.
— В моей судьбе нет ничего интересного для тебя, Эрик. Я и Мария всего лишь обладаем рядом способностей, происхождение которых нам неизвестно. Мысленное общение на расстоянии, предсказание будущих событий, ну и… — она покосилась на Хорста, — кое-что еще. Все это когда-то пугало нас, но «Аненербе» взяло нас под свое крыло. Здесь нас охраняют и… изучают. Благодаря твоему отцу и Хорсту наши способности намного усилились. — В глазах Зигрун на мгновение вспыхнул и погас злой огонек, а рука, гладившая Хорста по голове, на секунду сжалась в кулак. Но группенфюрер, по всей видимости, ничего не чувствовал.
— Ты жалеешь, что находишься здесь?
— Не знаю. Для «Аненербе», а особенно для Хорста, я весьма ценный экземпляр. Я здесь необходима. Я могу потребовать все, что угодно. Но только… не свободу, — Зигрун печально улыбнулась и замолчала.
Я присел с ней рядом:
— А что это за сущности со звезд, которые общаются с тобой? Как ты вышла на контакт с ними?
— Это случилось, когда я еще была ребенком. По вечерам, засыпая, я любила мысленно представлять себя парящей среди звезд. Я любовалась ими, слушала их мелодии. Ведь у каждой звезды или планеты есть своя мелодия. Однажды вместо мелодии я услышала голос, который просто спросил, кто я и откуда. Сначала я испугалась, но любопытство взяло верх. Голос принадлежал женщине родом с планеты Шумер из созвездия Молох. Мне, как ребенку, было трудно с ней общаться. Она задавала много вопросов о моем происхождении, о нашей планете. Большинство из ее вопросов мне были непонятны. Много из того, что она рассказывала о себе и своей родине, я также не понимала. Вдобавок наше общение часто внезапно прерывалось. Я стала тяготиться им, а зачастую и избегать. Когда я попала в «Аненербе», все изменилась. Связь с Теей, а потом и с ее другом — Гуном стала для меня основной работой.
— Гун?
— Да, Гун. Именно он сообщил, что на Земле есть Портал, через который мы можем отправиться в их мир. Он же передал мне подробное описание необычных летательных аппаратов дискообразной формы. Я думаю, что Гун — военный.
— Военный? Почему ты так решила?
— Если Тея интересуется сущностью людей, их историей и религией, то Гун расспрашивает о вооружении и структуре армий нашего мира, биологии и климате планеты.
«Опасные вопросы», — подумал я.
— Хорст говорил, что Шумер — империя.
— Шумер — древнее и технологически очень развитое общество. Межзвездные полеты для них обыденная вещь. Почти миллион лет по земным меркам они изучают космическое пространство, а продолжительность их жизни может достигать тысячи лет. В то же время это империя, построенная на древнейших и неоспоримых религиозных постулатах. Большое значение имеет принадлежность к определенной касте — жрецов, военных, ученых. Во главе империи — императрица и совет жрецов. Но когда речь заходит о более подробном устройстве империи, Тея и Гун отвечают очень туманно, а иногда и просто игнорируют мои вопросы.
— И что же их привлекает в нас?
— Гун утверждает, что видит в нас союзников, форпост в дальнем космосе, который необходимо укрепить и вооружить.
— Они готовятся к войне?
— Тея говорит, что в глубоком космосе формируются расы, не имеющие ничего общего с человечеством, и агрессивные по отношению к нему, и люди должны быть вместе.
— А Тея и Гун — люди?
Зигрун задумчиво посмотрела на меня:
— Если ты войдешь в Пирамиду, возможно, мы сможем узнать это наверняка.
— Хм, — невесело усмехнулся я, — а что же по этому поводу думают Гитлер и Гиммлер?
— Гун сказал, что великий рейх во главе с фюрером именно та сила, которая может превратить Землю в мощную крепость и в надежного союзника Шумера. Для Гитлера вопрос решен.
Я задумчиво заходил по гроту.
— Ты знаешь, что нас всех ждет дальше, Зигрун?
— Особенность предсказаний в том, что если их произнести, то будущее уже не будет таким, каким оно должно было быть. Зная будущее, ты вольно или невольно начинаешь вести себя по-другому, а это все меняет. Предсказание превращается в пустой звук. Гитлер этого понять не смог, поэтому он проиграет.
