Дмитрий Манасыпов - Степь
— Ну, запас карман не тянет.
— Как скажешь, — бородач остановился рядом с большим вагоном, с наваренными стальными листами. — Это вот наша скотовозка, чтоль?
— Она самая, — кондуктор в черно-красном мундире протянул руку за погрузочными талонами. — Заводите сами, крепите, если надо, зверюг и все такое. Потом сдаете мне, я расписываюсь в приемке. Осматривать транспортные средства разрешается только на длительных остановках. Вывод наружу по окончанию маршрута.
— Учитесь четкости, юноши. — Бирюк спрыгнул с седла. — Начали…
Начать и закончить вышло за пятнадцать минут, неживые кони проблем не доставили. Когда Енот, увешанный сумками, ввалился в соседний вагон, где для них Бирюком было куплено целых два отдельных купе, поезд потихоньку начал движение.
В тамбуре оказалось темно из-за опущенных на окна бронещитов. Лампы на потолке, чуть потрескивая, начинали разгораться. В купе же горело сразу два светильника, Еноту даже пришлось зажмуриться, так резануло по глазам. Электричество, скорее всего, вырабатывалось генератором самого локомотива, как тут же предположил Змей. Бирюк, тогда занятый размещением лошадей, только хмыкнул, но покосился на парня с уважением.
Привыкнув к неяркому оранжевому свету, Енот огляделся. Обстановка заставляла удивляться, немного неожиданная, хотя и не богатая.
Освещалось купе лампами, закрепленными в металлических светильниках под потолком. Еще два, видно, ночники, крепились по стенкам. Большие деревянные диваны, обитые тканью, стояли напротив друг друга, столик из металла, прикрученный к полу, лакированные резные панели по стенам. Сапоги Енота, вляпавшегося в грязь на перроне, наследили по светлому ковру, а плечо зацепилось за встроенный шкаф. Неожиданный комфорт заставил его удивиться. Почему-то он предполагал, что внутри вагоны такие же стальные и выкрашенные однотонной серо-зеленой краской, как и снаружи. Семерка, водя по коротко подстриженным ногтям пилкой, повернулась на грохот саквояжей.
— Аккуратнее нельзя, Енот?
Енот открыл рот, чтобы ответить, как следует. Голубой глаз, окруженный пушистыми ресницами, подмигнул ему так лихо, что ругаться расхотелось. Следом влился Змей, чуть не снеся Енота в сторону.
— Так, оболтусы. — Бирюк положил на еще не вытертое временем и задницами сиденье свою чудо-громыхалку. — Ваши места по соседству. Располагайтесь, полчаса на отдых. Потом по одному в оба конца вагона. Наружу старайтесь не выходить, есть возможность смотреть в амбразуры.
— Зачем? — Змей вздохнул.
— Чтобы доехать целым куда нам надо, балбес, — проворчал Бирюк. — Или ты чего другое себе придумал?
— Тоже подежурю. — Семерка встала. — С Енотом. А ты со Змеем, хорошо?
— Да. — Бирюк лег на диван, не снимая сапог, накрыл лицо кепкой и засопел.
— Вот и хорошо. — Семерка сняла с начищенного бронзового светильника свое основное оружие — легкий автоматический карабин. — Пошли, Енот, нечего тут тянуть. Змей, ляг и поспи. У тебя вид очень невыспавшийся почему-то. Спать, я сказала!
Змей шандарахнул дверью в купе, заставив испуганно обернуться женщину в длиннополом легком пальто, вышедшую в коридор. Высокая, худющая, с вытертым мехом воротника и в шляпке с вуалью. Енот извиняясь пожал плечами, мол, как-то так. Та лишь фыркнула и прошествовала дальше. Блеснувшие через сетку глаза, поджатые губы и разворот плеч сразу показал все, что она думает по поводу непонятного полуоборванца и его друзей, шумящих в таком солидном месте. И тут в проходе появилась Семерка. Тетка застыла, глядя на ее кокарду, и прыснула дальше чуть ли не бегом.
— Даже обидно, да? — Семерка покачала головой. — Понятно, сторожить себя будем, но и эта цаца если чего — успеет выжить. А как посмотрела-то? Королева, не иначе.
— Да ну ее. — Енот подошел к амбразуре щита, закрывающего окно. — Нападения действительно стоит ожидать?
— Скорее всего. — Семерка протянула ему свою шляпу и начала заплетать волосы в косу. — Смотря какое. Могут просто обстрелять, могут пути развалить, все, что угодно. Пока степняки стараются не разрушать сами рельсы. Кто хочет лишаться кормушки, которая сама к тебе катит? Налетят, постараются поезд захватить. А там как выйдет. Дорогое предприятие, такая перевозка, а что делать?
— Да уж… — Енот попытался понять логику кочевников и просто бандитов. Действительно, казалось бы — пусти паровоз под откос, долго ли? А с другой стороны?.. Пустил один, два, три состава и все, приплыли. Плюнут и прекратят. Справиться с автоперевозками все-таки в чем-то сложнее. Даже транспорт с людьми, длинный и тяжелый, маневренней паровоза с вагонами и уйти сможет, отбиться. — Мне с какого конца лучше встать?
— Я буду рядом с конями. — Семерка забрала у него шляпу. — Гляди вокруг внимательно. Не расслабляйся, смотри мне!
Енот кивнул в ответ и пошел на площадку. Стоявший на ней кондуктор покосился на него, но ничего не сказал. Поезд, грохоча на повороте, выкатывался из Сороки. Позади него остался небольшой блокпост, защищающий железнодорожный въезд в город. Катки стучали по рельсам, чуть скрипела сцепка и плохо подогнанная пластина на самой площадке.
— Опасаешься? — кондуктору пришлось наклониться к уху Енота. — А?!
— Да! — Еноту в ответ тоже пришлось орать. — Степняки, говорят, буйствуют?
— Есть немного. Только не здесь же, не рядом с городом. Хотя…
— Чего хотя?
— Правильно все делаешь, парень. Разве что не стой ты тут, зайди в вагон. Там хотя бы какая-никакая, а броня стоит на окнах, стенки тоже защищены.
— Да-да, спасибо.
Енот зашел в тамбур, кондуктор остался на площадке. В вагоне оказалось намного тише, ничего не грохотало и не стучало. Семерка виднелась в самом конце, сидя на чем-то. Ее сапоги торчали из приоткрытой двери, ведущей к выходу из вагона. Женщина курила, светлые клубы дыма плыли под самым потолком. На глазах Енота со стороны Семерки, гордо задрав голову, прошествовала к себе давешняя мадам в шляпке.
Щель амбразуры в ближайшем щите давала не очень удобный обзор, но метров на триста Енот видел практически все. В чем-то он полностью согласился с кондуктором, тоже решившим не торчать на открытом воздухе.
Под ногами все также равномерно стучали колеса о рельсы, вагон потряхивало. Енот внимательно смотрел в доступную ему для обзора сторону, стараясь не пропустить чего-то опасного. Сталкиваться со степняками, находясь внутри коробки из дерева и железа, не имевшей никакой маневренности, не хотелось. Семерка, сидевшая на своем месте, выглянула в тамбур, подмигнув Еноту. Вот еще, не хватало этого.
Несомненно, Енот не имел ничего против хорошего отношения к нему красивой женщины. Если бы не два «но». Он ничего про нее не знал, а сама ситуация не способствовала какому-либо увлечению. И дело было даже не в памяти о Медовой. Хани погибла давно, а жизнь вокруг продолжалась. Нет, дело вовсе не в этом.
Такую же, как Семерка, женщину, Енот знал. Красивую, умную, самостоятельную, опасную и уверенную в себе. Он бы зуб отдал на то, что у Семерки всегда и все хорошо. И хрена лысого она призналась бы в обратном. Это не сложно понимать, если у тебя в друзьях есть такая же. И различие у них только в размере груди, цвете глаз и выборе способа передвижения. А, да. И еще у Семерки роскошная грива, золотисто-медового оттенка. А у Файри — совершенно голая кожа и татуировка на полголовы. Стоит ли задумываться о чем-то большем, чем дружба в таких случаях? Тут Енот ответ себе вроде бы дал. Как бы ему чего не хотелось, но не стоит. Дружба дороже пусть сумасшедших и прекрасных, но всего нескольких «трахов».
— Так… — дверь в купе Бирюка отъехала в сторону. — Что-то мне не спится. Енот, отбой на три часа, потом разбужу.
— А ничего, что я уже час простоял? — поинтересовался Енот. — Или мне теперь каждый раз, как твоей пятке чего захочется, выполнять?
— Да ну, бунт? — Бирюк подошел ближе. — Будем спорить, нигилист, или как?
И подмигнул. Енот покосился в сторону Семерки, что-то сообразив, и пошел к Змею. Дверью садануть хотелось сильно, но он этого не сделал.
Змей все также спал, ворча и изредка вздрагивая. Пришлось поправить одеяло, что худой «научник» накрутил вокруг головы, предварительно открыв узкую форточку. В результате волосы у него на голове оказались мокрыми от пота, а сам он съежился, став похожим на длинноного мосластого кутенка, еще не ставшего псом. Енот покачал головой, глядя на него, но одеяло поправил.
Потолок у вагона обшили такими же панелями, что и стенки. Лак засох неровно, потеки образовали странный рисунок, на который Енот сейчас и смотрел. Заснуть не проблема, этому умению он научился уже давно. Но вот беда, спать не хотелось.
Итак, вопросов у него накопилось множество. Как раз сейчас самое время поразмыслить над ними, пытаясь свести воедино все непонятные нити и на выходе получить гладкое полотно. Осталось только начать, чем Енот и занялся. Мыслей в голове оказалось много, и хороших среди них было не очень много. Если не сказать наоборот.
