Сергей Шелудченко - Воины Шамбалы
Больше месяца Джуге Лен не общался с людьми. Эта местность была пустынной. Через два дня он должен достичь монастыря Лунсинсы, но идти становилось все труднее - годы брали свое. Дорога уходила все дальше на север. Количеством пройденных поворотов фа-ши измерял свой путь. Вот и еще один позади... Но что это?! Картина, открывшаяся перед глазами, потрясла его. Трупы людей, скованные смертельными судорогами, перевернутые крестьянские повозки, домашняя утварь, разбросанная повсюду, - все это напоминало разоренный разбойниками лагерь. Джуге Лен перехватил посох. Ощущение опасности придало телу мастера былую легкость. Мягкой кошачьей походкой он продвигался к месту боя, улавливая каждый шорох в лесной чаще. Глаза фиксировали малейшее движение, патриарх был готов к неожиданностям. Обследовав округу, бывалый воин пришел к выводу, что это не нападение грабителей. В повозках остались ценные вещи, украшения, серебряная посуда. Профессионализм исполнителей кровавого побоища был налицо: жертвы убиты одиночными ударами мечей или ножей. По температуре тел мастер определил время смерти - начало второй стражи... Кто же эти люди? Что привело их в объятия Вечности? Такие же скитальцы, как и он, бегущие от мести императора? Карма настигла их, орудуя мечами убийц. Теперь задача фа-ши позаботиться об их последнем убежище. Джуге Лен принялся стаскивать трупы в яму на обочине дороги. Старики, женщины, дети - никого не пощадила рука палача. Вот и все, осталось прочитать молитву и разжечь огонь. Неясный, напоминающий скрип колеса, звук донесся от края обоза. Фа-ши прислушался. Сомнений не было - плач младенца. Проповедник подбежал к повозке. Разбросав старые платья, он увидел корзину для фруктов и в ней полугодовалого ребенка.
Джуге Лен перепеленал находку. Малыш, дрожа от холода, беспрерывно кричал. В повозке нашлось немного козьего молока в глиняном кувшине. Пока этого достаточно. Заткнув горлышко кувшина обрывком тряпки, старик поднес конец импровизированной соски ко рту младенца. Насытившись и согревшись, ребенок уснул. Надо закончить обряд - и в дорогу! В небо взлетели искры погребального костра. Молитва провожала в последний путь несчастных жертв ночного леса.
Ближайшее место, где Джуге Лену помогут, - обитель Лунсинсы. Завершив кремацию, фа-ши уложил спящего младенца в корзину и быстрым шагом пошел прочь от кровавого кошмара. Дорога в монастырь заняла три дня. Обремененный живой ношей, патриарх был вынужден делать длительные остановки, давая возможность ребенку поесть и отдохнуть от тряски. Молоко давно закончилось, и пищей младенцу служил вымоченный в воде хлеб. Беспокойство за жизнь ребенка заставляло забыть усталость и голод. Наконец на третий день пути врата храма были достигнуты.
Обитель Лунсинсы не выделялась роскошью и помпезностью - простой буддийский монастырь. В Поднебесной были тысячи подобных. Окруженный холмами, укрытыми лесом, он являлся неприступной цитаделью для врага и надежным убежищем святых братьев. Единственной отличительной чертой обители был крутой нрав настоятеля Юань Цзуна. Его посох частенько опускался на спину нерадивого ученика со словами: "Если нигде ничего нет, почему же он не совершает полный круг?" Концепция сидячей медитации подвергалась постоянной критике Учителя: "Чем вы отличаетесь от пней, сгнивающих и рассыпающихся? Успокаивать ум концентрацией на самом себе - это не дхиана, а болезнь. Долговременно удерживать тело в сидячей позе - какое отношение это имеет к Дхарме?! Медитация означает отсутствие пределов и препятствий, а оно выше любой ситуации, как дурной, так и хорошей. Слово "сидеть" означает, не возбуждать мыслей в уме".
Юань Цзун был знаком со всеми передовыми течениями в буддизме и даосизме. Это помогло ему разработать свою философскую доктрину и активно внедрять ее в воспитание монахов. Коньком настоятеля был метод взаимосвязанных противоположностей, согласно которому возникает постижение Серединного Пути, то есть на любой вопрос, который вам задают, отвечайте противоположностью.
Врата отворились, впуская Джуге Лена в маленький дворик.
- Да поможет вам Будда! - два послушника склонились в поклоне.
- Я хочу видеть настоятеля.
- Учитель занят - он помогает одному из братьев избавиться от заблуждения.
Дверь главного храма распахнулась, во двор вылетел монах, сзади чинно шествовал грузный старик в одеянии настоятеля. "Если бы в Поднебесной не существовало белизны, то нельзя было бы увидеть камень, если бы в Поднебесной не существовало твердости, то было бы нельзя осязать камень. Твердый, белый камень суть два-два, а не три" - с этими словами посох настоятеля, описав дугу, обрушился на плечи несчастного. Заметив Джуге Лена, учитель умерил свой пыл.
- Да святится имя Будды. Куда держишь путь?
- Мой дом - Поднебесная. И куда бы я ни направил свои стопы, я не выхожу из него.
- Послушай, фа-ши, сейчас принято путешествовать с детьми в корзине?
- Нет, высокочтимый. Я хотел бы оставить младенца в стенах вашей обители.
- Кто ты? Назовись.
Джуге Лен молча снял котомку, вытащил меч, подал его настоятелю. Знак на рукоятке не оставлял сомнений - жемчужина My Ни в окружении двух драконов оружие, принадлежащее главе клана Хо Лунг.
- Я наслышан о тебе, - медленно произнес настоятель, вглядываясь в лицо патриарха. - Ты выдержал тяжелые испытания, обрекая себя на одиночество. Но пойми, чтобы спасти жизнь, ее надо разрушить; когда она полностью разрушена, человек впервые обретает покой. Эта обитель успокоит тебя, но настаивать я не буду. Решай сам.
Подошедший монах принял корзину с ребенком.
- Прощай! - Джуге Лен наклонился над младенцем. За три дня он очень привязался к нему. - Здесь тебе будет хорошо. Почтеннейший, - обратился фа-ши к настоятелю, - разреши скоротать ночь в стенах вашего храма. Утром я уйду. Хочу взглянуть на место, хранящее отпечатки стоп Великого Учителя. Гора Цидуку - вершина коршуна, она находится в пятнадцати ли на северо-восток от Шанмао. Когда Будда ступил на Истинный Путь, более десяти лет он читал сутры на этой горе.
- Мы рады тебе, путник. Врата обители всегда открыты для верного сына Неба.
Но утром Джуге Лен не смог продолжить свое паломничество. Холодные осенние ночи и тяжкие испытания подорвали здоровье патриарха. Тяжелая болезнь сковала фа-ши. Несколько дней провели монахи над телом скитальца, не подающим признаков жизни. В ход были пушены все знания и достижения монастырской медицины. Наконец больной пришел в себя. Ему трудно было вспомнить, где он находится и как сюда попал. Монахи вкратце рассказали, каким образом толкователь сутр очутился в храме.
Силы постепенно возвращались. Каждое утро Джуге Лен занимался дыхательной гимнастикой. После тренировки мастер посещал лекции Юань Цзуна, а затем долгое время проводил у колыбели младенца. Решение пришло само по себе. И, попросив аудиенции у настоятеля, Джуге Лен выразил желание вступить в монашеское братство. Юань Цзуну было понятно, что толкнуло фа-ши на этот поступок. Мудрый настоятель позволил патриарху Хо Лунг войти в братство, назначил его воспитателем малыша с правом дать младенцу имя.
Новоиспеченный наставник стал подыскивать подходящее имя мальчику. Все не то! Может, Небо подскажет? Патриарх погрузился в медитацию. Пустота, полная тишина и покой. И вдруг - слабый золотистый свет, волнами набегающий издали. Яркость постепенно усиливалась, заполняя все вокруг. Великий Татхагата, сидящий на троне-лотосе, явил свой лик: "Слушай меня внимательно. Учитель это зеркало. Все, что есть в тебе, - отражается в нем. Иногда он не отвечает на твой вопрос, так как твой вопрос может быть просто любопытством и с твоей сущностью не иметь ничего общего. А иногда Учитель будет отвечать на вопрос, который ты не задавал, и не только не задавал, но никогда не знал, что он в тебе существует. Но этот вопрос имеет отношение к твоей сокровенной нужде и потребности. Тебе выпала счастливая участь обладать величайшим даром. Его суть состоит в том, чтобы давать людям знание. Кто-то делится деньгами - это ничто, кто-то делится еще чем-то, но поделиться просветлением - значит поделиться вечностью, поделиться предельным. Нужно делиться тем, чего ты достиг... Нареки младенца именем Сын Неба, затем отправляйся в уединенную пещеру на северном склоне горы Гридхра. Семь лет в полном одиночестве предстоят тебе: совершенствуйся, избавься от привязанностей, совершив в своей сущности великий акт решимости перед тем, как начнешь исчезать. По истечении семи лет вернись в стены обители и вращай Колесо Учения".
Солнце застало Джуге Лена далеко от монастыря. Выйдя из медитации, фа-ши описал виденное им и вложил свиток в колыбель младенца. Имя мальчика он написал черной краской прямо на стене над кроватью - Гау Жень.
Волосы и брови обрил патриарх, придерживаясь устава отшельника. Посвятил себя уничтожению грешных и злобных чувств. Он разрушил в мыслях внешний свой облик, в сердце отверг любовные страсти. С чашкой в руках по деревням он просил постную пищу, но не стучалась его рука в дома, лишенные достатка. Семь долгих лет жилищем служила ему пещера на склоне горы Гридхра. Семь долгих лет изучал он истинные сутры, наслаждаясь чистым покоем, как непривязанный челн на тихой реке.
