Василий Головачёв - Диверсанты во времени (сборник)
Тогда Ренат, действуя скорее интуитивно, чем расчётливо, взгромоздился на одно из уцелевших брёвнышек плота, прицелился и сделал три выстрела один за другим, надеясь, что если и не попадёт, то хотя бы напугает «аквалангиста».
Но – попал!
Одна пуля прошла мимо, зато две последующие, теряя скорость в воде, но сохраняя убойную силу, вонзились в голову и в плечо охранника. Дёрнувшись, взмахнув руками, он начал заваливаться на спину и тонуть, обвитый тёмными струйками крови.
Схватка спецназовцев с чужой охраной между тем закончилась.
Одному из «аквалангистов» бойцы воткнули нож в голову, второму сдавили горло, вывернули руки и заставили всплыть.
С шумом вся четвёрка и пленник вынырнули на поверхность озера.
Подплыли ещё четверо бойцов, но капитан не стал мешкать и объясняться, выплюнул воду изо рта.
– К берегу, быстро! Держите этого красавца, не давайте ему возможности стрелять.
Потом он посмотрел на Рената, державшего винтовку одной рукой над головой, и показал ему большой палец.
Только теперь Ренат понял, что его приняли в команду окончательно.
Он выбрался на песок последним, взглядом поблагодарил Марьяну, подбежавшую к нему и протянувшую руку. Отдал ей винтовку, на подгибающихся ногах поднялся на береговой откос, без сил рухнул на траву.
Марьяна принесла ему одежду, но смотрела больше на пленника, которого удерживали бойцы отряда. Он уже не сопротивлялся, только изредка поводил из стороны в сторону головой, словно вдруг осознавал, что всё это с ним случилось наяву.
Его костюм вместе со шлемом, скрывающим лицо, представлял собой некий футуристический вариант боевого армейского комплекта, не раз показанного в фантастических боевиках, в остальном же пленник был похож на обычного человека.
– Командир, эта штука должна сниматься, – обратил Валёк внимание Морева на металлическое приспособление на левой руке пленника. Это и был тот самый метатель огненных сгустков, выстрел из которого разнёс плот.
– Попробуй, – кивнул капитан.
Лейтенант внимательно оглядел «нарукавник», ощупал его пальцами, пленник дёрнулся, но его держали крепко.
Валёк повозился ещё с минуту, коснулся мигающей жёлтой искорки под локтем, и «нарукавник» раскрылся как манипулятор, откинув четыре пряжки. Лейтенант еле успел подхватить его, торжествующе поднял над головой.
– Что я говорил?
Пленник снова дёрнулся, что-то проговорил.
Валёк подал излучатель огненных «пуль» Мореву, присмотрелся к шлему пленника.
– Я бы ещё и шлем снял.
– А если он дышит другим воздухом? – усомнился один из бойцов отряда.
– Это просто защита от воды, наши морские котики тоже пользуются такими.
Морев, оглядев «нарукавник», подал его Дылде.
– Подержи пока. – Обошёл пленника. – Может, ты и прав. Снять сможешь?
– Лучше его самого заставить, – признался лейтенант. – Тут нет никаких выступов и пряжек. Эй, урод, сними каску!
Пленник задёргался в руках бойцов, снова послышался его глухой голос, в котором явственно прозвучали какие-то знакомые окончания.
– Отпустите его руку, – потребовал Морев.
Пленнику освободили руку.
Он коснулся пальцем незаметной детали под скулой слева, и шлем раскрылся, сползая пластинами с лица на затылок.
Ренат сглотнул, увидев лицо чужака.
Оно было почти человеческим, но состоящим как бы из трёх частей. Выпуклый лоб переходил в треугольник носа, образуя выступ в форме латинской буквы «V». Виски тоже спускались к подбородку такими же углами, вбирая небольшой рот со складкой синеватых губ. Глаз у существа было два, но, если присмотреться, вмятина над носолобным бугром тоже напоминала глаз.
По комплекции и очертаниям фигуры пленник казался человеком, но его лицо, хоть и близкое по пропорциям к человеческому, всё же было иным. Похоже было, он являлся потомком людей и одновременно каких-то других существ, возможно даже не млекопитающих.
– Мать моя женщина! – пробормотал сержант Синенко.
Пленник поднёс руку к шее, но её перехватили. Тогда он заговорил, и в его речи Ренату снова почудились знакомые слова и интонации.
– Заткнись! – встряхнул пленника Дылда.
– Подождите, – вдруг сделала шаг вперёд Марьяна. – Мне кажется, я его… понимаю.
– Вы серьёзно? – повернулся к ней капитан.
– Он говорит… на смеси… это не чистый китайский… и не английский… и не русский. Но его можно понять.
– Да ладно смеяться, – не поверил Синенко.
– Мне тоже показалось, – сказал Сомов.
Бойцы обступили пленника, с интересом разглядывая его костюм, лицо и жёсткие, проволочные на вид волосы. Лишь сержант Тимофеев, он же Тимоха, бдительно нёс службу, оглядывая берег и лес, подступавший к берегу.
– Говори! – снова встряхнул пленника Дылда.
Тот заговорил, буквально взлаивая и глотая окончания слов.
– Помедленнее! – дал ему подзатыльник сержант.
Пленник послушно заговорил медленнее: он понял!
Марьяна, прищурясь, склонив голову к плечу, выслушала речь. Покачала головой.
– Что?! – жадно спросил лейтенант.
– Слишком быстро говорит… не всегда понятно… они называют себя воррихо…
– Как?!
– Воррихо, народ такой… раса.
– Звучит как ругательство, – хмыкнул Синенко. – Воры-хорьки.
– Отставить шутейство! – скомандовал Морев. – Что ещё?
– Они из прошлого… по отношению к нашему времени.
Пленник быстро-быстро закивал головой как китайский болванчик, словно подтверждая перевод, заговорил более отчётливо.
– На пять миллионов лет… – Марьяна всмотрелась в губы странного «псевдочеловека», старательно выговорила несколько слов по-китайски.
Пленник снова судорожно закивал, захлебнулся длинной речью, в которой смешались китайские, английские и русские речитативы.
Замолчал.
– Постойте, откуда он знает наш язык? – недоумённо спросил Синенко.
– Подожди, – оборвал его Морев.
– Он говорит, нас перенесли сюда с помощью хроносдвигающей машины…
– Куда – сюда?
Марьяна заговорила с собеседником.
– Это Земля… они называют её Земун. Людей из нашего времени, и нас в том числе, перенесли в прошлое, на семьдесят один миллион… не помню, что означает по-китайски ниан-ер, скорее всего, это год, тогда получается – семьдесят один миллион лет.
– Я же говорил – это нижний мел мезозоя! – возбуждённо воскликнул лейтенант. – Значит, они от нас в пяти миллионах лет, то есть в начале кайнозоя. Кто же они?! Кто их предки?!
Марьяна снова заговорила с пленником, помогая себе жестами, озадаченно почесала бровь, снова начала демонстрировать знание китайского и английского языков. Выслушала «лай» ответов, добавила порцию вопросов.
– Ну и ну… он говорит: «Я не знаю».
– Пусть подумает, вспомнит.
Пленник задёргался в руках бойцов, что-то сказал.
– Он говорит: «Думать – удел низших каст…» Если я правильно его поняла.
Валёк засмеялся.
– Тогда мы все из низших каст.
– И всё-таки странно, что они знают наши современные языки, – упрямо сказал Синенко.
– Это смесь языков, – уточнил Валёк.
– Какая разница? Они почему-то их знают. Изучали в наших университетах? Ты веришь?
Марьяна снова обратилась к пленнику.
– Он говорит, что это их родной язык.
Стало тихо. Даже не особо разбиравшиеся в социологии и лингвистике бойцы Морева поняли, что «псевдочеловек» расы воррихо заявил о своём родстве с людьми двадцать первого века.
– Как это может быть? – засомневался лейтенант. – Они же из мезозоя! Нас разделяет семьдесят с лишним миллионов лет! Или пять? Ты правильно перевела?
– Не знаю, он так говорит.
– С этим мы ещё разберёмся, – вмешался Морев. – Спроси у него, что это за пирамида в озере? Кто он? Простой охранник или начальник? Сколько их всего под водой?
Пленник по привычке дёрнулся, и капитан приказал:
– Отпустите его. Сомов – контролируешь.
Сержант направил на пленника автомат.
«Псевдочеловек» опасливо глянул на него («нижние» глаза у него мало отличались от человеческих, и в них плавились страх и тоска), снова заискивающе стал смотреть на Марьяну, залопотал что-то, переступая с ноги на ногу и поводя плечами.
– Он озуоше… что-то вроде оператора, имя не разберёшь, длинное, составное, типа Дерзкий-Битый-Лиричный – тру-ля-ля.
– Дебил! – хохотнул Синенко, виновато посмотрел на командира. – А что? Если взять от каждого слова по паре букв, получится «дебил».
– Их было пятеро, остался один, – закончила Марьяна перевод, не отреагировав на реплику сержанта. – Двое погибли в вертолёте… они называют такие машины аэролётами, двое при стычке под водой. Пирамида – какой-то там ретранслятор… хотя я не уверена… с китайского это слово переводится как «передающий». Вообще, многие их слова объединяют китайские и русские, с примесью английских, трудно разобраться сразу.
