Александр Шапочкин - Хроники игрока. Ортен
Удивительно, но я никогда не боялся боли на тренировках. Всегда легко вступал в драку, не опасаясь синяков, ссадин и даже серьёзных увечий. Во времена толконуто-студенческой юности так и вообще – безбашенно шёл на матёрых мужиков, имевших за спиной немало криминала. А тут, в компьютерной игре, здесь и сейчас – отчаянно трусил, не желая вновь пережить неприятные моменты, испытанные после пробуждения.
Монстры, живущие в Варейском Лесу, – восьмого-двенадцатого уровня, а мои основные характеристики благодаря доспехам старого Барона задраны настолько, что по сравнению с чудищами я – царь и бог. При этом я вроде как был уверен в своих силах, и всё равно боялся тех огрызков трёхмерной графики и кусков программного кода, которые на полном серьёзе готовились меня убивать.
Кустарник напротив заходил ходуном. Две зелёные ручки оттянули в разные стороны ветви, и из образовавшегося проёма ко мне под ноги выкатилось маленькое человекоподобное существо.
«Гоблин Кызь. Уровень 3. Стая Жамг-жамг До», – прочитал я название монстра на мгновенно возникшей над его головой драной ветоши.
– Кара-чо! – возмущённо заорала малявка, поднимаясь с земли на четвереньки, длинный, подвижный нос гоблина уткнулся в мысок моего сапога, он на секунду застыл, а затем медленно задрал голову вверх. – Ва-ах!
Издав этот глубокомысленный звук то ли горского восхищения, то ли гоблинского удивления, он медленно попятился на карачках, затем вскочил, развернулся и метнулся обратно к кустам. Но там его, судя по всему, так быстро не ждали. Из веток высунулась маленькая мускулистая рука, такого же болотно-зелёного цвета, и утрированно большой для её размеров кулак застыл в паре сантиметров от носа гоблина Кызя.
– Кабык? – вопросительно пискнула малявка.
– Чо-чо! Чабык чару! – грозно прогудели кусты с начальственными нотками в забавном, высоком голосе. – Губак?
– Кара-чо! Чару… – разочарованно пробормотал гобла и, бросив на меня быстрый, опасливый взгляд из-за плеча, затараторил в глубину кустарника: – Кабучо! Мота-макара сыч фокоача!
– Крыш! – безапелляционно ответили кусты, и к перемазанным в чернозёме ногам Кызя выпал небольшой каменный топорик.
– Кра-кыш, Кызь-чо! Кара кыш… – тяжело вздохнул зелёный карапуз и, подобрав оружие, повернулся ко мне с видом настоящего циркового укротителя.
Секунд десять он оценивающе смотрел на меня, а затем, тяжело, разочарованно вздохнув и зябко поёжившись, гордо распрямив плечики, перехватил свой топор обратным хватом и сделал длинный (по своим меркам) шаг вперёд.
– Мир. Дружба. Листья бабуки! Рыть топор земля! – выпалил он на одном дыхании на русском языке с непередаваемым акцентом кавказского китайца, выросшего в племени эскимосов-путешественников, одичавших в африканских джунглях, и со всей силы воткнул своё оружие на пару сантиметров в мох. – Дела к Большой иметь. Кызь говорить, вопрос задавать. Просить сразу не убивать!
Гоблин замолчал и испытующе уставился на меня. Но я так и не смог произнести ни звука, пытаясь переварить очередную нездоровую ситуацию, невозможную с точки зрения игры, в которую я рубился всю прошедшую неделю. Мой зелёный собеседник, который явно был монстром, а не НПС, занервничал и, с подозрением глядя на меня, уточнил.
– Большой человека-дарейца быть? Большой уметь говорить?
– Да, я дареец, – прохрипел я, вспоминая, что в реальности Ортена я – не русский, а действительно уроженец этих земель. – Что тебе нужно?
– Большой человека к человека идти теперь?
– Да, – кивнул я.
– А человека яркий сторона или тёмный держать? – с подозрением глядя на мои доспехи, спросил зелёный карапуз.
– Э… – Я запнулся, пытаясь понять, о чём это он. – Я светлый, то есть яркий.
– Это хорошо быть! – удовлетворённо кивнул гоблин. – Топор земля зарыт, с яркий мир теперь, яркий не пища больше быть! Про тёмный не знать – Большой извинять, но если тёмный встречать – Кызь его жрать…
– Да пожалуйста…
– О! Кызь доволен. Кызь теперь от Жамг-жамг До говорить!
– Слушаю, – нахмурился я. – Говори, чего хотел.
– Солнце нынче встать, шаман сказать, что умный сон видеть. Идти с духами говорить. Духи утверждать, Жамг-жамг До отсталый быть. Духи велеть яркий не кушать. Шаман объявлять с яркий мир и дружить, листья бабуки вместе жевать, иначе духи гоблин наказать, а потом все-все вымирать! Совсем, совсем вымирать! – уточнил Кызь, периодически поглядывая на кусты. – Шаман умный утром стать, гоблин с солнце вставать – тоже умный стать. Раз умный стать, гоблин гар… геро… грожен…
Зеленый дипломат-переговорщик споткнулся о сложное слово и замолчал, а из кустов за его спиной раздалось недовольное ворчание и тихие смешки, прерванные звонкой оплеухой, от звуков которой гоблин тут же взбодрился и продолжил:
– …госореножденчоство хотеть в стая, к человек-дареец хотеть идти, место получать. Духи говорить, теперь такое в новой стае человека можно быть!
– Ты что, гражданство хочешь получить? – не поверил я своим ушам.
– Не я хотеть – семья хотеть, шаман с духами велеть.
– Ни фига себе…
– Да, так быть! – радостно закивал гоблин, довольный тем, что я наконец его понял. – В стае быть, соседа в стае не убивать. Гоблин человека не убивай – человека гоблин не убивай, всем хорошо стать и развиваться!
– Дела… – протянул я, внимательно приглядываясь к малявке.
Гоблин был самым, что ни на есть, классическим представителем американского вмешательства в визуальный дизайн игры. К тому же его модель выглядела плагиатом с одной старенькой и очень известной онлайн-игрушки.
Низенький, кривоногий, с большой круглой головой, на которой особо выделялся могучий нос и широкий рот, полный треугольных жёлтых зубов, и острыми, крепкими ушами. Длинные – почти до земли – руки, с увеличенными предплечьями и утрированно большими кистями. А ещё Кызь мог похвастаться небольшим пузом, навевающим мысли о прогрессирующем метеоризме, и впалой грудью, разрисованной какими-то узорами, крупными плоскими ступнями, размером чуть ли не длиннее его же голени, круглыми подагрическими коленными чашечками и выпирающими тазовыми костями. Образ завершала набедренная повязка из чьей-то грязной шкуры, а также небольшая нитка бус на тонкой, куриной шее.
– Жамг-жамг До – не просить бесплатно! – заволновался Кызь, видя, что я не тороплюсь с ответом. – Стая, как солнце над головой, во много деревья выходить! Долго искать, человека находить. Помогать человека. Теперь отдать человека твоя, Большой. С ваша Вождя передать просить! Большой брать человеку, идти к вождя твоя стая!
– То есть вы днём нашли в лесу какого-то доходягу, помогли ему вместо того, чтобы схарчить, и теперь хотите втюхать мне его в награду? – перевёл я на русский почти бессвязную речь маленького гоблиноида. – А я, значит, должен удовлетвориться и пойти к Королю… то есть Императору, и просить его взять ваше племя под свою опеку?
– Так! Так! – закивал гоблин, оскалив в улыбке пилообразные зубы, отчего его рот стал напоминать пасть пираньи. – Тот человека странный быть. Много кричать, Кызя не слушать. Большой приходить, человека забирать – в логове тихо! Два польза быть! Гоблин польза быть, и тебе польза быть!
– Не, ребят, не пойдёт. – Я перехватил поудобнее рукоять меча. – Найдите кого-нибудь другого. У меня сейчас своих проблем навалом.
– Вах! – разочарованно выдохнул Кызь.
Затем огляделся по сторонам и, бочком сделав шаг ко мне, приложил ладонь ко рту и громко, на все ближайшие окрестности, зашептал.
– Человека тот – самка быть! Молодой! Красивый… Ну Кызь не понимать, но шаман так говорить. Твоя – польза быть! Мы её в много деревья найти, в логово нести, она сопротивляться, но мы нести!
– Вы чего, мелкие! Девчонку поймали и к себе затащили! – разозлился я, хотя прекрасно понимал, что разговор идёт о какой-нибудь НПС-селянке, углубившейся в лес по грибы. – Да я сейчас весь ваш Жамг-жамг раз…
Ну вот не люблю я, когда женщин обижают. Да, я старомодный сексист, как сказала мне коллега-американка, когда я подал ей руку на выходе из автобуса. Руку, правда, приняла с удовольствием.
– Большой не сердиться! – взвизгнул гоблин, резво отскочив от меня на безопасное, по его мнению, расстояние, с опаской косясь на двуручник. – Гоблин топор война зарыть. Твоя топорила – уваженье вызывать, но тоже зарыть. Ладно?
Зелёный дипломат дикого племени монстриков быстро сообразил, что ляпнул что-то не то или что я его неправильно понял. Потому, помявшись пару секунд и кинув опасливый взгляд на кусты, опять горестно вздохнул и углубился в пояснения.
– Самка рана быть, на высоком камне сидеть. Кровяка идти, остановить не мочь. Шамана хотеть лечить, но без ей согласен – тоже никак не мочь. Тогда шаман самка с собой звать, а она драться начать. Гоблин человека пришлось усыпить немного и нести в логово быстра-быстра. – Кызь посмотрел на меня честными глазами рыночного шулера. – Странный человека. День пройти – рана остаться. Самка слабеть! Большой должен идти, помочь! Иначе гоблин так и вымирать не умный.
