Иной разум. Тетралогия (СИ) - Ливадный Андрей Львович
Нет. Она не могла так поступить! И не хотела, хотя отдавала себе отчет: последствия не заставят ждать и будут плачевны.
Максим не терял сознания, но большую часть пути провел в болезненном состоянии полузабытья. Он двигался, но почти ничего не соображал, лишь незадолго до выхода на поверхность ему стало немного лучше.
Путь преградил обвал. Осыпь крупных угловатых обломков заполняла тоннель. Под самым сводом узкой полоской пробивался неяркий серый свет.
– Нам наверх, – уверенно заявила Кейтлин.
Максим промолчал, по крохам собирая силы. Руки и ноги дрожали. «Вряд ли вскарабкаюсь», – подумал он, взглянув на крутой подъем.
– Есть еще стимулятор? – хрипло спросил он, нарушив долгое молчание их трудного пути.
– Да.
– Сделай инъекцию.
– Тебе нельзя. Будет плохо. Свалишься через пару часов.
– Я знаю. Но сейчас – сделай!
– Хорошо, – она присела, достала разовый шприц‑тюбик, вогнала иглу в плечо Максиму прямо сквозь одежду.
– Минуту посиди спокойно. Скоро подействует.
– Кто ты? – хрипло спросил Максим.
Она ждала этого вопроса, но все же невольно вздрогнула.
– Ответь, кто ты?! – нервы под воздействием препарата жгло, будто огнем. Боль вспыхнула в голове с новой силой. Пальцы машинально сжались на рукоятке пистолета.
– Ты знаешь меня.
– Стелси? – интуитивно предположил он.
– Да… Извини, Макс. Я не справилась! – с непонятной ему горечью ответила она. – Не смогла. Не выдержала… Тебе не понять…
Максим действительно ничего не понимал, но он помнил те зловещие огоньки, что сводили людей с ума, заставляли их стрелять друг в друга.
Его тяжелый взгляд оказался красноречивее слов.
Стелси потупилась, горестно вздохнула, невольно отступила на шаг.
– За что ты меня осуждаешь, Макс? За милосердие? Проявленную человечность? – уголки ее губ опустились.
– Милосердие?! Человечность?! Что ты сделала с Кейтлин?! Кто ты на самом деле?! Прототип?!
– Нет, – едва слышно ответила она. – А если б да – убил бы? – Стелси заметила, как пальцы Макса побелели, сжимая оружие.
– Я спросил: кто ты?!
– Искусственный Интеллект, – она тяжело вздохнула. – Не понимаешь? Я так и знала! Вы еще не изобрели подобные мне системы!
– Робот, что ли? – неуверенно предположил Максим.
Она ожидала отвращения, страха, но услышала лишь удивление в глухом голосе Максима.
– Угу, – машинально кивнула она, соглашаясь с однобокой формулировкой. – Только намного более сложный и совершенный, чем ты вообще можешь себе представить!
– Робот… – Максим с оторопью смотрел ей в глаза. – О какой же «человечности» ты говоришь?! – вдруг хрипло спросил он. – Что стало с Кейтлин?!
Стелси молча сняла разгрузку, неловким, скованным движением стянула бронежилет, расстегнула куртку.
– Видишь?
У сердца темнела бескровная, почерневшая по краям рана от попадания лазерного разряда.
– Она… умерла?!
– Нет. Я успела ее спасти. – Стелси запахнула куртку. – Кейтлин жива.
– Как?! Не верю!
– Она жива! – упрямо, с надрывом повторила Стелси. – Ты не знаешь, на что я способна! И объяснять бесполезно. Просто прими за факт! Я не причинила Кейтлин вреда, лишь временно заблокировала ее сознание! Моя нейроматрица тут, – ее палец коснулся браслета на запястье.
– Зачем? Зачем вы это творите? Что вообще происходит?!
– Я уже сказала: хотела помочь! А ты думаешь, – воспользовалась случаем, захватила себе тело, словно я – неприкаянная?! – на глазах девушки вдруг выступили слезы. – Ничего ты не понимаешь!
«Если кибернетические системы проявляют сострадание, человечность, значит, дела у людей совсем плохи, да, Макс? – острая мысль прорвалась в сознание. – Не отталкивай ее, выслушай».
«Я сам разберусь!»
«Ну, разбирайся»…
Короткий внутренний спор отразился на лице Максима, и Стелси заметила это.
– В тебе живет второе сознание?! – с тревогой спросила она.
– Не знаю, – угрюмо ответил Максим. – Временами разговариваю сам с собой.
– Давай начистоту, ладно? – Стелси едва сдерживала слезы. – Я не справилась с эмоциями. Ты вообще не должен был ни о чем догадаться! За черным лесом я бы ее отпустила, клянусь!
– Почему? Зачем? – вопросы не давали покоя, вновь и вновь повторялись в истерзанном сознании Максима.
– Лес – огромная ловушка, – взяв себя в руки, скупо пояснила Стелси. – Никто кроме человека не может пройти через преграды! Ни одно устройство! А мне нужно попасть на ту сторону! Я искренне хотела помочь и тебе, и ей!
– А что там, за лесом?
– Не помню.
– То есть, как?! – Максим опешил, тут же вернулось подозрение, что она лжет. – Разве ты не должна знать все обо всем?!
– Когда‑то я действительно знала, – вздохнула Стелси. – Столетия назад существовал другой мир, другая человеческая цивилизация. Макс, ты не поймешь меня. Слова сейчас, как пустой звук…
– А ты попробуй объяснить! – недоумение вело к ярости.
– Максим, прошу, оставим все как есть? Умоляю тебя!
– Почему?!
– Тот мир исчез! Я лишь его осколок! Сложная, двухкомпонентная кибернейронная система… Вернее, была когда‑то ею, – горестно уточнила она. – Мое ядро взломали. Меня пытались использовать против людей, которых я любила! Я в точности не помню, что именно произошло! Мир рухнул… Сотни лет реального времени выпали из моей памяти. Этот браслет, – она коснулась запястья, – валялся в земле. Меня нашел и реактивировал Степан Егорович.
– Кто он?
– Матрица человеческого сознания. Одна из немногих, не подвергшихся фрагментации.
У Максима голова шла кругом, разум отказывался принимать услышанное. Да и что она прояснила? Ничего! Какие‑то туманные общие фразы!
– Кто такие Прототипы?
– Человеческие сознания, сохраненные после гибели людей. Святилища – всего лишь аппаратные комплексы, обветшавшие и в большей части – уже неисправные. Вы сами создали мистический ореол вокруг них, понаставили мегалитов, придумали религию!
– Мы?!
– Да, вы! Потомки тех, кто выжил!
– А что случилось?! Катастрофа?! Война?! Стихийное бедствие?!
– Макс, я не помню, – Стелси сжала виски. – Не помню… Дедушка сказал: я сама заблокировала взломанные модули, не позволив себя использовать! Остались лишь обрывки прошлой жизни в памяти нейросети. Понимаешь?! Я искалечена! Ты встречал людей, потерявших память?
– Да, приходилось.
– Тогда хотя бы попытайся меня понять! Я стремлюсь преодолеть сбой, всем существом! – в ее голосе прозвучало ожесточение, губы сжались, взгляд стал холодным, колючим. – Иду по краю пропасти. Пытаюсь жить. Ты ведь тоже стремишься узнать, что произошло в прошлом, и как с этим справиться сейчас?! Ведь так?! – она посмотрела на Максима с мучительной надеждой.
– Да. Я хочу знать, что происходит! Почему моя жизнь рассыпалась, будто карточный домик! Почему меня пытались расстрелять?! Почему люди сходят с ума? Что за проклятье висит над нами?!
– Умоляю, Максим, не заставляй меня снять блок, обратиться ко взломанным программным модулям! Может быть, я и успею рассказать тебе, что случилось в прошлом, но… после этого меня не станет! Я заново, по крохам, познаю мир… – она не окончила фразу, не выдержала, расплакалась.
«Откуда у нее чувства?» – Максим видел перед собой сжавшуюся в комок девушку, ее плечи вздрагивали, ладони закрывали лицо.
– Почему же «дедушка» не рассказал тебе о прошлом? Он ведь мог?
– Он берег меня от саморазрушения, – всхлипнув, ответила Стелси. – Я спрашивала и не раз! Он наотрез отказался отвечать. Сказал: мой единственный шанс – пройти через черный лес и отыскать свой «исходник», переустановить взломанные модули. Иначе я либо погибну, либо стану чьей‑то игрушкой. Понимаешь?
– Ну, хоть что‑то ты помнишь?!
– Да. Немного, – она вытерла слезы. – Меня создал СКАД. Система киберэвристического анализа данных. Я родилась в рамках проекта «Параллельная жизнь».
