Иной разум. Тетралогия (СИ) - Ливадный Андрей Львович

– Ну, знаешь! Я не просил меня спасать! И глядя на них, думаю, что все правильно тогда сделал!

– Столько веков прожил, а капли милосердия не нажил? – упрекнул его старик.

– Их смерть, – это и есть милосердие в чистом виде! – упрямо ответил Иван. – Не могу я на это смотреть, – он сплюнул и истаял в воздухе.

Степан Егорыч лишь покачал головой.

«Если мы не доросли до понимания и прощения, так что ж с них требовать?» – он присел подле Максима, терпеливо ожидая, когда тот придет в себя.

Максим со стоном пошевелился, открыл глаза, сел, озираясь вокруг.

– Лежи, – Кейтлин тут же оказалась рядом.

– Что произошло? Где мы?

– В лесу. Когда те мужики по домам разбрелись, я тебя потихоньку вытащила, – она поправила повязку на плече Шустова, и он заметил странный покрытый овальными вздутиями браслет на ее запястье рядом с нанокомпом.

– Как ты? – Максим вспомнил нападение рагда, охваченное огнем дерево, жалящий луч, ударивший в плечо.

– Нормально. Считай – легко отделалась. Лазерный разряд ветви поджег, так опалило меня немного, ничего страшного, заживет. А вот ты едва не погиб! Глупо себя повел, – Кейтлин говорила как‑то непривычно, строго. Отчитала его, как маленького, и вдруг смягчилась: – Давай попробуем встать. Ранение у тебя не очень тяжелое. Обопрись, – она протянула руку. Странный браслет снова попался на глаза, тускло блеснул.

– Что это у тебя на руке?

– Биометрический комплекс. Медицинские датчики и небольшой запас препаратов.

– А раньше ты им воспользоваться не могла? – вопросы сами по себе возникали в рассудке. Максим даже немного разозлился на себя, ну чего прицепился?

– Не было необходимости, – спокойно ответила Кейтлин. – Ну, как? Рукой пошевели. Больно?

– В плече что‑то мешает. Стягивает кожу. Боли не чувствую, – удивился он.

– Ну, значит, все нормально. Неприятные ощущения скоро пройдут. Могло быть намного хуже. В следующий раз думай, прежде чем стрелять.

«Куда подевалась растерянная, подавленная девушка?» – спросил себя Максим.

Он взглянул на солнце. Время уже за полдень. Выходит, часов пять прошло?

Как ни странно, но чувствовал он себя отлично. Как это понимать? До ранения едва на ногах держался от усталости, а теперь словно проспал сутки кряду?

– Я тебе стимулятор вколола, – произнесла Кейтлин, отвечая на вопросительный взгляд. – Да не напрягайся ты! – манера ее речи тоже изменилась. – И не кисни. Если готов, то собираемся и пошли. Неуютно мне рядом с поселком.

– Святилище напрягает? – Максим надел бронежилет, вскользь подумав: от лазерного разряда он не спасет, так зачем лишнюю тяжесть таскать, но снимать уже не стал.

– Народ тут непонятный. Они рагдами управлять умеют, заметил?

– Скорее призывать их, – уточнил Максим. – Я вот думаю, может, нам вернуться?

– Зачем? – ей идея совершенно не понравилась, взгляд моментально похолодел, став колючим.

– Ну, мужики по домам разбрелись, сама же сказала. Потолковать бы с одним из них. Расспросить, кто такие? Чем и как и живут? Где научились управлять слугами Прототипов?

– Ни к чему, – отрезала Кейтлин. – Они совершенно некоммуникабельны.

– Откуда ты знаешь? – Максим замечал все больше странностей в ее поведении, но не мог их объяснить.

На этот раз она явно замешкалась с ответом.

– Ну… нас предупреждали о последствиях инфицирования, – натянуто пояснила Кейтлин. – После первых припадков буйства наступает период глубочайшей депрессии, отрешенности.

– Длящийся годами? – усомнился Максим. – Да и не похожи они на сумасшедших! Странные? Согласен. Но действуют сообща, вполне осмысленно. И при этом почти не разговаривают друг с другом, заметила? Нет, давай все же вернемся!

– Смысл? – она заупрямилась. – Снова на рагдов нарваться?

– Поговорить! Понять, в конце концов, что тут вообще происходит!

– Это бесполезно, – отрезала Кейтлин.

– Почему? Ты что‑то знаешь, но молчишь?

– Видел бы ты их! – она вдруг разозлилась. – Мимо тебя прошли, даже не взглянули! По домам разбрелись, будто зомби! Их вообще ничего не интересует, Макс! Даже раненый человек, валяющийся под ногами! Хочешь время впустую потратить? – она пожала плечами, отвернулась.

– Нет, время я тратить не хочу.

– Ну, тогда и разговор окончен. Запад там, – она заботливо помогла ему надеть и застегнуть разгрузку, подала автомат, а вот рюкзак с запасами забрала себе.

– Кейтлин, да что с тобой происходит?

Она обернулась.

– Перенервничала. За тебя испугалась. Пройдет.

– Рюкзак отдай.

– И не подумаю. Мое ранение – пустяк. А у тебя мышца повреждена. Пошли уже, а?

Резкая перемена в поведении Кейтлин невольно владела мыслями. «Но откуда мне знать, какая она на самом деле? – резонно спросил себя Шустов. – За мной не побоялась вернуться, вытащила. А утро не в счет. Шок у нее был после бойни на хуторе. Себя лучше вспомни, как жался к скалам, своего же дыхания шарахался в темноте?»

И все же подсознательное чувство тревоги не отпускало.

Кейтлин шла уверенно, не глядя по сторонам, словно окружающее ее не интересовало. Изменилось не только ее поведение, но даже осанка, – невольно подмечал Максим.

Они случайно встретились взглядами, и оба смутились.

– Макс, что? – на ее щеках появились ямочки, она старательно прятала улыбку.

Интересно, какой же нашелся у нее повод для хорошего настроения? Идем в неизвестность, по сути – в никуда.

– Спросить хотел, ты о моих друзьях ничего не слышала?

– Нет, извини.

– Они в поселке были. Ну, я же тебе рассказывал, помнишь?

Кейтлин кивнула, но как‑то нервно, напряженно.

– Мы в резерве стояли, – спустя некоторое время все же пояснила она. – Пролив форсировали другие.

Лес тем временем начал заметно мельчать. Деревья становились все ниже, теперь им уже не встречались вековые исполины, исчезло ощущение дремучих таинственных пространств, а вскоре среди поросших кустарником ложбин проступила старая дорога.

– Ты из‑за них такой угрюмый? – спросила Кейтлин, возобновляя разговор. – Макс, я действительно не знаю, выжили ли твои друзья!

Он остановился, разглядывая серое, потрескавшееся покрытие. Дорога уводила на запад. Вдалеке у горизонта едва приметной линией темнела неровная полоска. Впереди лежал холмистый участок местности – пустошь, практически лишенная растительности.

– Тебя не пугает, что мы идем даже не по наитию? – Максима многое держало в напряжении. – Я ведь честно предупредил: направление мне подсказал призрак, галлюцинация! – он пристально всматривался в темнеющую у горизонта полоску, но ничего не мог различить невооруженным взглядом.

– Лучше идти в неизвестность, чем дожидаться, пока свои убьют, – ответила Кейтлин. – Знаешь, для меня «быть или не быть» – не вопрос.

Максим удивленно обернулся.

– Это же земная классика, – она вдруг осеклась и поспешно сменила тему: – Что ты там разглядел?

– Разве сама не видишь? – он рукой указал вдаль.

– Темнеет что‑то. Думаешь тот самый черный лес? – ее взгляд внезапно обжег, вызвал острый приступ дежа вю, в памяти промелькнул образ Стелси, странной девушки, со странным именем.

Максим невольно вздрогнул. Опять глюки начинаются? Или снова контузия дает о себе знать?

– Взберемся на холм, – он свернул с дороги, – хочу осмотреть окрестности в бинокль.

Почва под ногами осыпалась. Сухие глинистые комочки скатывались по склону, кое‑где виднелся строительный мусор, в основном обломки бетона с торчащими из них огрызками ржавой арматуры. Невысокие, белесые травянистые растения выглядели чахлыми, попадались редко. Даже неприхотливые кустарники не прижились тут. «Интересно почему?» – думал Максим.

Кейтлин задала себе тот же вопрос, присела, ладонью в перчатке коснулась сухой, потрескавшейся земли. Кибстек на ее запястье несколько раз щелкнул, выдвигая усики анализаторов.