Герман Романов - Империя «попаданца». «Победой прославлено имя твое!»
Король вздохнул – экономный, как и все немцы, он мучился от тех расходов, что поглощала из казны война с поляками. И затянись она еще на пару лет, а такое более чем вероятно, если Костюшко отстоит Варшаву, и тогда паны воспрянут с новой силой, то впору с протянутой рукой просить «брата Петера» и о деньгах, и о помощи.
Тот деньги даст, в этом король не сомневался, и с панами справиться поможет, но вот о цене думать было страшно. Подручным императора стать придется, никак иначе. Так что лучше сейчас поторопиться с взятием польской столицы…
Иркутск
– Это мой город, мой, – княгиня еле слышно шептала, оглядывая из окна кареты дома, что вытянулись вдоль широкой Амурской улицы. Ехать было недалеко – резиденция его величества царя Сибирского располагалась почти рядом, не доезжая до огромной Тихвинской площади, в уютном небольшом дворце в два этажа, с небольшим парком.
Дашкова улыбнулась, вспомнив непонятные слова императора, когда тот двадцать лет тому назад на целых полгода приехал в Иркутск. Тогда Петр Федорович сказал: «Пусть будет «Художественный музей», как же без него». Странные слова, но они с мужем построили это здание, пользуясь эскизом, что начертала для них рука монарха.
Впрочем, как и многие другие здания в Иркутске – государь буквально объездил весь город и прямо на улицах, смотря на деревянные дома с усмешкой, отводил место для будущих каменных строений. Архитекторы только успевали зарисовывать эскизы да тщательно записывать все пожелания венценосного гостя.
И ведь построили все, за каких-то двадцать лет построили. За исключением Казанского собора, резиденции митрополита Сибирского, уже возвысившего свои стены на Тихвинской площади. Слишком велик оказался, еще добрых лет двадцать достраивать – но княгиня яростно желала прожить еще столько же, ведь ей еще и восьмидесяти не будет к этому сроку.
Карета проехала в открытые настежь ворота царского дворца, а мигом подскочившие лакеи открыли дверцу и склонились в поклоне. Вот только ни один из них даже не шелохнулся, чтобы помочь выйти.
– Я рад видеть вас во дворце, ваша светлость, – у раскрытой двери поклонился Александр Петрович, протянув руку.
Княгиня с улыбкой оперлась и выпорхнула из кареты, вспомнив молодость. Цесаревич удивительно походил на своего отца в молодости – Дашкова вспомнила счастливые дни своего детства. Вот и характером он походил на своего державного отца. Такой же волевой, упорный и, главное, умный. Вот только один недостаток был ему присущ, как и многим монархам, – «закусывал иногда удила», как говаривал о своем первенце император в часы досуга здесь же, в Иркутске.
– Уделите мне полчаса для разговора, ваше величество. Нет, нет, не во дворце. Лучше в нашей беседке, на диво чудное утро. Прохлада от реки даже у вас чувствуется.
– Конечно, Екатерина Романовна, я к вашим услугам, – монарх предложил ей руку, и они отправились в парк по дорожке, усыпанной желтым речным песком. Вот только путь оказался до огорчения недолгим – сделав всего полсотни шагов, они оказались в беседке, усевшись в мягкие кресла. Дашкова полюбовалась виноградной лозой, что росла в кадках и укутывала внутренние столбы.
Хотя назвали этот дивный «Зимний сад» беседкой только потому, что тут она любила разговаривать с совсем юным Сашей, когда двадцать лет назад царевич приехал в Иркутск. И здесь остался, лишь раз покинув Сибирь на полгода, – жениться на испанской инфанте. Были еще и поездки к отцу, две всего, очень короткие…
– Вы говорили с князем Амурским, ваша светлость? – цесаревич взял быка за рога. Дашкова любила его за эту целеустремленность, что не любил он напрасно тратить время на пустопорожние разговоры.
– Да, ваше величество, – Екатерина Романовна улыбнулась. – И нахожу дело в том, что вы оба в корне не правы! Боюсь, вам это выйдет боком, мой милый царевич, еще как. Потому я здесь, чтоб уберечь вас от опрометчивых решений. Прошу меня выслушать внимательно…
Остров Кадьяк
– Земля, сэр! Раздери меня надвое, но это остров. И какой большой! Наверное, здесь русские черпают золото ковшами? – Эндрюс мечтательно сощурил глаза, как сытый хорек, обожравшийся коровьих кишок. И помотал головой, будто не веря увиденному на горизонте.
– Хм…
Онли задумчиво обвел взглядом высокие горы, далеко тянувшиеся в стороны. Очень большой остров, никак не меньше Ямайки. А если это побережье этой, как ее там, – Аляски?
Шкипер быстро посмотрел на компас – стрелка указывала на север, а побережье шло восточнее. Онли быстро раскрыл сундучок и посмотрел на тайную карту. И радостно перевел дух.
– Мы пришли туда, куда хотели, Эндрюс! Это остров Кадьяк! Ну и варварское название, впору лимон съесть…
– Так оно и есть, сэр, – угодливо поддакнул боцман, что за ним ранее не наблюдалось. Но слишком удачлив оказался шкипер, приведший их к неслыханному богатству. Теперь и он сам, и вся команда были готовы идти за ним куда угодно, лишь бы впереди их ждал не меньший куш.
– Вот тут в бухте у русских единственный порт. – Онли по слогам прочитал незнакомое название: – Петровская Гавань!
– Большой? – с вожделением, но с тщательно скрываемой опаской спросил Эндрюс, и тут шкипер его правильно понял, заметив прорвавшийся страх. Еще бы – мало приятного попасть под залпы этих русских ружей, что бьют и точно, и далеко. И он поспешил успокоить своего верного напарника по морскому разбою.
– Тут написано про сотню домов. Форт на берегу небольшой, срублен из дерева, пушек в нем нет. Жителей почти восемь сотен, охраны и двух десятков нет…
– Это хорошо, – облегченно выдохнул боцман.
– Имеется резиденция их губернатора, – вкрадчиво произнес Онли и хищно улыбнулся, сощурив глаза. – Сюда свозят всю пушнину и добытое золото, много больше сорока тысяч фунтов…
– Сколько?! Сколько?!!
– Я думаю, тысяч пятьдесят фунтов золота у русских там есть! Не будем рассчитывать на большее, – улыбнулся Онли, с улыбкой глядя на ошарашенного суммой боцмана.
– Столько на всех Карибах не найти, даже если все море с островами обшаришь, – только и сказал ему в ответ Эндрюс, до сих пор пребывающий в некотором шоке от услышанного, сжимая свои крепкие кулаки так, что костяшки захрустели.
– На берег мы не будем торопиться высаживаться, боцман. Не хватало снова пуль нахвататься. Мы вначале погромим городок из пушек, сожжем его полностью. Аборигенов расстреляем картечью…
– Но ведь шкурки-то сгорят! – изумленно взвыл Эндрюс.
– Зато сами убережемся. Нам теперь лишние потери ни к чему, хватит этого проклятого острова с его казаками!
– Но шкурки, меха…
