Василий Горъ - Демон. Книга 2
– Тень! Я могу поговорить с вами, как мужчина с му…женщиной?
– Да, конечно… – почувствовав, что мальчишку беспокоит что-то серьезное, я постаралась не улыбаться.
– Помните нашего директора? Ну, тот тип, который пытался объяснить Большому Демону, что без чьего-то там разрешения говорить с нами нельзя?
– Конечно, помню! На редкость гнусный тип… – вздохнула я.
– Так вот, он ведет уроки физики. В старших классах… – угрюмо пробормотал Томми. – И старший брат Лизы рассказал ей, что позавчера он распинался про какие-то силы, действующие на… В общем, эту тему я еще не проходил… – почувствовав, что не может объяснить того, что не понимает, мальчишка покраснел и сжал кулаки. – Короче, он иллюстрировал действие этих силы на примере 'Кречета' Гашека. И сказал, что если бы Яков не трепался с друзьями, а просто захотел, то легко сбил бы боеголовку, которая упала на Нью-Бирмингем. И что мощности двигателей его 'Кречета' вполне хватало для совершения поворота нужной крутизны…
У меня потемнело в глазах. А потом закололо в суставах пальцев…
– Тень! Тень!! Тень!!! – заставить себя среагировать на перепуганный голос мальчишки оказалось неимоверно тяжело. Тем более, что я рефлекторно впрыснула в кровь 'коктейль' и ушла в состояние замедленного времени.
– С вами все в порядке? – увидев бледное пятно лица Томми, размахивающего руками перед моим животом, я вдруг сообразила, что стою… и медленно опустилась обратно в кресло.
– Да. В порядке. Извини…
– Вы сломали стол… – показав глазами на смятую пластиковую поверхность, на которой отпечатались следы моих пальцев, мальчишка тоже сел на свое место, и, виновато опустив взгляд, в полголоса пробормотал: – Простите! Я не должен был вам этого говорить…
– Нет. Ты все сделал совершенно правильно, малыш! – стараясь говорить спокойно, буркнула я. – Смотри сюда…
Увидев виртуальный экран, развернувшийся над моим коммом, Томми мгновенно вылетел из своего кресла, и, оббежав изуродованный стол, замер рядом с моим плечом.
– Это запись того боя в атмосфере так, как ее видим мы на экране своего шлема. Вот эти метки – наши 'Кречеты'… Это – торпеды Циклопов… Вот тут их боеголовки начинают делиться… – рассказывая о том бое, я иллюстрировала каждое свое слово кусками записей. И не сразу заметила, как вокруг моего столика образовалась стена из превратившихся в слух людей.
– Видишь, вот метка той боевой части, о которой говорил ваш… ублюдочный директор… – еле сдержав рвущийся наружу мат, пробормотала я. – А эта полоска показывает состояние здоровья пилота. В данном случае – Яши. Когда она зеленого цвета – с ним все нормально. Если желтая – он находится близко к пределу возможностей своего организма. Красный цвет означает, что в любую секунду он может потерять сознание от перегрузок…
– Зеленый? Полоска же все время в красной зоне! – подал голос кто-то из толпы. – Как он летал?
– Вот как… – я вывесила еще один экран, и вывела на него изображение лица Гашека так, как его видел Семенов в своем шлеме. Красные, полопавшиеся от запредельных перегрузок склеры; набухшие веки, оттянувшиеся вниз; следы от струек крови, вытекающей из носа и ушей, из-за постоянной смены векторов тяги исполосовавшие все его лицо. – По-твоему, он тут болтает с друзьями?
– Мишка так ему и сказал, мол, Демоны сделали все, что могли. А Бланж рассмеялся: 'Это законы физики, и ваше мнение против них – как замок из песка – против урагана'… – подключившись к своему комму, процитировал директора Томми.
– А он у вас поэт, однако… – злобно спросил кто-то из пехотинцев. – Как, говоришь, его фамилия?
– Бланшетт… – услышав угрозу в голосе стоящего за его спиной здоровяка, мрачно улыбнулся мальчишка.
– Смотри, что такое законы физики… – поколдовав над коммом, буркнула я. – Вот это – виртуальная модель того виража, о котором говорил ваш Бланж. Смотри, эта точка – момент завершения Яковом атаки на предыдущую БЧ. Допустим, он мгновенно соображает, куда надо лететь дальше. И сразу же поворачивает к той, которая упадет на Нью-Бирмингем. Вот тут пропишем время, необходимое боеголовке, чтобы долететь до точки взрыва. Итак, делим расстояние, на котором в данный момент находится 'Кречет' на это время и получаем необходимую скорость. Итак, вводим ее в модель и смотрим на полоску состояния. Цвет видишь?
– Черный! – хором произнесла добрая половина зрителей.
– Угу. Допустим, что перед поворотом мы проворачиваем машину вокруг своей оси. Ну, чтобы перегрузка как можно меньше действовала на пилота. И даем тягу на эволюционники только потом…
– Все равно черный… – вздохнул Томми.
– Это значит, что пилот уже мертв… – кивнула я. – А теперь смотри на противоракеты его машины. Запускаем их, скажем, после окончания поворота на автопилоте. Представляя, что он не пожалел своей жизни и перед смертью задал им управляющую программу…
– Все равно не успеют! – бросил кто-то из Оборотней. – Не хватит мощности движков…
– Угу… – вздохнула я. – Что бы не говорил ваш директор, шансов сбить ту БЧ у Яши было не больше, чем у твоего папы. Броском первой попавшейся бутылки из-за стойки бара…
– Я так и знал!!! – мальчишка подпрыгнул на месте, и, прищурившись, пробормотал: – Ну, смотри, Бланж, завтра тебе придется туго…
– Да. Именно так… – я потрепала его по белобрысой голове, и, подхватив на руки, посадила на свое колено: – Только не от вас. Завтра мы сами его навестим. И проведем урок по прикладной физике. С практическим пилотированием корабля в условиях действия предельных перегрузок…
Сначала заржали пилоты. Потом – ребята из 'четверки'. Чуть позже к ним присоединились что-то сообразившие пехотинцы, а последним захохотал Тэд. Томми, ошалело повертел головой, не понял причины их смеха, и, растерянно улыбнувшись, спросил:
– А это ему точно не понравится?
– Еще как!!! – не переставая гоготать, пообещал ему невесть откуда взявшийся рядом с моим столом Беккер. – Слышал про трудотерапию а ля Орлова? Ну, для журналистов?
– Это когда уроды, которые писали всякие гадости про Демонов, двое суток работали в горячей зоне? – несмело поинтересовался Томми.
– Да!
– Слышал! Тень – молодец! И будь я на ее месте, придумал что-нибудь в этом же духе! – воскликнул мальчишка.
– Так вот, завтрашний урок для твоего директора будет еще похлеще! – пообещал ему капитан. А потом, повернувшись ко мне, с улыбкой поинтересовался: – Ириш! Кинешь мне телеметрию со своего 'Кречета'? Уж очень хочется посмотреть на его лицо…
– А можно еще и на большой экран, скажем, сюда, в 'Подкову'? – умоляюще посмотрел на меня какой-то пехотинец. – Правда, его тогда придется вывесить снаружи…
