Артём Каменистый - Боевая единица
Самоходка опустила орудия; настоятельнице на миг показалось, что машина ведёт себя, будто живая – её поведение на удивление напоминало действия собаки, принюхивающейся к запаху, принесённому ветром. Наваждение рассеял неожиданный запуск ракеты, скрывшейся из глаз в одну секунду. С крыльца административного корпуса было невозможно разглядеть – кого она там атакует. Впрочем, радиус действия зенитной установки был немаленьким, не исключено, что до цели несколько километров, радар в этом случае действует гораздо эффективнее человеческих глаз.
Заметив, что в сторону Клетки поодиночке и мелкими группами направляются сотрудницы и воспитанницы, настоятельница поспешила туда же. В подземелья можно спуститься и через административный корпус, но бродить по полуразрушенному зданию было опасно, да и не известно, в каком состоянии вход – бомба разорвалась где-то рядом с ним. На полпути вновь заработали скорострельные пушки – но Нельма даже не оглянулась. Она понимала, что зенитчицы неминуемо погибнут – боевая машина притягивала на себя всё внимание нападавших. Но при этом она отвлекала авиацию от других занятий, давая возможность спастись опоздавшим.
Из-за угла показалась группа младших. Подростки мчались от самого стрельбища, вид у них был, мягко говоря, не очень. Тяжёлая амуниция, автоматы и быстрый бег вымотали всех – даже инструктор дышала, как загнанная лошадь. Настоятельница притормозила, продолжив путь обычным шагом – не пристало воспитанницам видеть свою суровую руководительницу драпающей от каких-то несчастных бомб. Да и на спуске не стоит создавать излишнюю толкучку: лестница очень крутая, с частыми, но узкими ступеньками – на ней и в обычные дни не раз ломали ноги, а уж сейчас можно перекалечить полгруппы.
Девочки достигли арки, венчающей лестницу, и в этот момент мир превратился в ад. Даже многоопытная настоятельница не успела ничего понять – всё произошло слишком быстро. В бой вступила вторая волна штурмовиков, принеся с собой полные боекомплекты – под их крыльями замерли гроздья специализированных бетонобойных бомб, доставленных с армейских складов. Это адское оружие, сброшенное с низких высот, било без предупреждающего завывания. Снабжённые собственными реактивными ускорителями, они в один миг развивали огромную скорость, позволявшую преодолевать перекрытия железобетонных зданий или достигать уязвимой начинки хорошо защищённых бункеров. Первый же самолёт сбросил весь свой груз в направлении задымлённого плаца, откуда продолжала огрызаться зенитная самоходка.
Взрывная волна смела настоятельницу, как пушинку, отшвырнув на клумбу, зеленеющую в десятке шагов. Оглохшая и ослепшая, она приподнялась на четвереньки, потрусила головой, пытаясь унять фейерверк ослепительных искр, мельтешащий перед глазами. Уши будто набило ватой, откуда-то издалека, приглушённо, доносились величественные раскаты, напоминающие звуки органа, время от времени их разбавлял визг циркулярной пилы и еле слышный быстрый шёпот.
С трудом сфокусировав взгляд, настоятельница сплюнула ком травы, загадочным образом попавший ей в рот, нехотя развернулась. Рядом с ней на коленях стояли две младшие, они настойчиво тянули её куда-то в сторону, но двенадцатилетним девочкам не так просто совладать с тяжёлым телом бывшей воительницы. Обе они при этом плакали навзрыд, но Нельма их почти не слышала – её серьёзно оглушило.
Ещё раз встряхнув головой, настоятельница начала вставать, но тут вновь дрогнула земля и даже сквозь вату в ушах она расслышала противный хлюпающий звук, с которым осколок авиабомбы оторвал одной из девочек руку вместе с плечом. Перестав тянуть за собой женщину, она покосилась на кровавый фонтан, бьющий из кошмарной раны, удивлённо охнула, с какой-то обидой бросила на Нельму короткий взгляд васильково-синих глаз и, тут же их закатив, упала.
Крик второй воспитанницы ощутимо резанул по ушам, и настоятельница поняла, что к ней частично вернулся слух, да и зрение стало функционировать получше. Встав, она подхватила уцелевшую воспитанницу, при этом отчётливо вспомнив, что эту рыженькую веснушчатую девочку зовут Галина Старкова. Это косвенно свидетельствовало, что память, а значит, и мозг, функционируют относительно нормально. Оставалось надеяться, что обошлось без контузии.
– Старкова, прекрати орать! Бегом, нам надо уходить!
Подавившись криком, воспитанница умоляюще посмотрела в глаза настоятельнице:
– Таня... Она... она ранена. Ей... ей помочь надо.
– Не надо! – жестко заявила настоятельница. – Ей уже ничем не поможешь. И не вздумай спорить! Вперёд!
Бросив взгляд в сторону входа, Нельма скрипнула зубами: спуститься в Клетку было невозможно, серия авиабомб превратила её в груду битого кирпича и почти до основания разрушила ближайшую казарму. Повсюду валялись изломанные, разорванные тела младших воспитанниц, слишком близко находившихся к спуску в момент взрыва. Груда мяса, ещё минуту назад бывшая жизнерадостной, крепкой девочкой, тоскливо подвывая, на одних руках ползла прочь от руин арки, волоча за собой раздробленные ноги, удерживающиеся на обрывках штанин. Даже не раздумывая, настоятельница выхватила пистолет, двумя выстрелами прекратила муки несчастной и только сейчас поняла, что лишилась «Тайфуна».
Искать его было некогда; подхватив уцелевшую младшую за руку, она потащила её в обратную сторону, через плац. Там, на другой его стороне, протягивалась пристройка пищеблока с огромными многоэтажными подвалами, являвшимися частью монастырского подземного комплекса. Из-за густого дыма трудно было определить, насколько велики тамошние разрушения, оставалось надеяться, что спуститься всё же удастся. Иначе им долго не протянуть – взрывы грохотали чуть ли не ежесекундно, в промежутке между ними слышался треск рассыпающихся зданий.
Монастырь погибал.
В дыму показались очертания чего-то непонятного, напоминающего исковерканный бутон розы, горящий тусклым, чадящим пламенем. Вот только размеры этого «бутона» впечатляли. Пройдя ещё несколько шагов, настоятельница поняла, что это остатки самоходки. Зенитчицы так и не успели израсходовать боезапас – бетонобойная бомба, легко сокрушив тонкую броню, разорвалась под машиной, инициировав детонацию оставшихся снарядов и ракет. Установку буквально вывернуло наизнанку, плац вокруг был разворочен, перепахан десятком воронок – штурмовик не пожалел смертоносного груза.
Обогнув стороной этот хаос, настоятельница, так и не выпустив руки воспитанницы, добралась до противоположной стороны плаца. Порыв ветра на несколько мгновений проделал обширную прореху в дыму, и она увидела, что в ту же сторону пробираются уцелевшие сотрудницы и воспитанницы. Но это было не важно, самое главное, что пристройка стояла целая и невредимая, гостеприимно темнея распахнутой дверью входа.
