Вячеслав Шалыгин - Остров Z
Любая атака зараженных отличалась от нормального боестолкновения в первую очередь, конечно, тем, что люди полагались на оружие, а духи – на ловкость, силу и зубы. И надо признать, поначалу чаще побеждали именно духи. Ведь пули зомбакам были, что мертвому свинцовая примочка… уж простите за скрытую тавтологию. Разве что крупным калибром в лоб, да желательно с выносом мозга. Ценой немалых потерь и слома всех привычных представлений об устройстве реального мира, военные все-таки выработали тактику противодействия зараженным: сменили калибр оружия, добавили в список быструю реакцию и упреждающие зачистки из огнеметов, смесь для которых поставляла лаборатория Лавочкина, но каждая схватка все равно превращалась в непредсказуемый бой без правил.
Вот и сейчас духи повели себя нестандартно. Очутившись на броне, они не стали ввязываться в драку или угрожающе скалиться, запугивая людей. Мертвыми были враги или живыми – большой вопрос, но не тупыми точно. Они отлично умели сортировать жертвы. Запугать до полного ступора и потом спокойно сожрать или покусать они могли только новичков, недавно попавших на остров. С военными такие фокусы не проходили. Любая заминка противника позволяла бойцам прицелиться и шарахнуть очередью духу прямо в лоб. И поскольку чистильщики в большинстве давно перевооружились, заменив «семьдесят четвертые» старыми «АКМ» или, наоборот, относительно новыми «Валами», требуемый вынос мозга всегда проходил успешно. Тяжелые пули с близкого расстояния – это было то, что надо. Поэтому с военными духи не заигрывались, атаковали стремительно, сразу в корпус.
Один из нелюдей ринулся к Хромову с явным намерением сбросить лейтенанта вниз, а другой и вовсе не задержался на броне – просто оттолкнулся, как от гимнастического «коня», и вновь улетел в грязь. Правда, по пути успел столкнуть с брони Агеева. Помочь бойцу ни Хромов, ни Стасенко не могли. Лейтенанту пришлось отбиваться, чтобы не подпустить духа на близкую дистанцию, а с позиции снайпера сцепившихся в грязи противников было не видно. Он попытался подползти ближе к борту, но ему вдруг нашлось другое дело по профилю. Из леса выбежало «зомбическое подкрепление». Не будь на линии огня гражданских, проблему мог бы решить пулемет БТР, но репортеры убраться с экрана не успевали, поэтому пришлось работать снайперу. О чем он дисциплинированно сообщил командиру.
– Духи прямо! Беру на себя!
Тем временем Хромов пинками и ударами приклада все-таки сумел разорвать навязанную противником дистанцию и сунул ему под нижнюю челюсть ствол «Вала». Автомат сердито пропыхтел «раз, два, три», и за корму БТРа полетели ошметки и бывшее содержимое черепной коробки врага. Чуть позже, после финального пинка, туда же отправилось тело нейтрализованного духа.
Поскольку машина продолжала двигаться вперед, наперерез репортерской группе, Хромов без труда рассмотрел оставшегося позади Агеева. Боец свою схватку проиграл, но зомбак не стал рвать его в клочья. Или был сыт, или решил, что Агеев будет более полезен в качестве соратника, чем ужина. Так или иначе, Агеев истекал кровью, значит, был укушен тварью и жить ему оставалось – до восхода луны.
Хромов, как в полусне, поднял автомат, чтобы двумя короткими очередями провести зачистку и духа, и его жертвы, но получилось у него только первое. Когда он прицелился в Агеева, боец будто бы почувствовал близкую смерть, обернулся и встретился взглядом с Хромовым. Лейтенант не был физиономистом, но все равно без труда прочитал во взгляде Агеева мольбу и отчаяние. Боец понимал, что обречен, но умирать прямо здесь и сейчас не хотел.
Хромов невольно опустил автомат. Инструкция, здравый смысл и опыт боевых действий на острове требовали, чтобы лейтенант устранил потенциальную угрозу, но что-то внутри не давало этого сделать. Что это было? Надежда, что все может обойтись, если, допустим, спрятать Агеева в подземелье, куда не проникнет лунный свет-катализатор? Или мешала какая-то неоформленная догадка, медленно созревающая в глубинах сознания? Даром, что ли, Хромов столько времени посвящал изучению мистических процессов, бушующих на острове?
Так или иначе, Хромов не выстрелил. Это за него сделал сержант Фомин. Он пристроился с «Винторезом» на капоте «Урала» и издалека внимательно следил за всей этой катавасией. С сотни метров опытный сержант попадал в рубль, поэтому «зачистить» Агеева ему не составило труда. А что при этом чувствовал сержант – это его дело, не Хромова.
Лейтенант усилием воли затолкнул поглубже лишние сейчас переживания и вернулся к оперативной обстановке. Машина сбросила ход. Масса явно надеялся на команду «полный назад». И это понятно, духи вывалили из леса нешуточным составом. Стасенко, конечно, гвоздил от души, а теперь ему начал вторить Фомин, но их работа ничего не решала. Духи шли вперед, не обращая никакого внимания на потери.
– Пока гражданские на линии, не удержим! – крикнул Стасенко в момент смены магазина. – Из тромбона надо фигачить! И отходить!
– Поучи еще, – сердито ответил Хромов.
Ему и самому стало ясно, что партия проиграна. Дальше торчать на поле слишком рискованно. Оставалось лишь мысленно попрощаться с репортерами и сдать назад, отступить, чтобы не маячить в прицелах всего отряда.
Будто бы помогая Хромову избавиться от всех сомнений, сержант Фомин вдруг перенес огонь на группу репортеров. Кто ему приказал, было понятно, но лейтенант все-таки бросил короткий взгляд, чтобы убедиться. В шаге от позиции Фомина стоял, заложив руки за спину, Кудашов. Выражение лица у командира было мрачным и многообещающим. Что неудивительно. Майор никак не планировал на сегодня потери среди личного состава.
И все-таки репортеров было жаль. Хромов опять перевел взгляд на четверку, очутившуюся меж двух огней. С одной стороны к ним приближались духи, шагов двадцать им оставалось сделать, не больше, а с другой – их пытались зачищать те, кто теоретически должен был защищать. Отличие в букву, а насколько разные слова!
Первая же пуля досталась девице. Хромов даже вздрогнул и поморщился, когда это произошло. Но в следующую секунду на ту же девицу вдруг набросился самый быстрый из духов, и лейтенант был вынужден признать, что Кудашов и Фомин правы. Шансов у репортеров все равно не осталось.
Однако Фомин вторым выстрелом зачем-то срезал зомбака, который набросился на раненую девицу, а третьим и четвертым достал еще двух духов. Зачем? Для очистки совести давал репортерам последний-препоследний шанс?
– Да прыгайте вы! – вдруг вырвалось у Стасенко.
Снайпер тоже внимательно следил за передвижением репортерской группы и стрелял пока только по зараженным. Смысл реплики дошел до Хромова, когда первый репортер вдруг исчез, словно провалился сквозь землю. Только тогда лейтенант вспомнил об упомянутом Стасенко овраге. Что ж, если на дне оврага есть приличные лужи – а они наверняка там есть – у беглецов и впрямь появлялся шанс. К зеркалу воды духи близко не подойдут.
