Алекс Орлов - Дискорама
С обеих сторон улицы поднимались высокие заборы, а за ними дремали каменные дома с узкими, закрытыми ставнями окнами.
Где-то уже проснулись, было слышно, как хлопают двери хозяйственных построек. В других местах было тихо, спали даже собаки.
— Ты в шахматы играешь? — спросила вдруг старуха, когда они подходили к дому с покосившимся забором.
— Вообще-то я не очень… — признался Джек, пока старуха открывала калитку.
— Да ну и хрен с ними, это я так — к слову.
Они вошли во двор, старуха сбросила дрова у побеленной стены дома и, разогнувшись, сказала:
— Готовь пистолет, спит он. Вон, даже собака не брешет.
— А за что вы его убить хотите?
— Да надоел он мне, давно рядом живем. Хочется какого-то обновления, понимаешь?
— А вы мне водички не дадите?
Старуха неодобрительно покачала головой, понимая, что ее новый знакомый не слишком уверен в себе.
— Сделаешь дело — получишь воды. Хватит крутить, парнишка, назвался трубочистом — полезай в трубу.
32Собаки во дворе видно не было. Джек бросил взгляд на хозяйственные постройки, но оттуда не доносилось ни звука. Дверь дома, как и предупреждала старуха, была открыта — здесь никто не запирался.
— Эй! — позвала она. Джек обернулся. — Помни, первый — в грудь, второй — в голову!
— Да понял я, понял! — махнул на нее Джек, и старуха спряталась за каменной изгородью.
Подойдя к крыльцу, Джек прислушался. Где-то рядом раздавался негромкий храп — должно быть, хозяин спал сразу за дверью. Джек стал подниматься по некрашеным ступеням — одна, другая, третья… Храп становился все громче. Оружие Джек на всякий случай взял на изготовку, но стрелять в какого-то незнакомого ему человека не собирался. Просто нужно было что-то делать, как-то выкручиваться, и он лихорадочно соображал, но пока, должно быть, из-за нерегулярного питания, в голову ничего дельного не приходило.
Внезапно храп оборвался, и одновременно с этим Джек почувствовал, что на что-то наступил. Опустив глаза, он увидел развалившегося перед дверью лохматого пса, который, приоткрыв один глаз, следил за незваным гостем.
Джек замер. В его воображении пронеслись картины с щелканьем клыков, частыми выстрелами, катающимися по земле клубками из людей и собак, но… Когда он убрал ногу с хвоста пса, тот сладко зевнул, положил голову на лапы, и послышался уже знакомый Джеку храп. Оказывается, храпела собака!
Переведя дух, Джек перешагнул через спящего стража, осторожно тронул дверь, и та открылась без скрипа на заботливо смазанных хозяином петлях.
Проскользнув в прихожую, Джек притворил дверь и прислушался. Звуков не было, даже легкого храпа, однако он почувствовал запах хорошей еды. Еще несколько шагов вправо — и открылась кухня, где находилась большая печь, в которой, без сомнения, что-то еще осталось.
Чувствуя, как голод жилистыми пальцами сдавливает его пищевод, Джек пошел на запах пшенной каши и нашел ее, еще теплую, в металлическом котелке, испачканном сажей.
Несколько минут Джек, без единой мысли в голове, жадно ел кашу, зачерпывая ее руками, потом, придя в себя, вытерся рукавом и вернулся в коридор.
Дом оказался куда больше, чем выглядел снаружи, пришлось сделать несколько поворотов, прежде чем Джек почти на ощупь нашел спальню хозяина.
Старая кровать с балдахином, подслеповатый ночник, настойка шиповника в бутылочке и старый механический будильник. Ну на хрена ему будильник?
Джек прошел мимо прикроватной тумбочки и остановился возле дверного проема, где и нашел хозяина, стоявшего перед дверью с занесенным над головой старым бронзовым подсвечником.
Складывалось впечатление, что он кого-то ждал. Джек ткнул его в спину пистолетом:
— Прошу прощения, сэр…
— Слушаю вас, — отозвался тот, опуская подсвечник.
— Не подумайте, что я хочу в вас стрелять, сэр.
— Мне бы этого очень не хотелось…
— Просто я оказался в затруднительном положении, сэр…
— Это Эльвира? Это она сказала вам, чтобы вы убили соседа?
— Ну да, мне показалось, она немного не в себе… Но если бы у вас нашлось пятьдесят ливров, мы могли бы уладить дело. А я вам их потом верну, и даже не пятьдесят, а целую сотню — дайте мне только ваш адрес…
— Я могу повернуться?
— Конечно, — разрешил Джек.
Хозяин медленно повернулся, затем зажег в спальне свет.
— Да с вами, я вижу, можно договориться, — сказал он. — Но у меня в доме найдется только пара ливров. Через неделю получу целых сто пятьдесят, но сейчас ничего нет.
— Что же делать? — искренне огорчился Джек. Ему хотелось откупиться от сумасшедшей старухи и получить нужную ему информацию. И поскорее.
— Я знаю, что делать, — сказал хозяин дома. — Мы наведаемся к моему соседу — камраду Бенингу, и я займу у него пятьдесят ливров. Я еще ни разу ни просрочил долг, поэтому он мне даст.
— Но… — Джек посмотрел на дверь.
— Нет-нет, мы выйдем через верандное окно, Эльвира ничего не заметит.
33Доверившись старику, Джек проследовал за ним через темные комнаты, и в конце концов они оказались на веранде, где хозяин поставил табуретку, взобрался на нее и, распахнув окно, шагнул в темноту. Как подумалось Джеку, он должен был рухнуть вниз, однако с другой стороны была приставлена стремянка, по которой старик благополучно спустился на землю.
— Спускайтесь, я подам вам руку! — сказал он откуда-то снизу, и Джек на ощупь тоже спустился по лестнице.
Вообще-то старик запросто мог сбежать и поднять шум, однако он, как будто угадав мысли Джека, сказал:
— Я вам доверяю, молодой человек. Если бы вы хотели меня убить, вы бы это уже сделали, ведь вы солдат, не правда ли?
— Вроде того, — сказал Джек.
— Я так и думал. Знаете, вы не первый, кого Эльвира посылает избавиться от меня, но обычно все попадали под подсвечник, и только вы зашли в спальню через другую дверь.
— А почему она к вам так относится? В чем причина? — спросил Джек, следуя за стариком к каменной изгороди.
— Причина в далекой молодости, но это было так давно, что я уже забыл. Мы тогда были молодыми, у нас были семьи, дети…
— Вас связывают давнишние отношения? — спросил Джек, но старик не ответил.
— Оп! — сказал он. — Вот мы и пришли.
Он пошарил руками по каменной стене и, нащупав ступени, стал подниматься.
— Полагаю, Роберт уже не спит. Обычно он встает рано…
Спустя пару минут они уже стояли под стеной дома на соседнем участке. Где-то в сарае глухо крякали утки, а на другом конце городка лениво перелаивались собаки.
— Роберт, выглянь в окно, у меня к тебе дело!
