Андрей Завадский - День Победы. Гексалогия (СИ)
— Не могу, — повторил тяжело дышавший Бурцев. — Нет сил!
— Командир, может привал? — подхватил Азамат Бердыев, «штурман» группы. После того, как он использовал переносной зенитный комплекс, свалив вражеский вертолет, бывшему командиру танка было легче всех, но и он уже выдыхался. — Ну хоть пару минут?! Только бы дух перевести!
Бывший танкист, экипированный, как заправский спецназовец, на ногах держался на удивление крепко, но дышал тяжело, с хрипом и присвистом. Его глаза лихорадочно блестели, а по лицу, несмотря на осеннюю прохладу, текли ручейки пота.
— Отставить, сержант! — зло рявкнул Басов, чувствуя, что сейчас не выдержит, сорвется. — Никаких привалов!
Они бежали несколько часов, лишь изредка делая остановки, чтобы свериться с картой и навигатором, бежали, не чуя под собой ног, но чувствуя, как дышит в спину враг. Позади горел взорванный нефтепровод — горел плохо, ведь нефти в трубе не было. Результат многомесячного напряженного труда был уничтожен в несколько секунд, надежды врага на то, что в их моторах будет гореть русская нефть, были развеяны, и он, враг, не собирался этого прощать.
Их искали, из гнали, как диких зверей, замыкая вокруг кольцо облавы. Порой где-то вдалеке пролетали вертолеты, возможно, высаживая поисковые группы в считанных километрах, а высоко над головами, в безвоздушном пространстве, пролетали спутники, обратив к земле объективы мощных фотокамер и непрерывным потоком сбрасывая «картинку» на землю, в штабы и командные центры.
— Мы разворошили осиное гнездо, — произнес полковник, чуть остыв, снова взяв себя в руки. — Задели ублюдков за живое, и теперь они сделают все, чтобы нас найти и прикончить!
— Мы еле держимся на ногах, — воскликнул Матвей Осипов, сбросивший с плеча связку из двух раструбов реактивных огнеметов «Шмель». — Остановимся здесь, передохнем немного, подготовим позиции и встретим выродков огнем из всех стволов! Сколько сможем — положим, чтобы не зря сдохнуть!
— Если ты попросился в мою группу, чтобы геройски сдохнуть — я ошибся в тебе! Умереть в бою — слишком просто, а вот выполнить задачу, нанести противнику максимальный ущерб и при этом остаться в живых, чтоб продолжать войну дальше, это гораздо труднее. Не надо много ума, чтоб быть героем, а мне нужны хорошие солдаты. Так что утерли сопли, собрались с силами, и — бегом марш! За мной!
Басов сказал — как отрезал, и, не дожидаясь ответа, развернулся и пружинистым шагом, переходящим в бег, двинулся дальше. Он не оглядывался, да это было и не нужно — полковник кожей ощутил присутствие рядом своих товарищей. Они были и оставались группой, отрядом, одним целым — и погибнут так, прикрывая друг друга огнем, принимая своим телом пули, предназначенные товарищу. В прочем, Алексей Басов полагал, что до этого не дойдет, он верил в свою счастливую звезду. Но судьба решала по своему усмотрению, неважно, верили в нее или нет.
Лес здесь был не очень густым, все же чувствовалось влияние человека, близость поселений, причем не только небольших деревень. Непролазные чащи возвышались этакими живыми цитаделями, намертво впиваясь корнями в тяжелую, сырую землю, а между ними простирались обширные пространства, почти лишенные растительности. Как раз в тот момент, когда группа выбралась на очередную прогалину, и древесные кроны над их головами расступились, позволив увидеть голубое, в рваных клочьях облаков, небо, и появился беспилотник.
— Воздух! — Матвей Осипов, несмотря на то, что тащил на себе больше, чем остальные партизаны, сохранивший достаточно сил, чтоб смотреть по сторонам, первым заметил опасность. — К бою!
— Твою мать! Это «Хищник»! Чертовы янки!
Несмотря на то, что война закончилась несколько месяцев назад, для начальника штаба мотострелковой дивизии уложившись в считанные часы, воспоминания о марш-броске через ставропольские степи на юг, к границе, были свежи. Этот поход запомнился многим — смертью своих товарищей, позициями врага, взрытыми его, полковника Басова, снарядами. А еще — беспилотными разведчиками «Предейтор», вездесущими, назойливыми, неизменно означающими приближение беды.
— Сейчас, — Олег Бурцев сорвал с плеча свой РПК-74М, заученным движением отводя назад рукоятку затвора и досылая патрон в патронник. — Долетается, сука!
— Отставить, старший сержант! Слишком высоко, ни хрена не достанешь, только патроны зря потратишь! Группа, за мной, к лесу, бегом!!!
«Хищник» над головами горстки растерянных, запыхавшихся людей, заложил вираж, замыкая круг, в центре которого и оказались диверсанты. Алексей Басов понимал, что они уже обнаружены, и если прежде какой-то шанс, пусть призрачный, оставался, теперь надеяться было почти не на что. Но сдаваться и покорно ждать здесь, когда появится враг, чтобы убить их, полковник не собирался.
Подавая пример своим бойцам, Басов первым кинулся к лесу, спотыкаясь, запинаясь о выступавшие из земли узловатые корни, но неуклонно приближаясь к оранжево-бурой стене. Там их будет не так то легко обнаружить, вся хитроумная техника, все эти радары, инфракрасные камеры, мало поможет врагу, а значит, придется рисковать жизнями своих солдат, и тогда игра пойдет на равных.
Алексей Басов рванулся к лесу, позабыв об усталости. Там, в сумраке чащи, они будут в безопасности, их не так просто будет найти, и партизаны хотя бы получат несколько минут, чтобы перевести дух, собраться с силами. Но до леса предстояло еще добраться, а с каждым новым шагом кромка его будто отодвигалась назад.
Пространство словно начало существовать по каким-то новым законам нелинейного мира, прихотливо растягиваясь, искривляясь, так что четыре человека, застигнутые врасплох врагом, несмотря на все усилия, оставались так же далеко от укрытия. А с небес, пробиваясь сквозь топот, сквозь шум крови, разгоняемой по телу яростно колотившимися сердцами, доносилось мерное жужжание — вражеский беспилотный самолет все кружил и кружил над горсткой обреченных людей, не выпуская их из поля зрения своих камер.
— Бегом, бегом, — рычал запыхавшийся Басов, чувствуя, как приклад автомата при каждом шаге больно врезается в спину. — Быстрее!!!
И, наконец, лес распахнул перед ними свои объятия. Отовсюду опустился спасительным сумрак, окутав четырех уставших, испуганных, мало что соображающих людей. И в тот же миг монотонное жужжание маломощного моторчика американского «Хищника» сменилось знакомым стрекотом вертолетных лопастей, и кровь застыла в жилах партизан от этого звука. Враг был уже близко.
Для неподготовленного человека бреющий полет на «Блэкхоке» на высоте не более полумили показался бы пределом экстрима. В распахнутые бортовые люки врывался набегающий поток воздуха, впиваясь ледяными когтями в лица десантников, а под ногами с пугающей скоростью мчалось навстречу, исчезая под брюхом геликоптера, лоскутное буро-оранжевое одеяло леса. Но бойцы Сто первой воздушно-штурмовой дивизии давно перестали обращать внимание и не ветер, и на дрожь пола десантного отсека при очередном маневре лихача-пилота. Свесив ноги, они громко разговаривали, стараясь перекричать гул спаренных турбин «Дженерал Электрик» Т-700-GE-700, и удерживавших в воздухе девятитонную махину вертолета, сообщая ему крейсерскую скорость двести шестьдесят километров в час.
