Вадим Львов - Сталь и пепел. На острие меча
— Во, пропащая душа… Слыхал, Пшеничный, что ты у нас в бонапарты метишь?
— Никак нет… Просто сказал, что…
— Знаю, что ты сказал. Ну так радуйся, Пшеничный. Пора тебе вернуться в родные пенаты. Ты ведь свой батальон сдал?
— Так точно, на время.
— Угу. Принимай первый батальон. Подполковник Бакулев сегодня ночью на мину в собственном тылу напоролся. До колена ногу оторвало, еле выжил. Кончилась твоя штабная деятельность, майор.
— Есть принимать первый батальон.
«Ну что же. Хоть вернусь к своим. А то ни богу свечка, ни черту кочерга. Мотаюсь по тылам в непонятно какой роли».
Пока Артем был откомандирован в группу Авдеева, вся Амурская пластунская бригада оказалась в сборе и хоронилась в бескрайних лесах. Это было правильно: несмотря на потери, пластуны оставались одним из самых боеспособных соединений на восточном стратегическом направлении.
— Кологрив, твои пластуны должны расчистить путь двадцать первой гвардейской танковой. Не перебивай, знаю, что вы легкая, а не штурмовая пехота. Вам в усиление дадут два батальона — инженерный и гренадерский из восемьдесят первой гвардейской механизированной. Здесь, Кологрив, главное — не сила удара, а точность. Заткните их пехоту и наведите на нее авиацию. Дальше все сделают танкисты и гренадеры.
Наступление начала пятнадцатая гвардейская танковая бригада, наносящая отвлекающий удар в стык двух китайских механизированных дивизий. Был сильный туман, а половина экипажей укомплектована резервистами. Тут же передовой батальон налетел на собственное минное поле и потерял почти целую роту «Барсов». Комбата тут же сняли и отдали под трибунал, но мертвых это уже не вернет. Но главное бригада сделала. Теперь китайское командование было убеждено в попытке мощного флангового удара. Две танковые дивизии НОАК, оснащенные новейшими «Тип-99», и две отдельные механизированные бригады только и ждали этого момента, чтобы встретить русских в глубине своей обороны.
Небесный кулак из десятков ударных вертолетов «Ка-52», «старичков» «Ми-24», всепогодных штурмовиков и бомбардировщиков обрушился на позиции одиннадцатой пехотной дивизии НОАК в тот момент, когда ее командир читал полученную из штаба двадцать третьей армии шифрограмму о начале русского контрнаступления.
Навьюченные снаряжением пластуны и саперы по горло в холодной воде, под моросящим дождем переправились через речушку с незапоминающимся названием и выросли, словно призраки из японских фильмов-аниме, перед траншеями китайского боевого охранения. Едва захлопали первые выстрелы, как сзади наступающих сотен раздались мощные взрывы. Это саперы начали равнять крутые берега речки и делать проходы в минных полях с помощью дистанционных зарядов. Значит, где-то еще дальше, из туманной чащи, завывая двигателями, выкатывались «восьмидесятые» танковой бригады Авдеева.
«Время, время… — лихорадочно думал Артем, косясь на циферблат часов. — Если не успеем зачистить траншеи боевого охранения и прикрыть снимающих мины саперов, то опомнившиеся от ракетно-бомбового удара китайцы встретят колонны «Барсов» и мотопехоту шквальным огнем из противотанковых средств!»
— Давай, давай, капитан! — прикрикнул Пшеничный на командира приданной им роты саперов. Чего твои совсем не шевелятся?
— Да потому, майор, что на каждом по тридцать кило навешано.
Пшеничный сплюнул. «Ладно, будем надеяться, что пластуны сами с охранением покончат. Без помощи…»
Это в пехоте или танкистах комбат сидит в КШМ или блиндаже. В пластунах или спецназе комбат идет вместе со всеми. Что его отличает от обычного бойца, так это наличие рядом связиста и пары офицеров.
Передовую траншею заняли в срок, и рядом с Артемом тяжело плюхнулся в узкий лаз массивный сержант с лазерной аппаратурой для подсветки целей. Следом, чертыхаясь, прыгнул еще один связист.
— Авианаводчики?
— Так точно, господин майор. Сержант Тимохин. Сейчас будем концерт устраивать. По заявкам.
Но первыми концерт устроили китайцы. Сбросив с себя оцепенение, хлестнули по занятой пластунами передовой траншее шквалом минометного огня. Затем вдалеке заревела дивизионная артиллерия НОАК, выбрасывая тонны стали на вжавшихся в землю пластунов.
Скрючившись в китайской траншее, Артем каждой клеточкой чувствовал, как утекают драгоценные секунды. Угроза полного срыва операции мешала ему сосредоточиться. «Это же полный бред — бросать пластунов в атаку на укрепрайон, да еще без поддержки артиллерии. Да яйца им там в штабе поотрывать надо. Стратеги, мать их…»
Пшеничного отвлек резкий свист. Чудовищной силы взрыв едва не выкинул его из траншеи, потом последовал еще один, чуть дальше и слабее. Минометный огонь прекратился, гаубичные батареи, бьющие издалека, притихли. Пшеничный осторожно высунул голову из траншеи и поразился произошедшей перемене.
Мощная термическая вспышка разогнала густой туман на расстоянии десятков километров, вся линия обороны китайцев была как на ладони, словно внутренности человека с распоротым животом. Удар объемно-детонирующей боеголовкой «Искандера» выжег передний край китайцев на несколько километров вперед. Горела сухая трава, кустарники и трупы людей. Много трупов. Китайцы сидели в траншеях густо, и смерть широко взмахнула своей косой.
— Отлично, цель поражена, цель поражена, — услышал Артем тихое бормотание. Правее него, нацепив наушники, сидел сержант Тимохин и что-то бубнил в рацию.
Майор сгреб сержанта за грудки, точнее, за локти и заорал:
— Ты че, сержант, совсем охренел?! Ты куда корректируешь огонь, дебил?! Чуть нас не поджарил, скотина!
— Так, это… Аккуратно я, господин майор. Прибор тонкий, все точно наводит, вот в миллиметр и уложился! — нагло усмехнулся сержант.
Над головой, стрекоча винтами, разворачивались «Ка-52», поливая неуправляемыми ракетами и снарядами из пушек оглушенных и мечущихся китайцев. Вот она, демонстрация подавляющей воздушной мощи. Армейская и фронтовая авиации делают что хотят, невзирая на ПВО противника.
Зашипел наушник в ухе, комбриг на связи.
— Жук-один. Оставайся на месте. Оставайся на месте. Прием.
— Принял. Цель — Жук-один. Принял.
«Цель»… черт! Значит, танки с гренадерами пойдут прямо через наше расположение. По проходам, сделанным саперами. Б… нет ничего хуже, когда многотонные махины переваливают через твой окоп!»
Снова чудовищный грохот. На сей раз слева, километрах в четырех. Понятно, долбят «Искандерами» весь «передок», не жалея ракет. Обычно это делает ствольная и реактивная артиллерия, ОТР очень дорого. Но на сей раз решили за ценой не стоять.
