Просто Никита: Солдат (СИ) - Бергер Евгений

— Так идти будет крайне неудобно.

Полковник Хантович хмуро глянул в папку, на которой было две надписи. Первая огромными красными буквами гласила: «СЕКРЕТНО!», а вторая «Мыши срут кубиками».

— Младший сержант Грегори Сисюля, — громко произнес он и поднял взгляд на стоявшую перед ним компанию.

Первым в отряде был мужчина, который оказался довольно высоким молодым бойцом с тоненькими закрученными усиками и слегка надменным взглядом. Одет он был в леопардовый пиджак, белоснежные брюки и дорогие чёрно-белые туфли. Его широкий пояс держали две массивные кобуры, а из-за спины торчали две эльфийские сабли.

— Что ты, мать твою, такое? — слегка наклонил голову полковник Хантович и вчитался в текст. — Специалист по саблям и револьверам…

Снова взглянув на первого бойца специальной диверсионной группы, он недовольно буркнул:

— По смазке что ли специалист? Тьфу!

Сплюнув на землю, полковник снова вчитался в документ.

— Алонзо Боузес… стрелок высшей категории. Участвовала в устранении некроманта Нью-Вонга… прострелила очк… кхэм… — тут он с надеждой поднял взгляд и уставился на белобрысую девчонку. Её голубые глаза были похожи на два озера. А светлые, словно опаленная солнцем пшеница, волосы сплетены в две косички. Военная форма смотрелась на девочке максимально несуразно. Честно, больше напоминала мешок с картошкой. Но больше всего бросалась в глаза её огромная крупнокалиберная винтовка. Вернее — винтовка-то была нормального размера. Просто в сравнении с девочкой она выглядела ничуть не меньше «Луизы». При этом у винтовки на прикладе была пара колес, для комфортной транспортировки. — Вашу мать, кто пустил сюда ребенка⁈

В этот же миг девочка дернулась, а в паре миллиметров от виска полковника пролетел нож.

Хантович обернулся на стену, где торчала рукоять, затем взглянул на девочку, и прикинув траекторию кинжала, нехотя произнес:

— Допустим…

Снова уставившись в дело, он начал читать:

— Клеопатра Калистовна, минер участвоваший в осаде демонической крепости Норд-Грамор. За три месяца сделала из говна и опилок взрывчатку, которой были подорваны основные ворота и часть укреплённых стен… — прочитал он вслух и поднял взгляд на строй. К его удивлению, в центре этого сброда, сгорбившись, стояла старушка, которая мирно посапывала все время построения. — А она тут, что делает? Погодите… Она спит, что ли⁈ Токните ее, кто-нибудь!

Стоило девочке ударить миниатюрным кулачком старуху в ногу, как та выпрямилась, выхватила из-под шинели шашку и истошно завопила:

— САБОТА-А-А-АЖ!

А второй рукой она выхватила спичку из седых волос и чиркнула ей по лицу, от чего та сразу вспыхнула.

— Держи старую клячу!!! — завопил полковник, понимая, что тротиловый взрыв на плацу не только не по уставу, но и опасен для жизни.

Весь отряд кинулся на старуху, стараясь не дать запалить ей фитиль. И лишь один из команды бросился на к старухе, а к старой лошади, которая стояла чуть в стороне и жевала сено. Таинственный парень запрыгнул ей на шею. Лошадь тут же взбрыкнула и понеслась, нарезая круги по плацу с перепуганными огромными глазами.

— Де-де-де-держу! — доносилось от Никиты, что вцепился в клячу как клещ.

— ВСТАТЬ В СТРОЙ! — рявкнул Хантович.

Никита тут же спрыгнул с лошади, а затем выстроился в рядом с остальными. Куча вокруг бабки постепенно рассосалась, но та вставать не спешила. Она лежала на спине и мирно посапывала. Спичку у нее забрали, а вот тротиловую шашку она так и не отдала, вцепившись в нее стальной хваткой.

— Твою мать, — рыкнул полковник, осматривая группу специального назначения. — Что не боец, то отрыжка пьяного пастора.

Он подобрал упавшую папку, еще раз оглядел сброд, что ему прислали, и снова вчитался в документ.

— Спирт Коммельфильд. Волшебник, некромант, целитель, анималист и… фея⁈

Тут Хантович поднял взгляд от документа и посмотрел на упитанную девочку в фиолетовой мантии.

— Девочка по имени Спирт? Фея? Что, мать твою⁈

— Я мальчик! — возразил басом волшебник. — Просто волосы длинные.

— Кому ты лечишь, фея⁈ У тебя сиськи видно!

— Я просто толстый, — обиженно ответил волшебник.

— Тогда почему тут написано фея, а не фей?

— Потому, что фея по родам не склоняется, — буркнул тот.

— А крылья твои, где? — не унимался полковник.

— Атрофировались, — покраснел Спирт. — У меня гормональный фон плохой. И работа вредная со стрессом. Вес набрал, вот они и атрофировались…

Хантович набрал полную грудь, чтобы матом в грубой форме описать все, что он думает о гормональном фоне жирного мальчика-волшебника, но затем его взгляд зацепился за зеркало, которое достал Грегори. Он уже поправлял прическу и подкручивал усы. Затем Хантович перевел взгляд на злобную маленькую девочку с крупнокалиберной винтовкой. После этого взглянул на спящую старуху, а потом на мальчика-фею.

— ТЫ! — с яростным хрипом воскликнул Хантович, ткнув пальцем в Никиту. — БУДЕШЬ КОМАНДИРОМ ГРУППЫ!

Помощник, стоявший рядом кашлянул, и прошептал:

— Он рядовой, а среди команды есть выше по званию…

— МОЛЧАТЬ! ТЫ БУДЕШЬ КОМАНДИРОМ! Понял⁈

— Сэр, да, сэр! — вытянулся Никита.

— А ТЫ! — ткнул он пальцем в помощника. — Обеспечь их ЛУЧШИМ ЖИЛЬЕМ ДО ЗАВТРА!

— Сэр, вы имеете в виду…

— Я ИМЕЮ В ВИДУ ПОДВАЛ ПОД КУХНЕЙ! — заорал в лицо помощнику разъяренный полковник. — А ПОТОМ ВЫДАШЬ ИМ ЛУЧШЕЕ ОРУЖИЕ!

— Вы про…

— Я ПРО ПИЩАЛИ ИЗ МУЗЕЯ! Ими стреляли наши деды! И ничего! А потом выдашь им самую лучшую карту!

— Вы про…

— Я ПРО ТОТ БУЛЫЖНИК! — указал полковник на камень размером с шар для гаданий, что лежал на краю плаца.

— Но это же булыжник…

— ЭТО БУДЕТ КАРТОЙ ПОСЛЕ ТОГО, КАК ТЫ, КРИВОРУКИЙ ИДИОТ, ЕЕ НА НЕМ НАРИСУЕШЬ! Понял⁈

— П-п-понял, — кивнул помощник.

— И накорми их лучшей едой!

— Вы имеете в виду…

— ТУ, ЧТО НЕЛЬЗЯ ПОЛОЖИТЬ В МИСКИ, ПОЭТОМУ ОНА ПОДАЕТСЯ В ВЕДРАХ! С НАДПИСЬЮ «ОТХОДЫ», МАТЬ ТВОЮ!

Помощник сглотнул и молча закивал головой.

Хантович же смял папку с документами об операции, выбросил ее на землю, затем оглядел все так же стоявший строй, и сплюнув на землю, направился обратно в штаб.

Помощник же посмотрел в спину полковнику, затем на специальный отряд и вздрогнул, когда раздался голос Грегори:

— А воск нам дадут? Идти в бой с растрепанными волосами — это моветон!

— Мы были лучшими на всем северном фронте! — авторитетно заявил Никита и покосился на сапоги, что едва заметно подрагивали. — Правда, были и сложности. Клеопатра Калистовна постоянно находилась в режиме засады. Мне так сказал младший сержант Сисюля. А когда ее будили, то она из этого режима выходила…

Тут парень нахмурился и добавил:

— Правда, всегда пыталась, что-то взорвать. Она жутко кричала «саботаж». Наверное, это какой-то боевой клич… А Боузес на меня обиделась, — перескочил тут же на другую тему Никита. — Я один раз угостил ее конфетой. Дети любят конфеты, а Боузес нет. Она очень разозлилась и уже три раза пыталась меня прирезать. Пришлось объяснить, что ножи не игрушка для детей, и забрать все холодное оружие. Даже вилку. В итоге — она обещала меня отравить…

— Геральд… хуеральд… — послышался писк от тела, что лежало рядом с Никитой. — Сдох, значит сдох! Мне похрену!

— Простите, не могли бы вы оставить ему уши, — вежливо попросил Никита, обращаясь к улитке с руной смерти на панцире, что обгладывала труп.

— Чего? Зачем ему уши? — возмутилось существо.

— Я хотел бы дорассказать свою историю. Думаю, ему было бы интересно послушать.

— Ты дебил⁈ — возмутилась улитка. — Или хочешь кончить, как тот идиот с лютней?

— Ну… — смутился Никита. — Нет, не хочу.

— То-то же, — хмыкнула улитка и принялась дальше обгладывать лицо незнакомца с белыми волосами. — Знал бы тот кретин, что подохнет от разрыва прямой кишки, точно бы не брал с собой лютню.