А отличники сдохли первыми – 3: снова в школу (СИ) - Рентон Рик

Поворот, свист деревянного шеста — и двойной импульс, приложенный к тупой стороне самодельной пики, настигает бритый затылок попятившегося от меня гопника. Охнув, парень опрокинулся лицом в слякоть.

Обратное движение — и обгоревший острый конец палки вошёл третьему куда-то в район левой почки — аккурат между замызганной олимпийкой и модными, но убитыми джинсами. Но мои руки, видимо, были не вполне уверены в летальности такого удара. И пока я отпрыгивал через кряхтящего от боли пацана прочь, по пути укололи его ножом ещё и в правую почку.

Ни я, ни, похоже, сам Смысь не успели заметить, как вдруг остались рядом с оградой пустыря совсем одни. Здесь, конечно, всё ещё были редкие жоры и остатки оборванного воинства. Но первые, как обычно, смотрели мимо меня. А вторые были полностью поглощены поспешным отступлением, сопровождавшимся глухими причитаниями и скулежом.

Поэтому судорожный выдох долговязого гопника как нельзя лучше прокомментировал сложившуюся ситуацию:

— Пиз-дец…

Вошедший прямо в солнечное сплетение кол вжал растерянного ублюдка в погнутую рабицу.

— Чжун-н-н-ду-дум-ду-дум-ду-дум-ду-ду-у-у-ум…

Я воткнул тупой конец оружия в землю. И потянул на себя, глухо рыча от напряжения. По мере подъёма тело кряхтящего людоеда начало съезжать по пике вниз, не смотря на то, что тот рефлекторно схватился за деревяшку. Но упёрлось в один из сучков.

Судорожно тряхнувшись на колу ещё раз, Смысь блеванул кровью прямо мне под ноги.

— Чжун-н-н-ду-дум-ду-дум-ду-дум-ду-ду-у-у-ум…

Медленно принимая вертикальное положение, кол, в то же время, уходил вниз под весом трепыхающегося на нём пацана. Мне даже почти не пришлось давить самому, чтобы длинная жердь утонула в грязи настолько, чтобы остаться стоять без поддержки.

Сверху багровая клякса попала мне уже прямо на лицо. Ничего, так даже лучше.

— Чжун-н-н-ду-дум-ду-дум-ду-дум-ду-ду-у-у-ум…

Пока я не торопясь оглядывался, чувствуя, как кровь моей жертвы стекает по лицу, Смысь почти перестал дёргаться. Самое время немного отойти. Память услужливо подсказывала, что примерно в такой момент у тела расслабляются все мышцы. В том числе и сфинктеры.

Я сделал шаг в сторону. И, поймав испуганный взгляд одного из бегущих прочь пацанов, показал на него ножом в паузе между аккордами:

— Ты…

— Чжун-н-н-ду-дум-ду-дум-ду-дум-ду-ду-у-у-ум…

Пацан замедлился и обернулся ещё раз. И ещё у нескольких подростков любопытство ненадолго одолело страх.

Рикардо перестал играть. И сейчас тишину нарушал только шелест далёкого прибоя, затихающий скулёж убегающих, да последний выдох Смыся.

А я, глядя в испуганные глаза метрах в десяти от меня, вдруг ощутил самый настоящий приступ дежавю. Но не события были мне знакомы. А вот это чувство внутри самого меня. Огонь, который медленно, но верно разгорался где-то рядом с сердцем при виде вот этого перепуганного взгляда. При виде человека, который вдруг понял, что смертен. Не в теории, а вот прямо здесь и сейчас. И откупиться от меня не получится… И никакие мольбы не помогут… Да, приятель, дерьмо случается… Но для тебя — не сегодня.

— Ты… — Я продолжал указывать оружием на замершего в ужасе гопника. Тот испуганно пятился, но кажется, начал верить в спасение. — Да. Беги как можно дальше. — Я подтвердил его сомнения, медленно опустив нож. — И скажи всем, что Чёрный Жора вернулся.

Глава 12

Плохи мои дела, товарищ Белка…

— Нифига ты не Чёрный жора!

Прежде чем раскрывать этот секрет в пространство, Белла всё-таки дождалась, когда последние беглецы почти скрылись из вида.

— Даже я сам в этом до конца не уверен… — Я еле успел подхватить пошатнувшуюся жердь с надетым на неё гопником. И торопливо подпихнул под неё ещё немного сырой глины ногой. Вроде теперь стоит…

Но хвастливая девчонка не унималась:

— Я ж говорила, что я его знаю!

— Зато они — нет. — Я махнул в сторону, из которой ещё слышался спешно удаляющийся хруст хвороста. — Точнее, теперь думают, что знают. И, насколько понял, теперь у нас на пути будет гораздо меньше живых препятствий. Вряд ли много народу захочет получить мой автограф.

— Это всё потому, что Рик не чёрный? — Послышался из-за наших спин хмыканье Рикардо. Несмотря на пережитые потрясения, паренёк довольно быстро пришёл в себя — едва лишь упаковал трясущимися руками свою гитару. Должно быть, на юге разборки между подростками тоже далеки от идеалов гуманизма. Или юный музыкант успел насмотреться всякого во время долгой дороги на Северо-Запад.

Услышав его иронию, девчонка резко обернулась, сжав кулачки:

— Да я с ним даже разговаривала!

— С кем? — Немного опешил Рикардо.

— С Чёрным Жорой! — Белла задрала конопатый нос ещё выше. И, мельком покосившись на недоверчивое лицо паренька, торопливо добавила. — И на самом деле его зовут Кир! Вот!

— Кого⁈

— Да Чёрного Жору же!

— То есть… — Казалось, паренёк сам боится поверить в собственные слова. — То есть, ты всё-таки не прикалываешься? А то я так-то спать просто хотел…

— Тоже мне, нашёл шутника! — Фырканье девчонки прозвучало с какой-то странной теплотой в голосе. — Вот как до острова дотопаем — там сам и увидишь! Да, может, они вообще уже давно приехали!

Рикардо заинтересованно приподнял одну бровь, коротко глянул на меня, словно в поисках поддержки, и осторожно предположил:

— Приехали… Твой папа и… И Чёрный Жора? Правильно?

Белла принялась нетерпеливо перечислять:

— Чёрный Жора, Фил, московские ребята ещё должны… Из Саратова тоже кто-нибудь… Или из Самары… — Перестав загибать пальцы, девчонка подхватила одну из брошенных жердей и указала ею за деревья. — Пошли уже! А то и правда раньше нас приедут!

— А далеко отсюда вообще? — Паренёк тоже оглянулся в поисках подходящего трофея. Но так ничего и не поднял, лишь подтянув ремень гитары. — До моста сколько идти?

— Километров тридцать всего…

Юный маэстро разочаровано присвистнул. Но быстро спохватился, когда Белла покосилась на него с лёгким пренебрежением. И деловито заметил:

— Ну то есть… Дотемна бы успеть… Наверное…

— Успеем… — Ловко перебравшись через парапет поваленного забора, девчонка быстро зашагал в указанном направлении. — Это напрямую, конечно… Но если не тормозить — к ночи будем уже дома!

— «Не тормозить» — это переть прямо через их лагерь? — Музыкант опасливо оглянулся на труп долговязого дикаря. Тот больше не шатался.

— И чем быстрей — тем лучше! — Кивнула юная морячка не оглядываясь. — Может, тоже успеем там чем-нибудь поживиться…

— «Там»⁈ — Рикардо остановился как вкопанный. — К ним в самые лапы лезть⁈

— Я не в первый раз с кочевниками дело имею. — Веснушчатый нос продолжал гордо реять над остальным конопатым лицом. — Бежим, сам увидишь!

— Да как так-то?

— Во-о-от! — Белла даже соизволила на бегу оглянуться. — Сразу видно, что ты всё время от таких подальше держался! А мы тут с весны то и дело отбиваемся! — Не глядя она перепрыгнула через пару корней. — Как раз с юга всё время — орда за ордой лезут…

Я поравнялся с торопливой морячкой и привлёк её внимание:

— Да, это мы помним. Кошмарят одиночек на окраинах, и всё такое… — На ходу дотянувшись до кармана рюкзака Рикардо, я снова вытащил прицел. — Но почему ты думаешь, что лагерь будет пуст?

— А они так всегда делают. — Девчонка опять умудрилась пожать плечами на бегу. — Без своих старшаков эти гады теперь на пару дней разбегутся по всей округе. Но точно не туда, где можно встретить бывших корешей. Похватают всё, что плохо лежит — и по кустам, жрать по-одиночке! Потом, когда проголодаются — всё равно опять скучкуются, конечно… Но не сразу…

— Любопытно… — Прислушавшись, я услышал чужие шаги только далеко впереди нас. Быстрый осмотр местности в прицел показал тот же результат. — А помочь вы им не пытались? Отмыть, накормить, поговорить по душам…

— Кстати да! — Рикардо, очевидно, тоже припомнил вердикт «Камчатки» в адрес властей Кронштадта. — Чё сразу воевать-то кидаетесь? Наши вон даже с днепровскими пацанами вроде договаривались, когда я уходил…