Жить стало лучше, жить стало веселее! - Широков Алексей

– Ну, – Свиридов поглядел на два четвертака, но трогать их не стал.

– А вот это будет материальная помощь вашему Дому пионеров, – я разделил стопку на две части и придвинул одну к директору. – Я понимаю, что райком снабжает вас всем необходимым, но более чем уверен, выделяемого бюджета всегда не хватает. Просто потому, что это же дети. У них все в руках горит. А есть и из неблагополучных семей. Им тоже можно помощь оказать, там спортивную форму купить, кеды те же, ну и все такое, вам виднее.

– Не боишься, что я эти деньги украду, или проверять придешь? – прищурился Иван Сергеевич, а когда я закатился от смеха, смущенно улыбнулся. – Да, дурость ляпнул. Но…

– Давайте без но, – невежливо перебил я директора. – Серьезно. Я понимаю вашу позицию, но и вы мою поймите. Я начал жизнь заново, изменился на сто процентов. И хотел бы исправить то, что натворил раньше. Извиниться и помочь всем не получится, я уже и не помню большинство, кому навредил, но вы-то, можно сказать, послужили катализатором моих изменений. И будет очень обидно, если мы не сможем договориться. Эта обида начнет копиться, разъедать душу, и в итоге я могу вернуться на темную сторону. Вам оно надо?

– Опять шантажируешь? – нахмурился Иван Сергеевич, но я видел, что на самом деле он не злится.

– Ага, – я кивнул с дурацкой улыбкой. – Я такой.

– Ладно, пес с тобой! – директор смел деньги в ящик стола. – Уболтал, языкастый. Денег действительно всегда не хватает. Вон в класс ЭВМ новый сервер надо, а в отделе образования бюджет на него уже полгода не подписывают. Да и авиамоделисты замучили, вынь и положь им новые двигатели. А где я их возьму, если они квартальные фонды уже все выбрали?

– Ну вот, я же говорил, – и тут мне пришла интересная мысль. – Кстати! Мы тут в школе очень интересную штуку соорудили. Принтер трехмерной печати. Совершенно новая технология, позволяющая создавать готовые изделия буквально на коленке. Сейчас доводим до ума сам принтер и экструдер, потом еще надо в комитете их показать, чтобы проблем не было, но когда все будет готово, как вы отнесетесь к тому, чтобы один такой вам поставить? Детям будет интересно создавать что-то своими руками. Заодно и трехмерное моделирование подтянут.

– Трехмерная печать? – А вот теперь мне удалось по-настоящему шокировать Ивана Сергеевича. – Это вообще как?

– Разогретый пластик подается слоями через подвижное сопло, – объяснять подробно я не собирался, но основы рассказать можно было. – Довольно простая технология, если разобраться, но позволяет создавать по-настоящему интересные вещи.

– Ну, надо посмотреть, что это такое, – не спешил соглашаться директор, и я его понимал. – А то мало ли.

– Конечно, – я кивнул. – Сначала официально зарегистрируем, проверки всякие пройдем, сертификат Госстандарта получим. А вот потом уже можно будет детям давать. Это я так, планы на будущее строю.

– Вот в будущем и посмотрим, – Свиридов поднялся из-за стола и протянул мне руку. – Но я рад, что ты взялся за ум. Надеюсь, станешь хорошим человеком и настоящим коммунистом!

– Обязательно, – я пожал крепкую ладонь, скорее подходящую рабочему, чем директору Дома пионеров. – Вот увидите. Вы еще не раз услышите о Семене Чеботареве, и только хорошие новости.

Входная дверь захлопнулась за мной, а я полной грудью вдохнул прохладный весенний воздух. На душе было легко и спокойно. Вот сам не догадывался, как давил на меня этот груз. Зачем я вообще тогда начал вымогать деньги у этого мужика, до сих пор сам не понимал. Скорее всего, на автомате, привычке косить бабло где только можно. Ну и, может быть, реакция прежнего сознания осталась. Но по факту никакой роли эти пятьдесят рублей не сыграли, зато влететь можно было только в путь, окажись Свиридов чуть более принципиальным. Или менее трусливым.

Впрочем, кто я такой, чтобы кого-то осуждать. Я не знаю, что у него в жизни случилось, но сам факт Разрядника третьего ранга на этом посту намекает, что там все не просто так. Хотя, с другой стороны, может, он просто не захотел ломать мне жизнь, такой вариант я тоже не отбрасывал. Ладно уж, чего теперь гадать, что было, то прошло. А вот 3D-принтер я ему обязательно подгоню. Кстати, надо на эту тему поговорить с Тихомировым. Что там надо для регистрации нового устройства? Патенты вообще в Союзе существуют? Тоже вопрос. Но это пока терпит, а сейчас надо было закрыть еще одну проблему, пока она не стала серьезной. Я еще раз вздохнул и легкой трусцой побежал в сторону площади Маркса. Там, насколько я помнил, имелся круглосуточный магазин цветов.

Вроде букеты были небольшими, а руки заняты полностью. Впрочем, я не стал жлобиться, а поймал такси. Деньги были, почему бы слегка не шикануть. И уже через пять минут стучался в дверь смутно знакомой квартиры. Ну а что, если ночь была, да и мы были делом заняты. Тут вообще чудо, что я нужный этаж нашел.

– Вам кого, молодой человек? – Дверь открыла невысокая миловидная женщина лет сорока, с интересом разглядывающая меня с головы до ног и особенно отметившая букеты в руках.

– А Лена дома? – брякнул я первое, что пришло на ум. – То есть добрый вечер. Это вам!

– Спасибо, – женщина приняла букет белых астр. – Очень приятно. А вы, значит, и есть тот самый Семен Чеботарев, о котором Лена нам все уши прожужжала.

– Собственной персоной, – я уже взял себя в руки и не тушевался. – Она дома? А то нам поговорить над…

Фразу я закончить не успел, потому что на мне повисла хлюпающая носом Зосимова, а потом и вовсе разревелась. Пришлось так и заходить в квартиру, с висящей на шее девчонкой, а то соседи сбежались бы на бесплатное шоу. Мама Ленки, кстати, к выходке дочери отнеслась с юмором и, подмигнув мне, удалилась на кухню, откуда выглянул крепкий мужик в тельнике и трениках с растянутыми коленями. Но поздороваться я не успел, потому что мелкая потащила меня к себе в комнату. Я только ботинки успел стянуть, и все.

– Я-а т-так испугалась! – вроде реветь Лена прекратила, но все еще хлюпала носом. – Д-думала, тебя посадят.

– За что? – я усадил девчонку себе на колени и гладил по голове, словно маленького котенка. – Дурочка. Чтобы кого-то посадить, нужно его вину еще доказать. А твой бывший хахаль жив, здоров, и вообще, дергали меня не по этому поводу. Но на будущее совет. Не трепли языком даже из самых лучших побуждений. Чистосердечное признание облегчает муки совести и увеличивает срок. Ты же не хочешь, чтобы я сел.

– Нет, – замотала головой девчонка. – Извини.

– Это ты меня прости, что голос на тебя повысил. – Я тяжело вздохнул. – Вот держи. Мир?

– Какие к… красивые, – Лена зарылась лицом в букет розовых роз. – Это мне?

– Нет, блин, я просто принес, чтобы ты подержала, а потом обратно в магазин сдам. – Я задумался на секунду, а потом поправился: – Хотя нет, лучше какой-нибудь красотке подарю. Чего цветам пропадать зря.

– Я тебе подарю! – сгребла букет в охапку Зосимова с видом, что забрать его можно только через ее труп. – Мое! Не отдам! Посиди, я их в вазу поставлю.

Девчонка унеслась, а я расслабился. Пронесло. Если бы Лена закусилась, что я на нее накричал, было бы хреново, найти другого композитора, хотя бы наполовину столь же талантливого, я быстро не смогу. Да и не быстро тоже. А у меня появились планы на песни, как только немного освоился с сатори и понял, что без проблем могу вспоминать самые незначительную информацию из прошлой жизни. Пусть даже это звучит крайне цинично, но кому я хуже сделаю? Вот именно, никому. Да и, если отбросить налет цинизма из прошлой жизни, мне было неудобно перед девочкой. Она искренне пыталась заступиться за меня, так что ругать ее за это было свинством. Вот объяснить, как надо себя вести в таких случаях, – обязательно. Лена девочка неглупая и все сама поймет.

– Семен, идем ужинать, – внезапно вместо Лены в комнату зашла ее мама, и я обрадовался, что ничем предосудительным мы не занимались, а то неудобно бы получилось. – Идем, идем, не стесняйся.