Александр Афанасьев - Законы войны
В нескольких десятках километров от Деобанда оператор вглядывался в экран. Сигнал шел с небольшой задержкой, к тому же обрабатывался специальной программой. А перегруженный аппаратик так и норовил «нырнуть», это тебе не трехтонный Ворон, вооруженный ракетами. Чем меньше «птичка», тем она зависимей от погодных условий. Но, к счастью, над Деобандом было тихо…
– Контакт, – сказал контролер, смотря на переведенный в беззвучный режим телефон, – приготовиться…
– Исполнил…
На экране вдруг появилась тонкая, яркая линия.
– Наблюдаю цель. Целеуказание выдано, поражение цели возможно.
– Сопутствующие потери…
– Около цели еще два объекта. Похожи на местных.
Координатор задумался. В качестве обязательного условия было приказано избегать лишних жертв, но это хорошо выглядит на бумаге, а как в действительности? Если он сядет в машину – возможно, он сядет не один, пострадает шофер. А если сейчас сильный порыв ветра бросил аппарат в сторону – то вся работа пойдет коту под хвост.
А в том выпуске, в котором выпускался координатор, бывший парашютист, уже семеро погибли. Двоих из них подорвал смертник, Один из тех, кто послушал этого шейха и решил, что жить незачем, а в раю – ждут семьдесят две девственницы. Наверное, это впечатляет тех, кто в своей жизни не познал ни одной.
Аллах Акбар, твою мать!
– Продолжаем. Цель уничтожить, несмотря на возможный сопутствующий ущерб…
– Есть. Оружие запитано. Огонь!
Все это походило на подрыв смертника… если кто его видел и ухитрился остаться в живых. Или на разрыв гранаты, случайно брошенной каким-то придурком из резерва – в Швейцарии армия призывная, довелось видеть всякое. Вот – люди стоят, разговаривают. Вот – раздается какой-то странный звук, все недоуменно оборачиваются, но увидеть ничего не успевают. Сухой, похожий на разряд молнии треск, мимолетная вспышка – и на том месте, где разговаривали только что люди, остается облако дыма. Истошно взвывает сигнализация.
– Тревога! Тревога!
Антитеррористические подразделения полиции, охраняющие саммит, знают, что делать, – Северо-Западная провинция, как-никак. Кого-то тащат к машине, кого-то тащат обратно в здание, полицейские набегают, сшибая всех с ног, но не для того, чтобы задержать, – а для того, чтобы спасти. В здание вести не торопятся, образовывают круг безопасности, направив во все стороны стволы своих автоматов. Боятся еще одного теракта. Этот почерк – фирменный почерк мусульман, один взрыв, маломощный, а когда людей отводят из зоны поражения, в месте их сбора или в месте, где собираются зеваки, гремит второй или даже и третий разом взрыв. Чтобы побольше пострадавших было…
– Чисто!
– Выводи их! Выводи!
Английский герр оберст понимал отлично, но вида не подавал. Просто стоял и тупо улыбался, когда их тащили к автобусам. Мобильник свой он выбросит попозже, сейчас главное – подбавить в поведение немного истеричности, чтобы кто-нибудь умный и сведущий в психологии не выделил его из остальных по отсутствию обычной панической реакции. Но и переборщить нельзя – здесь все-таки не дамы-институтки собрались.
– Свинство… – ворчит герр оберст, – давно пора перевешать всех местных каффров.
Слово «каффр», что на lingua franca [30] Африки означает «чернокожий», происходит от слова «кяфир», которым арабские мореплаватели обозначают неверных, эти слова схожи, и многие на слово «кяфир» недоуменно оборачиваются. Но герр оберст никак не похож на сторонника правоверных, скорее он похож на проклятого белого расиста из Африки – и потому джентльмены решают, что немец просто оговорился…
Уже садясь в автобус – на ступеньке, герр оберст оборачивается и видит там, где произошел взрыв, окровавленное белое тряпье.
Беспилотный летательный аппарат взорвался в воздухе на окраине Деобанда, разлетевшись на мелкие кусочки – всего-то тридцать грамм пластита. Если кто из местных и видел этот взрыв – можно быть уверенным, он не поспешит поделиться с англичанами, а если и поспешит – собрать в местной грязи какие-то значимые улики – дело из разряда фантастических…
Привезенный фермером в медресе Деобанда рис и другие продукты сварили и поели послушники, многие из преподавателей. А уже утром многие почувствовали себя так плохо, что потом не смогли даже присутствовать на погребении. В их животах был как будто огонь, и даже многократное чтение первой Суры Корана ничем не помогло. Началось опухание, начали отказывать почки. К вечеру первые пострадавшие уже умерли, а за следующее утро мучительной смертью вымерла половина медресе. Только тогда англичане узнали о странной эпидемии. Начали перерывать город, к медресе направили военных медиков. Из Портон-Дайна, засекреченного центра по разработке средств и методов биологической войны, вылетел самолет с лучшими врачами и биохимиками, специализирующимися на применении химического и биологического оружия. Когда они добрались до Индии – спасать, по сути, было некого, смертность была ужасающей и превышала девяносто процентов. Посмертное исследование показало, что причиной отравления был рис, он содержал нечто, напоминающее спорынью, но в такой форме ее никто не видел. Инкубационный период несколько часов, дальше – тяжелое отравление организма, поражение почек, токсико-септический шок и смерть или инвалидность. Самое удивительное – зараза сохранялась при тепловой обработке, никакая спорынья сохраниться в кипятке не смогла бы.
Главное, что удалось установить, – это не вирусное заболевание. Но что-то такое, чего раньше никогда не видели.
Поскольку медресе жертвовали многие, никакие записи не велись. Лишь через несколько дней специальная команда британской армии нагрянула в хозяйство одинокого фермера, расположенное неподалеку от города: они проверяли всех, кто, по воспоминаниям перепуганных местных, жертвовал медресе. Фермера там они, конечно, не нашли…
Афганистан, Кабул Дворец Арк
6 сентября 2016 года
И снова Кабул – такси, бесконечная река машин, текущая по Майванду, синее стекло новехоньких банковских зданий, у которых бидуны – нищие, местные сумасшедшие просят милостыню. Все как всегда – и все не так.
Среднего роста молодой, бородатый человек в обычной для афганцев одежде остановил такси у первого КП дворца Арк, протянул водителю несколько монет.
– Не надо сдачи.
– Рахмат, уважаемый… – прижал руку к груди таксист, – бамона хода…
– Да уж… – пробурчал бородач, вылезая аккурат под нацеленные на него автоматы охраны.
Таксист счет за лучшее уносить ноги…
– Документы! – потребовал казак, не опуская автомата. – Резких движений не делать! Пашто поежи?
– Поежи, поежи… – ответил бородач, – ты бы это сначала спрашивал, потом – резких движений не делать. По списку номер семь – сто двадцать два. К Его Сиятельству [31].
Его Высокопревосходительство Господин Наместник располагался, как оказалось, в кабинете, примыкающем к бывшему королевскому кабинету. Обстановка была скромной, но компьютера на столе было целых три – рабочая станция и два ноутбука. Еще рабочий сейф и проекционный визуализатор [32], сейчас выключенный.
– Проходите, проходите… – Наместник как раз занимался тем, что просматривал какие-то документы и складывал их в большой чемодан на столе – именно чемодан, не кейс.
Сашке было неуютно. Для такого кабинета и такой аудиенции нужна была совсем не рабочая одежда, а парадный мундир. Но полковник Тимофеев сказал, что рабочая будет в самый раз, а полковник еще ни разу не ошибался.
Наконец пачка исчерпалась, Наместник застегнул молнию, подошел к Сашке. Они были одного роста, правда, один – только начинал карьеру в темном и страшном мире разведки, у другого же за плечами были кладбище трупов и океаны лжи.
– Салам алейкум.
– Ва алейкум ас салам.
– Пашто поежи?
– А, пашто поегам…
– А я плохо знаю… – вдруг сказал Наместник. – сложный язык. Надо учить.
– Так точно…
– Без чинов. Присядем вон там. Как вам удалось выбраться из Карачи живым?
– Да ничего особенного…
– Да как сказать… ничего особенного. В чужом, незнакомом городе – сориентироваться, не привлечь внимания, несмотря на объявленную тревогу, не имея денег, добраться до границы… вы молодой человек, tres formidable [33] бы так сказал.
– Да ничего особенного. Я знал город… мы там ждали одного урода… долго. Знал язык. Просто присоединился к погоне… на самого себя.
– Завидное самообладание. Откуда родом?
– Сибирь.
– Кто учил?
– Господин полковник… Тимофеев.
– Очень хорошо. Я, кстати, помню вас. Вы из «призраков»? Учебная группа пятьсот?
Несмотря на команду «без чинов», было не по себе.
– Так точно.
Адмирал молча подошел к своему столу, отпер один из ящиков. Достал небольшую коробочку, затем еще одну…
